Полусредний мир - Александр Дон

В один отнюдь не прекрасный для волшебника день по соседству с ним поселился изобретатель. Он купил пустырь на окраине, выстроил там большой сарай и завез в него дубовые бочки и деревянные прессы.

Потом он скупил у окрестных крестьян весь урожай винограда, заперся в сарае и принялся за работу.

Ассоциация волшебников-виноделов поначалу отнеслась к этой затее совершенно спокойно. Мысль о том, что вино можно производить не посредством волшебного превращения воды, а какими-то дурацкими манипуляциями с виноградными ягодами казалась настолько глупой, что волшебники даже не стали ее обсуждать. Наиболее радикально настроенные, правда, предлагали сжечь сарай вместе с изобретателем, но большинство нашло это предложение бессмысленным, так как в скором и неизбежном крахе ученого никто не сомневался.

Но такое благодушие царило недолго. Спустя три месяца изобретатель отпер свой сарай и выкатил на городскую площадь три огромные бочки с молодым вином.

Волшебник, осторожно попробовавший напиток, был потрясен.

Созданный изобретателем продукт превосходил лучшие вина Полусреднего мира, и был настолько великолепен, что сравнивать с ним вонючее и мерзкое пойло, выходившее из-под волшебных палочек магов-виноделов, было просто неприлично.

Более того, даже бракованные виноматериалы, которые изобретатель безжалостно сливал в канаву, были тоньше, ароматнее и вкуснее, чем лучшие выставочные творения ассоциации волшебников-виноделов.

Все вино, вывезенное изобретателем на площадь, было мгновенно раскуплено и выпито горожанами до последней капли. К изобретателю повалил народ. Воспользовавшись успехом, он немедленно открыл на главной улице винную лавку, очередь в которую накануне праздников растягивалась на несколько миль.

Количество покупателей у волшебников резко уменьшилось. Большая часть волшебников разорилась, а оставшиеся стали жить впроголодь.

Но изобретателю и этого показалось мало. На очередном празднике вина, им же и устроенном, он злорадно ухмыляясь, предложил гражданами подождать еще немного и пообещал через пару лет представить нечто волшебное.

Среди волшебников воцарилось уныние.

Если ученый собирается представить нечто волшебное, значит, волшебникам пора собирать чемоданы. Их песенка спета.

Отчаявшиеся волшебники попытались организовать покушение на изобретателя, но узнав об этом, разъяренные горожане, уже привыкшие к новому вину, горой встали на защиту изобретателя. Участникам заговора пришлось в спешном порядке покинуть город, а оставшимся смириться с поражением.

Так прошло три года. Каждый год ученый продолжал свои эксперименты с вином, предлагая обывателям все новые и новые сорта. В его лавке продавалось уже больше двадцати разнообразнейших видов великолепного вина — красного, белого, розового, сортового и купажного — против единственной разновидности омерзительного пойла волшебников.

Но это было только начало. Однажды осенью ученый выкатил на площадь три новые бочки.

В одной из них оказалось вино глубокого золотисто-янтарного цвета с потрясающим букетом и волшебным вкусом. Достаточно было отведать стакан этого божественного напитка, чтобы почувствовать себя блаженствующим в раю. Вино, названное изобретателем майдерой за способность вселять в душу отведавшего его вечный май, заставило горожан выстроиться в огромную очередь и разошлось мгновенно по совершенно фантастической цене.

Во второй бочке был напиток рубиново-красного цвета с приятным запахом чернослива и земляники. Несколько глотков этого чудесного вина приводили пьющего прямиком к вратам удовольствия. Неудивительно, что напиток получил имя портвина — то есть вина, открывающего пьющему вход в порт блаженства и наслаждения.

Но самой удивительной была третья бочка. В ней, в специально сделанных деревянных гнездах, лежали зеленоватые бутылки с длинными горлышками, залитыми сургучом.

Изобретатель взял одну бутылку и отвинтил проволочный намордничек, удерживавший пробку. Раздался оглушительный хлопок, и из бутылки ударила золотистая пенная струя.

Публика визжала от восторга. Новое вино играло как живое, пенилось, искрилось и шипело. Это шипянское — как тут же окрестили его, — чрезвычайно понравилось сам-баровским дамам, и уже через неделю ни один уважающий себя кавалер не отправлялся на свидание без бутылки шипянского.

Появление на рынке новых вин окончательно разорило волшебников. Напитки до такой степени понравились горожанам, что на волшебное пойло теперь никто и смотреть не хотел.

Глава ассоциации волшебников-виноделов с горя утопился в бочке с вином собственного изготовления, третий год остававшегося нераспроданным.

Романчиш остался один. С горем пополам ему удавалось свести концы с концами, продавая свое пойло за бесценок двум-трем оставшимся клиентам. Для того, чтобы не растерять и их, ему пришлось даже взять на себя доставку воды.

Самым печальным было то, что сам Романчиш, однажды попробовав напитки изобретателя, уже не мог пить вино собственного изготовления. Его мутило от отвратительного пойла. Даже небольшой глоток напитка, полученного путем магического превращения воды, вызывал у него неукротимые позывы. Но организм, привыкший к алкоголю, непрерывно требовал очередной дозы.

И волшебник вынужден был покупать вино у изобретателя, отдавая ему последние гроши, полученные от продажи собственных винных изделий.

Так, в ужасных мучениях, прошло еще полгода.

И вдруг изобретатель исчез. Он уехал в неизвестном направлении, бросив винокурню и магазин на подмастерьев.

Волшебник торжествовал.

Он был уверен, что изобретатель не вернется. Он даже принес небольшую жертву богу наемных убийц Киллерусу, — не замеченную, впрочем, последним.

Но, как оказалось, радость волшебника была преждевременной.

Через два года изобретатель вернулся. Оказалось, что он ездил за три моря, в Краеземелье, и привез оттуда рецепт потрясающего напитка из белого винограда.

Едва приехав, изобретатель взялся за дело. Он нанял двух очкастых замухрышек, которые в два счета состряпали ему проект гигантского дистиллятора. С помощью этого дистиллятора предприниматель перегнал имевшиеся у него запасы белого вина вначале один, а потом и второй раз. Полученный продукт он залил в огромные дубовые бочки и спрятал в подвал.

Первая бочка, открытая спустя три года, принесла изобретателю неслыханную славу и сделала его фантастически популярным не только в Сам-Барове, но и во всем Полусреднем мире.

Напиток, названный в честь любимых животных изобретателя конь-яком, оказался великолепен.

Никогда волшебникам не удавалось сотворить ничего подобного.

Золотистая жидкость со специфическим запахом, напоминавшим волшебнику аромат раздавленных клопов, была тем не менее потрясающе хороша. Глоток хорошего коньяка вызывал в организме волшебника такую бурю восторга, что он не мог думать ни о чем, кроме очередной порции напитка.

Каждый следующий год и каждая следующая бочка умножали славу изобретателя.

Ежегодно осенью, в праздник виноделия изобретатель выкатывал на площадь новую бочку коньяка и под радостные крики горожан рисовал на ней очередную звездочку, обозначавшую еще один год выдержки.

На десятый год он открыл очередную бочку, разлил ее содержимое в хрустальные графины, залил пробки сургучом, и на каждый графин наклеил золотой ярлык с надписью «Коньяк «Губернатор»». Первую партию изобретатель отправил в подарок губернатору.

Губернатор был в восторге. Хрустальные графины с губернаторским коньяком стали лучшим украшением праздничных столов. Среди знати стало модным собираться за бутылкой старого коньяка. За каждый графин богатые горожане платили изобретателю пятьдесят реалов чистым золотом.

Пятнадцатилетний коньяк, названный Королевским, украсил празднество по случаю годовщины коронации короля Олафа Семнадцатого. Его величество изволил самолично отведать названный в его честь напиток, и пришел в такой восторг, что с церемонии его пришлось уносить на руках. С этого дня изобретатель был обязан ежедневно поставлять к королевскому столу три хрустальных графина с королевским коньяком, за что ему были дарованы графский титул, освобождение от всех налогов и право первым скупать весь виноград в королевстве для изготовления божественного напитка.

— Теперь эта сволочь живет в собственном замке, — сказал волшебник и сплюнул. — А я сегодня потерял последнего покупателя. И теперь у меня не осталось ни единого гроша. Прошу тебя, горожанин, заколи меня кинжалом или дай мне веревку, чтобы повеситься! У меня не осталось больше сил терпеть издевательства над благородным искусством волшебства!

Вован почувствовал в волшебнике родственную душу. Он тоже когда-то начинал мошенником, впаривая гражданам поддельные акции и даже основал два трастовых общества.