Полное собрание сочинений. Том 83 - Толстой Л.Н.

С. А. Толстая писала в письме от 17 июня: «Вчера, только что ты уехал, я легла, но проснулась часа через два и уже не засыпала, почти всю ночь от сильнейшей зубной боли, которая утром прошла и даже не оставила ни малейших следов. Теперь уже одиннадцатый час вечера и зубы не болят ни капли, я так рада, что избавилась».

66.

1867 г. Июня 20. Москва.

Почта прелесть — суботнее твое письмо1 получилъ въ понедѣльникъ, воскресное2 сейчасъ, во вторникъ, пріѣхавъ изъ парка. Сижу одинъ въ комнатѣ во всемъ верху; читалъ сейчасъ твое письмо, и не могу тебѣ описать всю нѣжность, — до слезъ нѣжность, кот[орую] къ тебѣ чувствую, и нетолько теперь, но всякую минуту дня. Душенька моя, голубчикъ, самая лучшая на свѣтѣ. Ради Бога, не переставай писать мнѣ каждый день до субботы. Я не вижу возможности пріѣхать раньше Воскресенья, а письма получаются на другой день. — Что Таничкинъ кашель?3 Надѣнь фланель и покутай, — время скверное — лѣтніе холода. — То, что ты пишешь о Танѣ и Кузьм[инскомъ]4 меня еще не такъ пугаетъ, это размолвка, кот[орая] не исключаетъ любовь. Больше всего я въ нихъ боюсь чувственности и не люблю, а я подмѣчалъ ее. Ну, да не намъ судить — Богъ, какъ говоритъ Л[юбовь] А[лександровна] и будетъ Богъ, ежели они женятся, a нѣтъ, то всѣ и мы будемъ сами передъ собой виноваты. Знаешь, меня мучаетъ мысль, что мы Дьякову,5 такому отличному нашему и ея другу, не сообщили всего. Мнѣ кажется, это надо было сдѣлать. Какъ ты и они думаютъ?

Благодарствуй за твои всѣ распоряженія и съ пчелами,6 и съ коровами,7 — это прекрасно. Нынче я въ Петровск[омъ] Разумовскомъ купилъ телку по 3-му году за 50 р[ублей]. Тотчасъ по полученіи этаго письма, вышли въ Москву мужика (по лучше, — Василья,8 я думаю) и женщину (не поѣдетъ ли нянина дочь),9 чтобы привести ее. Ежели не поѣдетъ, то послать хоть другую дворовую женщину, нанять или Иванъ шорникъ10 не поѣдетъ ли? Телка прелестная и никогда не водилась. Страшно, чтобы не заморили ее, и потому одному мужику или двумъ мужикамъ нельзя поручить. —

Это трудно рѣшить, и ты меня прости, что я тебѣ задаю такую задачу; но какъ нибудь, общимъ совѣтомъ, устроить.

Теперь о похожденіяхъ моего дня.11 Вчера свечера еще была присылка отъ Захарьина, въ которой онъ велѣлъ сказать, что онъ къ моимъ услугамъ отъ 2-хъ до 4-хъ и пріѣдетъ ко мнѣ, если я хочу, или чтобы я пріѣхалъ. — Я рѣшилъ послѣднее, но прежде, чѣмъ ѣхать къ нему, я поѣхалъ въ типографію Каткова и нашелъ тамъ, что возможно даже съ пересылкой коректуръ напечатать къ 1-му Декабря, и что новое изданіе безъ картинъ будетъ стоить около 4 т[ысячъ] но смету еще не сдѣлалъ и отложилъ до завтра. Завтра же готовъ будетъ отвѣтъ у Бартенева, такъ что завтра я навѣрно рѣшу и напишу контракта съ тѣмъ или другимъ, — съ тѣмъ, гдѣ дешевле. Барт[еневъ] обѣщается безплатно держать коректуры, даже если я буду печатать не у него. Изъ типографіи поѣхалъ къ Самарину и проговорилъ съ нимъ часа три, и еще болѣе полюбилъ его, и увѣренъ въ томъ же съ его стороны. Оттуда къ Захарьину, и, какъ на бѣду или на счастье, по дорогѣ къ нему почувствовалъ начинающуюся головную боль. Захарьинъ до смѣшнаго былъ внимателенъ и педантиченъ; разсматривая меня, заставлялъ и ходить съ закрытыми глазами, и лежать, и дышать какъ то, и ощупалъ, и остукалъ со всѣхъ сторонъ. Онъ сказалъ мнѣ: у васъ 1) разстройство сильное нервовъ, 2) желчные камни въ желчномъ пузырѣ, — обѣ эти болѣзни не опасныя и легко излечимыя; но, кромѣ того, у васъ можетъ быть 3-е хотя я и не предполагаю, но не могу рѣшить, не изслѣдовавъ мочи, это — сахарное мочеизнуреніе. Завтра мнѣ пришлите мочу, и я скажу вамъ въ четвергъ, что и какъ вамъ лѣчиться. — А[ндрей] Е[встафьевичъ] апробовалъ все, что сказалъ Захарьинъ, и интересуется знать, что онъ предпишетъ. Я лечиться лекарствами не буду, и сказалъ ему, что первое условіе моего леченія это жить въ деревнѣ, но образу жизни, к[оторый] онъ предпишетъ, или водамъ послѣдую. — Отъ Захар[ьина] поѣхалъ съ сильнѣйшей мигренью въ паркъ, тамъ, помучившись часа 3, заснулъ, и потомъ поѣхалъ съ Лизой кататься въ Разумовское, тамъ купилъ телку, и оттуда, возвращаясь назадъ, заѣхали въ освѣщенный садъ Сакса12 и, обойдя этотъ садъ со свойственной этимъ увеселительнымъ мѣстамъ скукой, вышли оттуда черезъ 5 минутъ. Ты спрашиваешь, отчего я не вернусь раньше воскресенья?13 Завтра, ежели я кончу съ Катков[ымъ], четвергъ и пятницу я просижу въ паркѣ, поправляя первую часть, к[оторую] я обѣщалъ оставить имъ. Кромѣ того, я желаю, и мнѣ нужно, прочесть нѣсколько главъ историческихъ Погодину,14 Соболевскому,15 Самарину, Щебальскому.16 Завтра я поѣду собирать этихъ господъ. Еще нужно размѣнять или заложить билеты на 1000 р[ублей]. Впрочемъ, я нарочно пугаю тебя. Мнѣ самому жить хочется, а безъ тебя мнѣ не то что грустно, страшно, хотя и это бываетъ, но главное — я мертвый, не живой человѣкъ. И слишкомъ ужъ тебя люблю въ твоемъ отсутствіи. Такъ, что глупо. Прощай, милая, голубчикъ.

Непереписанное продолженіе Романа осталось дома или нѣтъ?17

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 65—67, причем приписка опущена. Датируется на основании слов письма: «сейчас, во вторник»; вторник приходился 20 июня 1867 г.

1 Первое посланное С. А. Толстой письмо от 17 июня.

2 Письмо от 18 июня, которое С. А. Толстая предполагала послать с А. М. Кузминским.

3 С. А. Толстая писала в письме от 18 июня: «Ничего я тебе о детях не написала, а они такие нынче были милые. Напал на них азарт, и они плясали, прыгали, юродствовали, и потешали всё общество до обеда. Особенно Таня умеет быть мила и смешна. Одно неприятно, что они немного покашливают, но это оттого, что завернул вдруг холод» (не опубликовано).

4 С. А. Толстая писала 18 июня: «Мы сейчас играли в бары, и было бы очень весело, если бы опять не Таня с Кузминским. Дела их всё хуже и хуже. Таня, бедная, даже плакала нынче очень горько, руки холодные, похоже на лихорадку, и вырвалось, таки, у ней, что Саша с ней груб, ничего тонкого понять не может, обращается с ней очень дурно; а по моему он ее не любит, и вообще любить не способен, и я на него зла, и он мне неприятен, и даже желаю от всей души, чтобы у них дело разошлось, хотя я знаю, что это просто убьет Таню. Но если он и женится на ней, из страха остаться подлецом, то тут счастия не будет, я в этом твердо уверена, и так грустно, тяжело и жалко Таню. А дело всё в том же, в чем вечно оно будет и что я вчера писала, — в любви..... Бары сначала шли весело, а потом Кузминский надулся, будто бы устал. Таня уже была сама не своя, убежала домой, ну уж и все скоро разошлись. Теперь Таня с Кузминским дуются друг на друга: Таня убитая, а Кузминский недовольный..... Таня уныло поигрывает Шумана мелодию, которую играла Долли [Дьякова], и со мной даже неестественно разговаривает, так ей, бедной, не хорошо и не весело. И невеста — опомниться не могу! Одному я радуюсь, что Саша тоже не весел, и может быть, у них еще уладится, и они помирятся, хотя, в сущности, и не ссорились».

5 В своих воспоминаниях Т. А. Кузминская воспроизводит разговор с Толстым, бывший между ними после отъезда Дьякова из Ясной поляны в июне 1867 г.: — «Таня, Дьяков говорил со мной о тебе... — Что же он говорил? — спросила я. — Разумеется всё хорошее. Говорил, как Долли любила тебя, как он знает тебя, и какая ты; говорил про самое тяжелое одиночество и просил меня написать, как ты смотришь на него? Конечно, ему неловко делать предложенье после трех месяцев потери жены. Отвечаешь ли ты ему тем же? Он советовался со мною, и я сказал ему: «торопись и переговори с ней. Мне кажется, что она возвращается к своей первой любви. Он просил, чтобы я написал ему, а говорить, недоговаривая настоящего, он не решается». Я молчала и не знала, что ответить. Мне было от всей души жаль Дмитрия Алексеевича. Жаль до боли, и я вспоминала предсмертные слова Долли — «Если бы я могла быть ему лучшим другом, не женой...» (III. стр. 138—139).

6 См. второе примечание к письму № 64.

7 Никаких распоряжений о коровах письма С. А. Толстой не содержат. Она пишет лишь о лошадях, — что вышла им дать хлеба (письмо от 17 июня) и о покупке лошади «Черномора» за 40 рублей (от 18 июня).

8 Василий Ермилов Зябрев (1826—1880), «честный и трезвый яснополянский крестьянин» (н. п. С. А).

9 Дочь Марьи Афанасьевны Арбузовой, сестра Сергея Петровича Арбузова, Матрена Петровна Арбузова.

10 «Живший в Ясной поляне дворовый. Тихий, честный, женатый на Варваре, дочери Николая, дядьки мальчиков Толстых» (н. п. С. А.).

11 С. А. Толстая писала в письме от 18 июня: «Воображаю, как вы с Александром Николаевичем [Бибиковым] собираетесь вечером в Кремле и рассказываете друг другу похождения дня».

12 М. Сакс держал оркестр. Его сад, впоследствии Тейсера, находился в Петровском парке. В объявлениях за 1867 г. значится, что концерты в б. саду Сакса происходят «во вновь устраиваемой ротонде».