История русской армии - Антон Антонович Керсновский

Балкан. Свою армию 50 тыс. он разделил на четыре корпуса (отряда) и главные силы. Главную роль надлежало играть корпусам Каменского и Суворова (по 10 тыс.), которым велено идти на Шумлу и разбить 50-тысячную армию визиря, причем обоим дана полная свобода действий. Характерно, что Суворов, будучи самым младшим из генерал-поручиков, получил в командование отдельный корпус (несмотря на наличие в армии генерал-поручиков и аншефов). Это показывает доверие, которое питал Румянцев к герою Столовичей и Туртукая. Корпусу Репнина велено составить им резерв, корпусу Салтыкова (сын победителя Фридриха) – действовать против Силистрии, сам же Румянцев с главными силами (12 тыс.) мог подкрепить в случае надобности любой из отрядов.

В конце апреля Суворов и Каменский перешли Дунай и очистили Добруджу от турок. Соединившись 2 июня у Базарджика, они двинулись к Шумле, и 9 июня Суворов с авангардом наголову разбил 40 тыс. турок у Козлуджи, после чего оба русских отряда блокировали Шумлу. Эта операция, в сущности, и решила участь всей войны. При Козлудже авангард Суворова состоял всего из 8 тыс. человек. Турок было до 40 тыс. Суворов, следуя своему обычаю, смело атаковал авангард неприятеля, учтя то обстоятельство, что бывший недавно ливень промочил патроны у турок, носивших их за неимением кожаных подсумков, в карманах. Отбросив турок в лагерь, Суворов в продолжение трех часов подготавливал атаку огнем, а затем овладел лагерем стремительной атакой. Наш урон – 209 человек. Турок положено на месте 1200, пленных не взято, захвачено 107 значков и знамен и 29 орудий.

Перейдя Дунай в начале июня, Румянцев двинулся к Силистрии, а Салтыкова направил к Рущуку. Высланный Каменским конный отряд бригадира Заборовского двинулся за Балканы (куда до того еще ни разу не ступала нога русского солдата), сея всюду ужас и панику. В самой Шумле войска стали бунтовать и расходиться по домам. Видя невозможность дальнейшей борьбы и рискуя остаться без войск, визирь обратился к русскому главнокомандующему с просьбой о перемирии. Но Румянцев отказал ему в том, заявив, что может договариваться лишь о мире (чем проявил, бесспорно, большое политическое чутье). Визирю оставалось лишь покориться.

Мир был подписан 10 июля в деревушке Кучук-Кайнарджи. Порта уступала России Кабарду, Кинбурн, крымские крепости, признавала «независимость» Крымского ханства (первый шаг к присоединению Крыма Россией) и русский протекторат над турецкими славянами.

Первая турецкая война Екатерины длилась почти шесть лет. Протекала она в очень трудных условиях, как внешнеполитических (одновременная борьба с польскими конфедератами, угроза войны со стороны Австрии), так и внутренних (бунт Пугачева). Военные действия велись в отдаленных, диких краях, стоили громадных жертв людьми и деньгами и сопровождались народным бедствием – чумой, от Бендер пошедшей на Москву и опустошившей Первопрестольную. Это самая большая из войн, веденных Екатериной.

Значение имеют лишь две кампании: 1770 и 1774 годов. Под Козлуджей Суворов добивает турок, сокрушенных при Кагуле Румянцевым. Эти две кампании резюмируют всю войну. Для истории русского военного искусства особенный интерес представляет кампания 1770 года – классический пример наступательной операции большого масштаба, сразу перенесшая войну с берегов Днестра на Дунай. На полях Молдавии сказалась школа Семилетней войны…

Пугачевский бунт

В то время, как русское оружие покрывалось славою на берегах Дуная, в самых недрах нашего отечества происходили глубоко печальные события, известные под именем «Пугачевщины».

Этот трагический эпизод русской истории – гражданская война XVIII века – имеет слишком большое значение, чтобы не быть здесь упомянутым хотя бы в самых общих чертах.

Донской казак Емельян Пугачев – типичный «вор» в старорусском смысле этого слова, решил «тряхнуть» Москвой. Он бежал на Яик и, подобрав там подходящих помощников, объявил себя Императором Петром Федоровичем. Этим Пугачев придал своему движению в глазах невежественных масс оттенок «законности», что показывает его понимание психологии русского народа, и приобрел поддержку большой части яицкого войска, сыновей и внуков булавинских бунтарей, которым обещал все старые вольности. Имя Петра III, кроме того, пользовалось популярностью в среде раскольников. Сторону Пугачева приняли и башкиры, не раз до того бунтовавшие и жестоко усмиренные (имя почившего Императора вряд ли что-нибудь им говорило, но их объединяла с восставшими казаками ненависть к начальству){128}.

Яицкая пограничная линия состояла из ряда крепостей и постов – деревянных и глинобитных поселков, занятых командами гарнизонных войск и инвалидов, отвыкших от строя и службы. Почти все эти «фортеции» стали легкой добычей бунтовщиков в 20-х числах сентября 1773 года. Пугачев истреблял офицеров, кровью своей запечатлевших верность присяге, присоединял к себе оробевшие гарнизоны и шел от одной крепости к другой. Силы его росли подобно снежному кому, шайка превратилась в банду, банда разрослась в полчище. 18 сентября он одержал свою первую победу у Бударинского форпоста, а 5 октября скопища мятежников появились под Оренбургом. Беспомощность властей, совершенно потерявших голову, способствовала успеху и без того молниеносному.

Пугачев осадил Оренбург. Осада эта длилась всю зиму с 1773 на 1774 год и оказалась мятежникам не по плечу. В январе 1774 года Пугачев поручил ведение ее одному из своих «енералов» Хлопуше, а сам пошел на Яицкий городок, оказавший геройское сопротивление. Осада Яицкого городка (ныне Уральск) началась 30 декабря 1773 года{129} и длилась 107 дней. Гарнизон мужественно отбил все штурмы. Когда все запасы продовольствия и все лошади были съедены, осажденные питались варевом из мягкой глины. Комендантом был полковник Симонов.

Усилия мятежников разбились о стойкость Оренбурга и Яицкого городка. Они потеряли всю зиму и выпустили из своих рук инициативу, а тем временем правительство приняло строгие меры по ликвидации восстания.

На Яик прибыл Бибиков – блестящий организатор и способный военачальник. Прибыли из внутренних губерний и войска, главным образом гарнизонные (почти вся наша вооруженная сила занята была борьбой с Турцией). Конец марта месяца ознаменовался крупными неудачами для мятежников: живая их сила была сокрушена Голицыным при Татищевой (где их убито в количестве 2500 и взята вся артиллерия – 32 пушки) и у Берлинской слободы. 31 марта освобожден Оренбург, а 15 апреля Яицкий городок. Пугачев пытался «контратаковать», но у Сейтовой лишился последних семь пушек и бежал в единственное остававшееся у него убежище – Секмарский городок – всего со 150 «мошенниками»{130}. Яицкая область была совершенно очищена от его банд, и самозванцу, казалось, наступил конец.

Но счастье улыбнулось ему еще раз. 9 апреля скончался Бибиков. Смерть его повлекла за собой заминку в преследовании Пугачева, воспрявшего духом. Недорубленный лес вырос. Из Секмарского городка Пугачев бросился в Уральский горнозаводской район, где нашел исключительно благоприятную почву в среде «пролетариата», фабричных и приисковых рабочих и разного сброда.