Неизвестная жизнь ученых - Анатолий Сергеевич Бернацкий

class="p1">«Алхимия имеет дело не с металлами, как полагают невежды. Философия эта не из тех, что служат тщеславию и обману, она служит скорее пользе и назиданию, притом главное здесь – познание Бога», – писал ученый.

Ньютон полагал, что, восстановив «мировую субстанцию» и получив золото, алхимик словно воссоздает самого себя в образе божества. «Засеять землю золотом, после чего – смерть и Воскресение». Он считал, что за появление и развитие жизни отвечает женское и мужское «семя». Ньютон утверждал, что «жизнетворящий агент, проницающий всё на земле, повсюду один и тот же. Это дух ртути, трудноуловимый и чрезвычайно летучий, и он рассеян повсюду». А это был серьезный шаг в направлении теории всемирного тяготения, которую ученому еще предстояло создать.

И этой тайной науке – алхимии – Исаак Ньютон отдал 25 лет своей жизни. И все эти годы, так же как и большинство алхимиков, он посвятил поискам философского камня – особого компонента, который превращает любой металл в золото. И благодаря своим теоретическим и практическим изысканиям со временем Ньютон был признан одним из авторитетнейших алхимиков Европы.

Он также пытался отыскать некий универсальный растворитель – менструум, изучив природу которого Ньютон надеялся разгадать тайну превращений элементов и проникнуть во внутренние структуры материи.

Будучи убежденным алхимиком, Ньютон разделял и классическую алхимическую аллегорию о путешествии Ясона за золотым руном. Наличие же в библиотеке ученого трудов знаменитого врача и алхимика Парацельса, а также его учеников говорит о том, что Ньютону были известны основные положения традиционных оккультных наук.

О том, что Ньютон по-настоящему занимался алхимией, говорит и тот факт, что, согласно оценкам биографов ученого, объем алхимических работ, которые он использовал в своих исследованиях, насчитывает более 5000 страниц.

Случай на мосту и мистика Паскаля

8 ноября 1654 года Блез Паскаль катался с друзьями по Парижу в коляске. И надо же было такому случиться, что, когда экипаж оказался на мосту через Сену, сверкнула молния и раздался сильный удар грома. Испуганные лошади кинулись в сторону и, оборвав постромки, рухнули в бурлящую реку. Карета же чудом уцелела. Когда к ней подбежали, Паскаль находился без сознания.

В ту минуту, как вспоминал Паскаль, он реально ощутил бездну небытия. К тому же этот случай оказал очень сильное влияние на нервную систему Блеза. И нет ничего удивительного в том, что довольно долго он страдал бессонницей и галлюцинациями.

И в ту ночь 31-летний Паскаль тоже долго не мог уснуть, размышляя над случившимся и в целом над превратностями человеческой жизни. И именно в это время он испытал сильнейшее и очень яркое мистическое видение, продлившееся около двух часов.

Когда озарение прошло, Паскаль написал на узкой полоске пергамента своего рода конспект видения: «Огонь. Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова, а не философов и ученых… Радость, радость, радость, слезы радости… Жизнь вечная, в которой они могли знать тебя, единого истинного Бога».

А затем зашил пергамент в подкладку камзола и, когда менял одежду, перекладывал в нее и полоску с текстом. Об этом Блез никому не сказал. И только после смерти Паскаля слуга, приводивший в порядок его вещи, обнаружил эту запись, зашитую в полу камзола вместе с черновиком. И вот что удивительно. О своем мистическом озарении Паскаль не поведал даже своей младшей сестре Жаклин. Ведь он ее не только нежно любил, но и был с ней духовно близок…

Паскаль очень отчетливо осознавал, что мог погибнуть в тот день. И ему по-настоящему повезло, что он остался жив. В то же время Паскаль верил и в то, что ему повезло еще и в другом: ведь это происшествие заставило его мысли настолько сконцентрироваться, что все духовные работы, написанные им, кристаллизовались. Он также полагал, что этот случай спас его душу таким же образом, как слепая случайность уберегла его плоть на мосту. И, вдохновленный этим открытием, Паскаль отвел удаче центральное место в своей христианской апологетике.

Сон-предсказание Ломоносова

Любопытная, а по сути, мистическая история произошла однажды и в жизни великого русского ученого Михаила Васильевича Ломоносова. Рассказал ее в 1822 году в журнале «Русский архив» академик Штелин, который был близким другом Михаила Васильевича.

Однажды, когда Ломоносов плыл морем в Петербург, ему приснился странный сон, в котором он отчетливо увидел своего отца, лежащего мертвым на необитаемом безымянном острове в Белом море. Но это место ученый знал, потому что когда-то их с отцом занесло сюда в бурю.

И вот 8 июня 1741 года Ломоносов возвратился в Россию. Почти одиннадцать лет минуло с тех пор, как он ушел от отца, не простившись. Мысли о Василии Дорофеевиче, скорее всего, преследовали Ломоносова всю дорогу до Петербурга. С этой ночи сновидение не давало ему покоя. А чувство сыновней вины еще более усиливало беспокойство.

Когда Ломоносов прибыл в Петербург, он в первую очередь отправился к архангельским и холмогорским артельщикам узнать новости об отце. То, что Михаил Васильевич услышал от земляков, его ошеломило. Оказалось, что его отец ранней весной этого же года, как только вскрылся лед, отправился в море на рыбный промысел. Хотя минуло уже несколько месяцев, ни он и никто из тех, кто был в его команде, так и не вернулись…

От этого известия Ломоносов впал в крайнее беспокойство. И все те трудности, с которыми ему пришлось столкнуться в последнее время, предстали перед ним совсем в ином свете. Возможно, как раз стремление встретиться с отцом и неясное предчувствие непоправимой беды, которая произошла на его северной родине, заставили Ломоносова с невероятным упорством искать возможности попасть в Россию и для этого дважды пересечь всю Германию и половину Голландии.

Кто знает, размышлял ученый, возможно, нынешняя неопределенность в отношении отца – это наказание ему, Михайле Ломоносову, за то отчаяние, которое когда-то пережил Василий Ломоносов, охваченный тревожными мыслями о судьбе сына.

А может быть, это всего лишь случайное совпадение? Но на сердце от такого предположения легче не становилось. Чтобы разобраться с этой непростой ситуацией, Ломоносов хотел сам отправиться на родину, отыскать тело родителя на острове, чтобы предать его земле. Но из-за огромной занятости это намерение он осуществить не мог.

Поэтому Ломоносов с купцами послал письмо брату с просьбой найти тело отца. Он подробно описал местоположение острова и то место, где должно было находиться тело родителя…

Несколько месяцев ждал ученый вестей от земляков. Наконец он узнал правду. В ту же осень рыбаки и впрямь отыскали тело отца Ломоносова на том самом острове, который описал