Бесконечная война - Джо Холдеман

Он проверил показания термометров, сделал пометку в блокноте.

– Имейте в виду, доктор знает, что говорит. Даже если он и несколько странный по вашим старомодным представлениям.

Он вытащил термометр у меня изо рта и легонько шлепнул по плечу. То же самое и с Мэригей. Полная непредвзятость. Выходя, он обернулся:

– Погружение в коллапсар через шесть часов. Медсестра доставит вас в емкость.

Мы были помещены в противоперегрузочные емкости, гораздо более удобные, чем старые оболочки, и ухнули в коллапсар Тет-2, уже начав бешеный антиракетный маневр на ускорении в пятьдесят «же» – это даст нам шанс против вражеского крейсера, когда мы вынырнем через микросекунду из недр Альфы-7.

Как того и следовало ожидать, кампанию «Альфа-7» мы проиграли. И нам пришлось отправиться восвояси, потеряв в двух кампаниях пятьдесят четыре человека убитыми, имея на борту тридцать девять калек и только двенадцать человек, еще способных воевать. К чему они особенно не стремились.

До Небес мы добрались за три прыжка. Корабли никогда не шли туда прямым маршрутом, даже если задержка могла стоить жизни раненым. Небеса, как и Земля, тщательно оберегались, нельзя было позволить противнику узнать их координаты.

Небеса оказались красивой, земного (но не испорченного цивилизацией) типа планетой. Таким миром могла бы стать Земля, если бы люди относились к ней с любовью вместо варварской жажды брать и брать. Девственные леса, золотые пляжи, пустыни, где не ступала нога человека. Несколько десятков городов или полностью растворились в природе (имелся даже целиком подземный город), или представляли собой доказательства человеческой изобретательности: Атлантис, построенный на коралловом рифе, на глубине нескольких десятков футов и накрытый прозрачным куполом; Борей, угнездившийся на горной вершине за полярным кругом; и сказочный Скай, громадный город-курорт, перелетавший с континента на континент с попутными ветрами…

Посадку мы совершили, как все здесь делают, в джунглях, в городе, названном Преддверье. Самый большой город на планете, он на три четверти был гигантским госпиталем. Но, подлетая к нему, при спуске с орбиты этого сказать было нельзя. Единственный знак цивилизации – короткая посадочная полоса – белела крошечной заплаткой, стиснутая джунглями с одной стороны и беспредельным океаном – с другой.

Только проникнув под вечнозеленое прикрытие листвы, можно было обнаружить сам город – низкие строения из местного камня, соединяемые каменными дорожками. К океану вел бульвар. Солнечный свет пятнами ложился на дорожки, просачиваясь сквозь листву, и воздух пах океанской солью и лесом.

Позже я узнал, что город раскинулся на 200 квадратных километрах и что в отдаленную часть можно добраться сабвеем. Экологическое равновесие на территории города тщательно поддерживалось. Устранялись только наиболее неприятные и опасные аспекты жизни в джунглях – хищники и насекомые, кроме тех, что необходимы для растений. Об этом заботилось автоматическое силовое поле.

Все мы, болезные, заковыляли и покатились к ближайшему зданию – приемному отделению госпиталя. Остальная часть его находилась под землей, еще тридцать уровней. Каждому после осмотра была выделена отдельная комната. Я пытался получить комнату на двоих, но таких не оказалось.

На Земле шел уже 2189 год. Таким образом, мне было уже 215 лет. Эй, глядите на старикашку! Передайте шляпу по кругу. Э-э, нет, не требуется. Как сказал мне врач, проводивший осмотр, моя накопившаяся плата за эти годы будет переведена на Небеса. Мне даже как-то неудобно стало: я – и вдруг миллиардер. Но доктор успокоил: на Небесах, сказал он, есть много способов истратить даже миллиард.

Сначала врачи занялись самыми тяжелыми ранениями. До меня очередь дошла через несколько дней. Когда я проснулся после операции, оказалось, что прямо к культе присобачили протез – больше всего он был похож на костяную ногу, сделанную из блестящего металла. Чертовски неприятно было лежать вот так – с металлической ногой, засунутой в мешок из прозрачного пластика. В мешке струилась какая-то жидкость, и провода от протеза бежали к машине на дальнем конце постели.

Вошел медбрат.

– Как вы себя чувствуете, сэр?

Я едва не сказал ему, чтобы забыл про «сэра», я решил, что на этот раз в армию меня они не заманят. Но может, ему нравилось, что я старше по званию.

– Не знаю даже, болит немного.

– Погодите, она еще припечет вам. Вот как нервы начнут прорастать…

– Нервы?

– Ну да. – Он повозился с той машиной, проверил показания индикатора. – Как же нога может быть без нервов? Просто тогда будет болтаться, вот и все.

– Нервы? Обычные нервы? Значит, если я дам ноге приказ «согнись», она согнется?

– Ясно, что согнется. – Он с усмешечкой посмотрел на меня и снова занялся индикаторами.

– Ну и чудеса. Протезирование, видно, шагнуло далеко вперед.

– Проте… как?

– Ну, это, искусственные…

– А, понял, как в книжках: деревянные ноги, руки, крючки…

Интересно, кто его взял на работу?

– Ну да, протезы. Как вот эта штука у меня на обрубке.

– Сэр, – сказал он, опуская пружинный блокнот-доску, в котором делал пометки. – Сэр, вы, видимо давно не бывали дома. Это будет обыкновенная нога совершенно обыкновенная, только она ломаться не будет.

– А руку тоже могут заменить?

– Ясно, что могут, любую конечность. – Он снова взялся писать. – И печень могут новую, почки, желудок, все, что угодно. Сердце и легкие еще только учатся делать, пока заменяют механическими.

Фантастика. Значит, и у Мэригей будет целая рука.

– Сколько вам лет, сэр? Я сказал, и он присвистнул.

– Черт побери. Вы, стало быть, в войне с самого начала? – У него был странный акцент. Слова те же, но звуки какие-то другие.

– Да. Атака на Эпсилон. Кампания «Альфа-ноль».

Когда для обозначения коллапсаров переиспользовали все буквы всех алфавитов, стали просто добавлять номер к букве. Уже, как я слышал в последний раз, добрались до Йод-42.

– Ого-го, древняя история! Как оно было в те времена?

– Не знаю, плохо. Людей поменьше было. Год назад, то есть сто лет назад, смотря как считать, я побывал на Земле. Было так плохо, что я вернулся в армию. Счастливые зомби. Только без обиды, это я так.

Он вздохнул.

– На Земле я не бывал. Те, что оттуда поступают, похоже, скучают по дому. Может, теперь там уже лучше.

– Так ты родился не на Земле? Ты отсюда, с Небес? – Немудрено, что у него непонятный акцент.

– Родился, вырос и был призван. – Он сложил блокнот-доску и сунул его в карман – Да, сэр. Ангел третьего поколения. Небеса – лучшая планета во всем чертовом ИСООН. – Он выговорил слово по буквам – И-С-О-О-Н, а не так, как говорили мы, одним словом «ИСООН». – Ну ладно, лейтенант, я побежал. Еще два монитора у меня сегодня остались. – Он спиной вперед выскочил в коридор. – Если вам что-то понадобится, на столике есть кнопка вызова.