Джихад по-русски - Лев Пучков

— Вот так ни хера себе — кавказское гостеприимство, — пробормотал Антон, осторожно поднимая правую руку вверх. Да простит нас Общество защиты животных!

Плюх! Плюх! Плюх! Плюх! — волкодавы, предсмертно провизжав, чуть ли не синхронно повалились наземь. Снайперы поразили цели с первого выстрела — с такого расстояния это совсем несложно.

Абай втянул голову в плечи и принялся озираться, поводя по сторонам стволом карабина: бородатая личина его выражала крайнюю степень недоумения. Откуда что берется?

— Точка окружена! — заорал Антон, укрываясь за «Нивой». — Твои сыновья сидят за кошарой и за домом — мои люди в них целятся. Считаю до десяти! Все должны выйти сюда, положить оружие, отойти на пять шагов и — руки за голову! После счета «десять» — огонь на поражение! Раз!!! Два!!!

На счете «десять» четыре карабина были хозяйственно прислонены к изгороди — не в грязь же бросать, оружие как-никак! — а Абай с сыновьями стояли, как было велено.

Связав хозяев стропой, произвели обыск, пользуясь подсказками Вахи. Мо, прибыв во двор, как заботливый гид, следовал за своим подопечным и ласково спрашивал, где что находится. Ваха незамедлительно отвечал. В этом аспекте у них с Мо установилось большущее взаимопонимание!

— Ничего особенного на точке не было, так, обычные нохченские «затарки», привычные для каждого, кто хоть единожды принимал участие в так называемой «зачистке».

С тыльной стороны дома — навес, под навесом короб с углем. Короб легко отодвигается в сторону, открывая ступеньки, ведущие в подвал. В подвале три камеры: двери железные, с настоящими «кормушками», как в обычном СИЗО. В одной из камер — четверо обросших наподобие Эдмона Дантеса типов, обряженных в какие-то неописуемые лохмотья. Все славяне. Безучастные лица, ничего не выражающие глаза, жмутся друг к дружке…

— Мир — дружба — свобода! — торжественно провозгласил Джо. — Российская армия объявляет вас свободными!

— Вчера хлеба не давали, — робко напомнил один из рабов — самый старший, судя по виду. — Нет-нет, мы не настаиваем… может, просто забыли?

Джо и Антон обескураженно переглянулись. Не верят. Свобода — это слишком странно…

Проведя краткую разъяснительную беседу, рабов пока оставили на месте — до окончания акции. Бородатые мужики не поверили ни единому слову: подобострастно кивали, натянуто улыбались и, кажется, вздохнули с облегчением, поняв, что их пока никуда тащить не собираются.

— Я понимаю — в Урус-Мартане, — желчно буркнул Джо, покидая подвал. — В Чечне вообще… Но тут же — Стародубовская область, Россия! Это что такое, а?

— Не заводись, — поправил соратника Антон. — Нам еще работать… В доме — подполье. Если залезть в него, ни за что не догадаешься, что за стенкой подвал с камерами — сделано с умом.

В подполье обычный схрон: два оружейных ящика, внутри в промасленной бумаге — небольшой арсенал. Четыре «Мухи», двенадцать гранат «Ф-1», четыре АКМС, два цинка патронов 7, 62.

— Кто с мечом к нам придет — от меча и погибнет, — заметил Антон, указывая на «Мухи». — Джо, прихвати-ка парочку — используем…

По окончании обыска Ваху, двух сыновей Абая и его жену заперли в одной из свободных камер подвала. Часовым по охране заключенных назначили Мента. Специально в присутствии Абая Антон официальным тоном проинструктировал часового:

— Если Абай будет вести себя не правильно, я скажу по рации: «Джихад». Получив эту команду, ты немедленно бросишь в кормушку две гранаты и потом добьешь из автомата тех, кто останется в живых. Вопросы?

— Может, сразу, чтоб не мучились? — проявил инициативу Мент, с удовольствием наблюдая, как у хозяина точки темнеют глаза.

— Если все пройдет гладко, я их всех отпущу, — покачал головой Антон. — Слово даю…

После водворения хозяев в темницу Антон произвел расчет по огневым точкам для встречи группы Ахмеда. Члены команды быстро и без суеты пошли размещаться по указанным позициям, а Антон остался во дворе с Абаем и одним из его сыновей.

— Кто ваабще такой, э? — позволил себе возмутиться Абай, заметив, что главарь непрошеных гостей застыл на месте и размышляет. — Щто хочишь, э? Зачэм такой дэлаиш?

— Твоя семья мне не нужна, Абай, — задушевно сообщил Антон. — Мне нужен Ахмед и его пленник. Если ты будешь вести себя правильно, твоя жена и дети не пострадают. Если будешь дурить — ты слышал, какое распоряжение я отдал часовому. Посмотри по сторонам. Через пару минут усадьба и все подступы к ней будут под полным огневым контролем моих людей. Я тебя и твоего сына развяжу. Вы встретите Ахмеда как обычно. Вот и все, что от вас требуется. Ты меня понял?

Абай кивнул, глядя на нежданного гостя непроницаемым взглядом. Антон достал нож, несколькими движениями избавил Абая и его сына от пут и на всякий случай отошел на несколько шагов. Здоровый, дремучий тип, от такого можно ожидать все, что угодно.

— Щто нам дэлат? — разминая затекшие кисти, поинтересовался Абай, с нехорошим прищуром осматриваясь по сторонам — как будто желая запомнить, где располагаются вражьи стрелки.

— Вам не надо делать лишних движений, — сказал по-чеченски Антон, с удовлетворением отметив, как вытянулись от удивления лица отца и сына. — Вам нужно взять барашка и готовить шашлык. Атс4хмед удивится, если приедет к тебе в гости и не почувствует запаха шашлыка…

…Ах, как приятно наносит шашлычным дымком! Мангал стоит под навесом, с тыльной стороны дома, где вход в зиндан, а Антон засел в сенцах, у входной двери — но такое впечатление, что шашлык жарят прямо перед входом.

Питались рано утром — и то на скорую руку, всухомять. А тут так пахнет — сейчас бы бросить все к чертовой матери, сесть прямо под навесом, на улице, да пожрать как следует.

— Цель вижу, — докладывает по рации Сало, расположившийся с Севером на чердаке. — Два джипа «Чероки» идут к нам. Мы готовы.

Антон смотрит на часы: стрелки показывают шестнадцать сорок пять. Парни идут с хорошим запасом. Видимо, надеются перекусить и отдохнуть. Ну-ну… Перекусить мы вам, так и быть, выпишем. А насчет отдохнуть — как получится.

— Цель вижу, — докладывает Джо — он и Мо притаились за углами кошары, как это совсем недавно делали сыновья Абая. Неплохое местечко для снайпера и гранатометчика: калитка и ближние подступы — как на ладони. — Мы готовы.

— Абай! Ай, Абай! Иди встречай, — кричит по-чеченски Антон, приоткрывая дверь. Топнув ногой по крыльцу, добавляет, понижая голос:

— Разомнись. Скоро уже…

Это он — Барину. Барин сегодня не стреляет. Он под крыльцом сидит — пришлось для этого выломать сбоку все доски. Задача Барина: убрать заложника из сектора снайперов и сохранить его до конца акции.

В конце распадка показались джипы. Абай подходит к калитке, снимает проволочное кольцо с одного из столбов и оттаскивает целый пролет изгороди в сторону. Добро пожаловать, гости дорогие.

Антон оставляет между дверью и косяком микроскопическую щель для наблюдения и примеряется, как будет выскакивать во двор. Вроде бы ничего. Вот только дверь тяжеленная, из дуба — открываться будет медленно.

В поле зрения влезает спина младшего сына Абая — как положено по чину, встал сзади отца гостей встречать.

— Эй, парень, — тихо окликает его Антон по-чеченски — джипы уже близко, через полминуты подъедут. — Иди за шашлыками присмотри — сгорят!

Абай оборачивается, нервно дергает заросшим кадыком и кивает сыну — иди в самом деле. В глазах хозяина точки легко угадывается смятение. Он опытный, Абай, наверняка достаточно повоевал в первую чеченскую. Прекрасно понимает, что стоит аккурат в пересечении четырех стрелковых секторов и, чтобы выжить, ему сейчас понадобится совокупный запас везения, отпущенный на год вперед всему чеченскому ратному люду.

Сын Абая уходит за дом. Джипы уже на подъезде. Интервал между ними метров десять, не более. Это плохо. Заедут почти одновременно и спешиваться будут скопом. Это значительно осложняет задачу.

Передняя машина заезжает в ограду и останавливается метрах в семи от крыльца. Второй джип во двор не едет — поворачивает налево и начинает притормаживать рядом с оградой.

Антон горячо благодарит всех подряд военных богов. Спасибо, военные! Дай вам ваш начальник всего самого-самого…

Из передней машины выходит одетый в хороший «комок» бородатый мужлан — такой же упитанный и здоровый, как Абай. Распахивает руки для объятий и идет к хозяину точки. На правом плече висит стволом вниз «Кипарис»[20] с глушителем и откинутым прикладом.

Это, судя по всему, и есть Ахмед. «Кипарис» — игрушка не для регулярного боя, брать ее на акцию может себе позволить только начальник, уверенный в своих стрелках, вооруженных чем-нибудь поосновательнее.