Волга (июль 2007) - журнал Русская жизнь

Своим крестьянам дедушка дал вольную, оставив себе только наемных слуг.

Когда пришел его смертный час, дедушка очень переживал, что умирает в постели, «как бабка», а не на поле битвы.

Перевод с французского и примечания в тексте Ивана Толстого

* МЕЩАНСТВО *

Евгения Пищикова

Лямка

Туристические компании предлагают развлекательный тур «Бурлаки на Волге»

- Представляешь, мы тащимся по берегу в казенных портках и косоворотках, тянем эти свои лямки, за нами болтается нефтеналивная баржа и все время кренится на бок, аниматор, изображающий купца, только что драматическим тенором отпел «Дубинушку», ухал, как сова в зоосаде, - в общем, сказать, что нам неловко, это ничего не сказать. Мимо, между прочим, прохожие ходят, поглядывают на нас с гримасой счастья на лице. Ну, останавливаемся отдохнуть. И тут же сбоку к нам подскакивает мужик с какой-то справкой в руке и кричит: «Москвичи, а москвичи! Юристы есть?» Мы, можно сказать, опутаны бечевой, с огурцами в руках, стараемся позабыть, что мы и юристы, и автомобилисты, и все такое прочее. А мужик пуще орет: «Что делать, если приобрел индюка, а через два дня произошел его падеж?» Мы уже были готовы к тому, что этот безумец часть шоу, две наши самые активные дамы принялись совещаться, как поостроумнее ответить, да, к счастью, аниматор отогнал мучителя.

Развлекательный тур «Бурлаки на Волге» - модная штучка. И сам по себе, и как часть великого института тимбилдингов. А тимбилдинг (он же ролевой психологический тренинг) стал, в свою очередь, важной частью корпоративной культуры. Отстала от века та компания, которая не вывозит свой коллектив на природу и не предлагает несчастным поиграть в какую-либо интерактивную игру - т. е. не ставит клерков и средний командный состав в самые странные и нелепые положения. В том же Ярославле московским модникам предлагают провести три дня на волжском необитаемом островке без еды (говорят, на третий день характер сотрудников фирмы проявляется особенно ярко), отдать дань двухдневной игре «Новобранец» или «Заключенный».

Турфирма, придумавшая наших «бурлаков», работает более мягко, с явственным этнографическим уклоном, поэтому в ее арсенале совсем уж душегубских игрищ не сыщешь. Только клюквенный сок. Можно отправиться в поход по сусанинским местам («…на второй день происходит захват туристов в заложники польскими шляхтичами вместе с Иваном Сусаниным. Сусанин поведет туристов и поляков по Исуповскому болоту к Валуну, а затем к легендарной Красной сосне, где и падет геройской смертью от клинка польского шляхтича»). Можно, переодевшись в кольчужки, штурмовать крепость («Смутное время на Руси»), а можно вот по бережку пройтись. Но все одно: каждую группу сопровождает психолог, и на начальственный стол ложится доклад о поведении сотрудников и степени их активности во время ролевой игры, долженствующей способствовать сплочению коллектива.

Федор Гордон, сотрудник столичной консалтинговой компании, показал себя образцовым бурлаком. Страдания - падшего индюка, пшенную кашу, а также «заклички шишки» - он перенес мужественно, как воин. Корректная улыбка морщила его уста, но ни разу не сорвалась с них жалоба или божба.

Между тем некоторые его коллеги позволили себе насмешничать над действом, и впоследствии, как заметил Федор, отношение к ним внутри компании несколько изменилось.

Опишем же все подробности этой важной игры. Ранним утром группу подневольных лицедеев привозят на берег великой спокойной реки. Там их встречают лицедеи профессиональные аниматоры, нанятые изобразить кровососов: купца с подручными. Купец расхаживает по берегу подбоченясь, делает важное выражение лица. Тут же - маленькая нефтеналивная баржа, обшитая досками и украшенная декоративной мачтой. Предполагается, что именно так выглядела расшива.

С шутками и прибаутками происходит торг - купец будто бы нанимает артель на работу. Дальше - важное: распределение бурлацких ролей. Испытуемые должны выбрать шишку (руководителя), подшишечников и косного (бухгалтера). Остальных же следует разделить на кабальных и усердных (в обязанность которых войдет подгонять кабальных). Из всей массы нужно вычленить особенных страстотерпцев, касту неприкасаемых, несчастнейших из несчастных! В настоящей артели бурлаков эта печальная группа составлялась самым естественным образом- в нее входили люди слабосильные: пожилые, опустившиеся донельзя, обнищавшие до последнего. Кабальные не получали денег; работали лишь за еду. Ну а сборище веселых москвичей- ему как разобраться с обидной иерархией? Вот тут иной раз случаются и ссоры - в группу кабальных норовят отрядить дам, участвующих в игре.

Да, что же я забыла - все переодеваются в обноски, предоставленные туроператором. Выпивают казенной медовухи, прилаживают лямки. И - вперед! Пошли, пошли, пошли! Правой ногой шагать, левую подтаскивать.

Что ж я?! Что ж я?! Что Илья, то и я; белый пудель шаговит, шаговит, черный пудель шаговит, шаговит, дубинушка, ухнем! Это купец выкликает заклички. Баржа легкая, пустая, а все ж не водный велосипед, ноги проваливаются в песок, девицы кряхтят, поправляя лямки, пригородные прохожие провожают страдальцев добрыми улыбками, а иная старушка и огурцом поделится- поднесет бурлакам угощение.

Купец обыкновенно бывает прекрасен. Гордоновской компании достался актер актерыч, весельчак и каламбурист. Гулким эхом раздавалось по-над простором: «А ну как в лобстер дам!»; «А вечером - ликеро-смазочные вещества!»; «Вы еще молодцы молодецкие, а в прошлой артели была одна пушечная колбаса!»

Хорошо!

Потом - посвящение в бурлаки, обсыпание солью, поедание пшенной каши. Каша - одно из испытаний, продолжение мученичества. Зато вечером, в синем сумраке, на пологом берегу будет водочка, солянка, чай с блинами, живая музыка. Гитарист ударит по струнам, урежет «А мохнатый шмель на душистый хмель», дамы пойдут поводить плечами, вскакивать, бросятся в пляс, потом полезут купаться.

Еще один московский коллектив перетерпит познавательный тур и познает себя.

- Я надеялся, - говорит Федор, - что во время хождения в бечеве меня посетит важное переживание. Я думал - река, тяжесть, монотонная ходьба, можно идти и думать. Хотел в самом деле почувствовать себя бурлаком, человеком, раздавленным обстоятельствами, но находящим в себе физические силы идти. Ну, вы понимаете. Но думал я только о том, что прохожие над нами смеются, и о том, что напишет обо мне психолог.

То есть оставался московским мажором.

Милый, самокритичный Федор! Ему удалось больше, чем кажется. Он оставался московским мажором, раздавленным обстоятельствами.

* ХУДОЖЕСТВО *

Борис Кузьминский

Умывальников начальник и мочалок командир

Линч Кинг. Невермор

С минимальным интервалом в российском ограниченном прокате появилась лента «Внутренняя империя», которая по уму должна бы называться у нас «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИЕЙ», со всеми прописными, а на книжных прилавках роман «История Лизи», заглавную героиню которого на самом деле зовут Лиси, через «с», а не «з». Этот дубль-релиз, не вызвавший никакого публичного ажиотажа, хочется сравнить с внезапным визитом Сухомлинского и Макаренко на торжественную линейку по случаю окончания очередного учебного года. Стерильное блекло-лазурное небо, позитивнейшие липы по периметру двора, нарядные школьники, преподаватели и родители, красавец выпускник уже взметнул на загривок очаровательную кроху первоклассницу, внутри репродуктора болбочет Газманов, а в стороночке переминаются с ноги на ногу два полуразложившихся кадавра. Топорно анимированные мощи, реликты допотопной старины.

В эпоху, когда вожди были сенильны, а весенние закаты изумрудны, моя первая жена, студентка отделения славистики, взялась обучать супругу некоего чиновника из посольства США азам болгарского. За баснословные деньги. Чиновника (очевидно, проштрафившегося) вскоре должны были перевести в Софию; перспектива явно не радовала молодую женщину с андрогинным именем Джослин, но она смиренно, по графику, являлась к нам на кухню зубрить «аз съм, ти си, ние сме». Чтобы не навлечь неприятности ни на себя, ни на нас, Джослин добиралась до «Юго-Западной», якобы в гости к легальной подруге, на посольском автомобиле с затемненными окнами, а затем ловила такси или втискивалась в сырой автобус, пропахший фиолетовыми тенями для век. Водитель ждал часа три у трущобной обочины, рельефно напрягая скрипучие англосаксонские желваки.

На предпоследнем занятии Джослин спросила, не может ли она что-нибудь нам презентовать в знак признательности. И я, только что дочитавший в «Иностранной литературе» искромсанную тамошними редакторами «Мертвую зону», обмирая, выдавил: «Стивен Кинг». Два дня спустя на кухонный стол легли оригинальные «Куджо» и «Кристина», «Кладбище домашних животных» и авторская версия книги о ясновидящем Смите. Вынимая их из пакета, гостья скорчила гримаску: это не Апдайк, подобный мусор на новоселье не потащишь, ну а чем в таз, лучше в вас.