Весёлые и грустные сказки обо всём на свете… - Алена Бессонова

Жил-был мальчик шести лет, звали его Тимофей. Папа называл его Тимошкой, а если очень приставал с вопросами, Мошкой – прилипалой. Приставал мальчуган часто, особенно, когда любопытничал, а любопытничал он всегда.

– Папка, зачем резиновые сапоги одеваешь? – вопил Тимофей из-под кровати. – На рыбалку собрался? И я с тобой!

– Мамуль, а губная помада вкусная? – шептал мальчишка в ухо матери. – Почему одна ешь! Дай попробовать!

– Баб, а баб, где твои вставные зубы? Мне надо проволоку перекусить, своими не получается! – пыхтел Тимофей, выдёргивая кусок проволоки из садовой изгороди.

Вопросы и просьбы у мальчишки были заготовлены на все случаи жизни. Родители не успевали отвечать на один вопрос, а два других уже вываливались из Тимкиного рта.

– Боже мой! – кричала мама под вечер. – Ты можешь помолчать? Хоть минуту?! В моей голове уже нет больше ни одной мысли! Только отче – поче – отче – поче – отче – поче – му-у-у-у!

– Эко, невидаль! – Вступила в разговор, пришедшая в гости мамина подруга, – ты думаешь, мой Алёшка вопросы не задаёт? Ещё как задаёт! И у моей соседки дочка Васюшка тоже всё время отче-поче – отче-поче – отче-поче – му-у-у-у! Вырастут – успокоятся. Потерпеть надо…

– Нет! – решительно сказал Тимошкин папа. – Я терпеть не буду. Я буду отвечать. Но не обессудьте, каков вопрос, таков и ответ.

Итак…

Попему дерево называется так?

Итак, как-то в разгар дачных работ мама позвала Тимошку и папу немного передохнуть от трудов: чайку попить, поесть свежеиспечённых пирожков.

Отобедав, Тимошка, поглаживая сытое и урчащее от удовольствия брюшко, спросил:

– Интересно, вы с мамой назвали меня Тимошкой, а кто назвал дуб – дубом, берёзу – берёзой, а баобаб – баобабом? А, папуль?!

Отцу тоже очень не хотелось возвращаться после обеда к незаконченной грядке, поэтому, уютно устроившись в летнем кресле, он решил пофантазировать:

– Почему дуб-дубом, а берёзу – берёзой? – в задумчивости произнёс он. – Давно это было, так давно, что трудно припомнить. Если приблизительно, то случилась эта история в то самое время, когда всё на планете Земля только появилось и думало, кем ему быть. Вот ты кем хочешь быть, Тимофей?

Тимофей в задумчивости покрутил в носу указательным пальцем:

– Я то?

– Правильно, – воскликнул папа. – Сегодня – космонавтом, завтра – врачом, послезавтра – артистом, а послепослезавтра – храбрым воином, однако, кем вырастишь – никто не знает.

Так и Зёрнышко, зародившись в земле, не знало, кем ему становиться.

Когда его росток показался над поверхностью почвы, зёрнышко решило стать высокой травинкой. Травинок рядом с ним было много. Все они, взявшись за ручки, дружно росли на большом, уходящим за горизонт поле.

– Эх! – пискнул пока ещё росток. – Как мило быть среди друзей. Просыпаться в капельках утренней росы. Нежиться под лучами ласкового солнца и танцевать под музыку лёгкого ветра. Прелесть! Прелесть! Решено – буду луговой травой.

Но не тут-то было. Как-то раз пришёл на поле козёл, увидел, сколько травы наросло и воскликнул радостно:

– Ничего себе! Вот это угощение! На целую неделю хватить всему моему семейству. Теперь можно не думать о завтраках, обедах и ужинах – вот, они!

И козёл с удовольствием оглядел необъятное поле.

– Много ли у вас родственников, уваж-ж-жаемый?! – прижимаясь от страха к земле, спросил росток.

– У меня? – развеселился козёл. – Целое стадо! Мы, козлы, все друг другу братья, сестры, племянницы и племянники, тётки и дядьки. Так что не горюй, и ты в дело пойдёшь, и тебя кто – нибудь съест…

Росток представил, как его жуёт козлиное семейство и раздумал становиться луговой травинкой. Раздумал и тут же приоделся в кору:

– Вот тебе! – победно воскликнул росток. – Я теперь жёсткий! Стану сеянцем – молодым деревцем. Расти буду похожим вон на то дерево, что притулилось на краю травяного поля.

Ну-ка, ну-ка, давайте посмотрим, что за дерево приглянулось сеянцу?

Красивое деревце: ажурная листва, гроздья цветов, похожих на белых бабочек, высокое, крона зонтиком. Замечательное дерево! Только, что это по нему бегает туда и обратно? Ба, да это муравьи!

– Как тебя зовут? – крикнул сеянец, обращаясь к понравившемуся дереву.

– Меня зовут Колючка, видишь какие у меня шипы, – дерево гордо выставило напоказ самый большой шип.

– Колю-ю-ючка? – разочарованно повторил сеянец, – не очень-то красиво…

– Можешь звать меня Акацией, это то же самое, что колючка. А по мне и Колючка хорошо…

– Акация уже лучше, – откликнулся сеянец, – а чего ты не стряхнёшь с себя ползунов?! Разве они не мешают тебе спать?

– Нисколько! – весело ответило дерево. – Они охраняют меня от злющих пауков и при этом гладят мой ствол – это приятно! Если их не будет, меня сожрёт липкая паутина и я умру…

– Да-а-а? – подумал сеянец, – не хочу я зависеть от каких-то там муравьёв. Не хочу я называться колючкой. Не хочу я умереть в липкой паутине. Но для этого я должен вырасти могучим и величественным. И называться я буду…

Сеянец подумал немного, но ничего путного не придумал, так и рос без имени, пока не стал могучим деревом.

Однажды, почти на закате солнца, к нему подошёл жираф:

– Ба! Ба! Ба! – воскликнуло длинношеее животное. – Да ты вымахал больше меня!

– О! О! О! – произнёс кто-то за спиной жирафа. – Да он толще меня…

Этим «кто-то» оказался бегемот. Быть толще бегемота великая премудрость!

– Ба! – опять удивился жираф, попробовав цветок с дерева. – Да у тебя вкусные цветы. Кисленькие, с приятным запахом…

– О! – тут же воскликнул бегемот, отщипнув от ствола кусочек коры, – и кора пряная на вкус, тоже ничего себе…

Так и ходили они вокруг могучего дерева, восклицая: Ба! О! Ба! О! Ба! – пока на шум не прилетел попугай.

– Чего шумим? Чего хотим? Чего добиваемся? – поинтересовалось разноцветное пернатое. – Я тоже хочу то, что вы хотите. И мне дайте немного…

– Вот дерево растёт, – прожёвывая очередной цветок, сказал жираф, – Вкусное!

– Ага! – подтвердил бегемот, – Только, как оно называется – не знаем…

– Как тебя зовут? – усаживаясь на ветку, деловито спросил попугай.

– Пока не знаю. Не придумало ещё, – грустно ответило дерево, – всю крону себе сломало, но ничего путного на ум не пришло. Может, вы поможете?!

– Ну-ка! – размахивая крыльями, затрещал попугай, обращаясь к жирафу и бегемоту, – походите вокруг него и покричите то, что кричали…

Жираф и бегемот выполнили просьбу попугая – пошли вокруг дерева, восклицая, – Ба! О! Ба! О! Ба!

– Ну вот, – важно изрёк попугай. – И думать нечего – БА-О-БА-Б! Он и в Африке БАОБАБ! Нравится имечко?

Дерево немного подумало, покачало кроной, пошевелило листиками и ответило:

– Необычно, интересно, даже немного весело. Пусть будет БАОБАБ! Главное, верно подмечено – БАОБАБ он и в Африке БАОБАБ!

– Вот так и появилось когда-то, совсем – совсем давно, могучее и необычное дерево БАОБАБ! – подытожил отец. – С тех самых пор оно и растёт а кем ты Тимошка вот сейчас хочешь быть?

– Сейчас я хочу быть паровозом, – лениво потягиваясь, ответил сын, поглядывая на недоделанную грядку, – и очень не хочу быть землекопом…

– Па-ро-во-зом?! – изумился отец. – Почему?

– Пар лёгкий, его возить нетрудно, а лопата после обеда тяжёлая…

Почуму у меня нет хобота?

– В зоопарке верь, не верь, проживает чудо-зверь. У него рука во лбу – так похожа на трубу?! Почему? – вопил Тимошка, гоняясь по двору на велосипеде. – Где мой хобот? – вопрошал Прилипала, – Почему нет? У слона есть, а у меня нет?!

– Зачем тебе хобот? – в свою очередь, спросил Тимошку папа, – у тебя руки есть.

– Да-а-а! – мечтательно устремив взгляд в небо, откликнулся сын, – я в зоопарке видел, как слон пьёт воду из лужи. Я так не могу, испачкаюсь вес – мама заругает. А был бы у меня хобот…

– Знаешь сын, – усмехнулся отец, – ты никогда не думал, зачем слону хобот?

– Не-а, не думал, – хихикнул Тимошка. – Чего думать то – и так ясно: слон начинается с хобота.

– А ты начинаешься с головы, – отец легонько указательным пальцем ткнул сына в лоб. – Она у тебя для того, чтобы думать. Давай думать, зачем слону хобот? Вернее так, зачем хобот понадобился мамонту, а уж потом слону.

– Мамонту?! – удивился Тимошка, – мамонта я ещё не видел, где мамонт, дай посмотреть…

– Не перебивай! – строго предупредил отец. – Было время, когда на земле царствовал ледниковый период, то есть когда льда было больше, чем растений. В это время водились на нашей планете вовсе не лысые ушастые слоны, а их предвестники – мамонты. Мамонт – это очень большой волосатый слон. Размером как теперешние три слона. И хобота у первого Трислона вовсе не было, а была мордочка, похожая на мордочку кабана: с маленькими ушками, длинным рыльцем заканчивающимся пятачком.