Мародер - Белла Ди Корте

— Тебе есть, что сказать своим маме и папе?

Моя мать взглянула на мою руку, прежде чем встретиться со мной взглядом, и сурово приподняла бровь.

— Мы собираемся пожениться, — сказал Кэш.

Несколько секунд спустя входная дверь хлопнула, отрезая от нас Скотта. Шины завизжали, когда его машина отделилась от обочины, оставляя после себя запах горелой резины и дыма.

И это… все решило.

12

Кили

Моя дублерша тихо ненавидела меня. На протяжении всей репетиции она отпускала ехидные замечания себе под нос. Она получила эту роль только из-за своего парня — или кем бы он ни был для нее. Она даже петь не умеет. Она даже не может играть.

Хотя я понимала, что она ведет себя как стерва, потому что ее дядя не смог выбить ей эту роль, последний комментарий был правдой. Ну, по крайней мере, в отношении конкретного дня.

Я не могла сосредоточиться настолько, чтобы понять, о чем думала моя героиня. Все мои мысли занимал Мародёр.

Прошло три дня с тех пор, как мы поцеловались на кухне. Три дня прошло с тех пор, как он подарил мне массивное обручальное кольцо и надел мне на палец. Хотя я должна была думать о Скотте и о том, как я с ним поступила, все, о чем я могла думать, — это о предстоящей свадьбе и о том поцелуе.

Тот поцелуй.

Я ненавидела его.

Мне понравилось.

Поцелуй пробрал меня до костей.

Он горячил мою кровь и заставлял бабочек в моем животе биться в экстазе. Было похоже, будто мое сердце было птицей, и оно сбежало, улетело от здравого смысла, оставив после себя лишь перья, которые кружились каждый раз, когда я думала о нем.

Тот поцелуй.

Я хотела отвергнуть его.

Я хотела сохранить память о поцелуе до конца своих дней.

Потому что тот поцелуй? Он ослепил меня. Я никогда не целовала мужчину, и весь мир вокруг меня померк, а в темноте остались только он и я. Больше никого не существовало. И что бы ни говорил по этому поводу этот лживый ублюдок, его тоже потряс тот поцелуй.

Я почувствовала это. То, что чувствовал он. В тот момент мы были соединены, и то, что, казалось, проходило через Кэша, проходило и через меня, подобно удару молнии.

Что за чушь собачья!

Мародёр делал именно то, что намеревался сделать, — украл мое сердце! И я позволяла ему. Позволяю ему. Я была, наверное, самым легким ограблением в его жизни.

Я была девушкой, которая не заставляла мужчину добиваться поцелуя.

Это была не я. Отнюдь не я. Я контролировала, кому отдавать свое сердце. Никому другому я бы не отдала его, и уж тем более ему.

— Чертовски верно! — крикнула я.

На сцене стало необычайно тихо. Все взгляды присутствующих были устремлены на меня.

— Меня тронула последняя строчка.

Я начала хлопать, и, поскольку никто не хотел показаться грубым, все остальные тоже стали хлопать. Моя сестра на сцене защищала мой характер, утверждая, что ни один мужчина не сможет обладать мной, не пролив при этом крови.

Этот импульсивный выкрик лишний раз подтвердил, насколько сильно я напряжена. Я готова была сорваться. Мне нужно было взять себя в руки. Я не могла позволить Келли получить все — ни за что на свете. Я выходила за него замуж. По его приказу. Самое меньшее, самое меньшее, что он мог сделать, это обсудить со мной несколько моментов, которые для меня что-то значат.

По дороге в гримерную я мысленно записала все, что хотела с ним обсудить. В любом случае, на сегодня с меня хватит. Я не делала своему персонажу никаких одолжений, и выкрикивание мыслей, которые отказывались утихать, тоже не приносило пользы моим коллегам актерам.

Вся эта ситуация была причиной того, что я много лет назад определила для себя правило. Никогда не выходи за того, в кого влюбляешься с первого взгляда. Эти отношения, сумбурные, хаотичные отношения, должны были быть обречены, должны были оставить меня с разбитым сердцем, но при этом сделать мудрее. Это была та ситуация, которая должна была научить меня всему, чего нельзя делать в любви.

Скотт Стоун был не таким человеком. Он был из тех мужчин, за которых женщина должна была выйти замуж по определению.

У меня были поверхностные чувства к нему, без сомнения, но с годами я бы научилась любить его глубже. Он бы научился любить меня. И я бы отдала ему свое сердце. Скотт был моей черепахой, выигравшей гонку жизни, идущей в разумном темпе вместе со мной. Он был черепахой, а не сообразительным и хитрым котом, который пришел, попытался украсть мое сердце, а затем заставил нас страдать, пока мы оба с ним не перегорели. И все ради мести.

Ладно, так что, возможно, мне не следовало мысленно жаловаться на Скотта, когда мы были вместе. Я сама себя, наверное, сглазила.

Я уставилась на свою сумку, запихивая в нее несколько вещей.

Ладно, может быть, Скотт и не был бы тем парнем, с которым я бы в итоге дожила до конца своих дней, но у него был потенциал, не так ли? Если не у Скотта, то у кто-нибудь вроде него.

Перестань оправдываться, Кили. Прислушайся к своему сердцу.

Я отказывалась прислушиваться к своему сердцу. Оно предало меня. В нем уже зародились чувства к Мародёру. Особенно после того поцелуя.

— Так, Ки, нам нужен план. Как и вчера. Ты не выберешься из этого и не расквитаешься, если не начнешь устанавливать основные правила сейчас. Даже если ты сделаешь это без его ведома.

Моя мама всегда говорила, что фокус с моим папой заключается в том, чтобы заставить его думать, что он глава дома.

— Ум — ничто без мыслей, — всегда говорила она. — Я — это мысли

— Мысли, которые приводят к умным идеям, так