За тех, кто в морге (сборник) - Светлана Алешина

Я оглянулась на окно и заметила, что ранний зимний вечер уже плотно опустился на город.

– Сколько времени? – спросила я в удивлении и посмотрела на настенные часы в своем кабинете. – Пятый час!

– Вы сегодня… задержались, – с ненавязчивым сарказмом заметил Ромка.

– Ну давайте хоть немного поработаем, сколько осталось до конца рабочего дня, может быть, новые соображения какие придут.

– Да и так все ясно, – сказал Ромка, вставая, – щемить надо. Сначала Сашу, потом Виталика. Кто-нибудь да расколется.

– Ты, что ли, будешь щемить? – спросила я, вернувшись к своему столу.

– Не-а, не я, а Виктор, – ответил Ромка, собирая на поднос чашки и блюдца. – А я буду задавать нужные вопросы. Кстати, я еще умею и страшные рожи строить. Показать? – Ромка поставил поднос на место, но я отмахнулась от его предложения.

– Верю, верю, идите, юноша, арбайтен шнель.

Ромка молча ушел, мы с Сергеем Ивановичем еще обсудили некоторые проблемы, и я, оставшись в одиночестве, закурила свои любимые сигареты «Русский стиль», задумавшись обо всех событиях, происходящих в последние дни с Маринкой и со мною.

Как-то все это не увязывалось вместе, но мне не хватало до полного понимания нескольких мелких фактов, которых я не знала.

Подумав об этом, я грустно усмехнулась: ведь может получиться, что, когда все факты получат свое объяснение, мне уже это будет ни к чему.

В семь часов вечера я собралась уходить с работы.

Как раз в этот момент в кабинет зашли Ромка и Виктор.

– Ну что, Ольга Юрьевна, поехали к вашему бойфренду? – спросил Ромка.

– Это не мой бойфренд, – сухо ответила я, – и, кроме того, если кто к нему и поедет, то только не ты.

– Это же я придумал, что нужно щемить! – закричал Ромка, взыскуя к справедливости, но Виктор похлопал его по плечу и приложил палец к губам.

Ромка сник и, что-то ворча, ушел.

– Едем на рандеву к нашему Саше? – спросила я у Виктора, и он молча кивнул в ответ.

Из редакции мы вышли все вместе и разошлись в разные стороны.

Мы с Виктором остались ловить машину, что, надо сказать, не заняло много времени. Шофер оказался очень разговорчивым товарищем, и через пять минут мы уже знали про него почти все, в частности, сколько у него жен, детей и любовниц.

Мы, однако, не были расположены к таким откровениям и на все его попытки сближения отмалчивались. В конце концов он обиженно замолчал. Я уже собиралась остановить машину, потому что мы подъезжали к нужному нам дому, как наш шофер заматерился, как сапожник, и мы чуть было не врезались в ближайший столб: навстречу нам из-за угла дома вылетела «девятка» непонятного, в темноте, цвета и, визжа тормозами, исчезла в ночи.

Я сидела на заднем сиденье слева и рефлекторно шарахнулась прочь от дверки, по которой снаружи – я явно слышала скрежет! – процарапала промчавшаяся машина.

– Идиоты! Господа хреновы! – ругался шофер, паркуя свою подраненную «шестерку». – Блин, даже выходить и смотреть стремно, что они там мне нахуевертили…

Мы дали нашему шоферу хорошую компенсацию за моральный ущерб, и он тут же замолчал, правда, слегка подозрительно косясь в нашу сторону: на господ вроде не смахиваем, а суммы раздаем достойные.

На всякий случай он начал ворчать громче, а выйдя из машины, разохался так, словно приготовился подставлять свой собственный бок под первую же встречную машину.

– Пойдем скорее, – предложила я Виктору, – что-то мне не очень нравится этот район в темное время суток.

Действительно, было очень темно и со стороны двора не горело ни одного фонаря, только окна в домах освещали улицу. Но от этого ненадежного освещения спокойнее не становилось.

Поднявшись к квартире покойного профессора Глуцко, мы нажали кнопку звонка, и через несколько секунд услышали:

– Кто там?

– Надя, это я, Оля, из газеты. Мы вчера встречались с вами…

– Из газеты? – переспросила Надя и защелкала замками.

Дверь открылась.

Вяло улыбнувшись мне, она вопросительно посмотрела на Виктора.

– Это мой коллега, Виктор, – представила я его.

– Очень приятно, – совершенно безлико кивнула Надя, пропуская нас вперед.

Сейчас она напоминала холодную лягушку, и ее лицо не выражало никаких эмоций.

«И как это она решила родить? – подумала я про себя. – Или ей и это совершенно все равно?»

– Какая вы все же настырная, – проговорила Надя. – Пока Саши нет, проходите на кухню, чаю попейте, – предложила она, приглашая, видимо, в сторону той самой кухни.

– Да нет, спасибо, – попыталась отказаться я, – мы на минуточку. Нам бы…

– Проходите, проходите, мне ужасно скучно! Саши еще нет, я волнуюсь… – по-моему, совершенно не слушая меня, продолжала хозяйка.

Мы с Виктором протопали на кухню и, словно два столба, уселись за стол.

– А вот мне бы хотелось поговорить с Сашей, – сказала я для затравки.

– Самой бы хотелось, а его все еще нет. Он всегда приходит поздно, но вообще-то уже должен бы быть. Вы подождите.

– А чем он вообще занимается? Вы извините меня, пожалуйста, но на вашего коллегу, историка, он мало похож… – Я улыбнулась, предлагая Наде воспринимать мои слова, как шутку, но она, наоборот, почему-то нахмурилась.

– В общем-то да, мне он очень помогает, особенно в поездках, но у него есть и свои дела… А какие, я не знаю. Он всегда говорит, что женщина не должна много знать, у нее от этого портится цвет лица.

Виктор выразительно посмотрел в мою сторону.

Если следовать таким инструкциям, я давно бы уже была совершенно неопределенного колера.

Но как же можно с подобными воззрениями писать диссертацию, да и вообще быть научным работником?!

Подумав так, я вспомнила, что покойный дедушка Надежды был профессором, и это мне сразу объяснило, откуда берутся такие аспиранты.

Подождав традиционные пятнадцать минут, в течение которых мы с Виктором молча прихлебывали чай, я все-таки решила уточнить:

– А Саша точно придет?

– Не знаю, – пожала плечами Надя, – может, и не придет.

Меня эта безмозглая кукла, очень заботящаяся о цвете своего лица, начинала раздражать.

– Тогда мы, пожалуй, пойдем, – я поднялась из-за стола, и Виктор, отставив чашку, последовал за мною. У меня, например, вообще от чая уже булькало в животе.

Надя не стала нас удерживать, только на прощание пригласила заходить еще, если будет нужно. Мы клятвенно обещали.

Выйдя из подъезда, мы остановились, и я, достав из кармана пачку сигарет, прикурила, зябко поежившись: погода не располагала к прогулкам, ветер стелил поземку и завывал на крышах.

– Ну и что мы будем делать? – поинтересовалась я, совершенно, правда, не надеясь получить ответ. Собственно говоря, я его и не получила. Виктор, казалось, меня не слышит.

– Подожди, – вдруг сказал он, напряженно вглядываясь в реденькие кустики, которые летом должны облагораживать двор, а сейчас только куцо жались друг к другу, пытаясь, наверное, таким образом тоже согреться.

– Что это там? – показал Виктор на какую-то кучу, лежащую за ними в палисаднике.

– Понятия не имею, – равнодушно ответила я.

Виктор промолчал и подошел поближе к заинтересовавшему его предмету, и тут же я услышала его покашливание.

За несколько лет общения с Виктором я уже научилась понимать его без слов и тут же подбежала к нему.

На снегу, сжавшись в комок, будто пытаясь защититься от чего-то невидимого, лежал Саша, которого мы так безуспешно прождали у Нади.

– Давай быстрее вызывай «Скорую», – засуетилась я, нагибаясь над Сашей и выдергивая из сумки свой сотовик.

Виктор даже не пошевелился.

– Ну давай быстрее! Что ты стоишь?! – буквально закричала я, пытаясь перевернуть скрюченное тело.

– Не трогай, – вдруг довольно резко оборвал меня Виктор, и я, привыкшая в экстремальных ситуациях подчиняться ему без рассуждений, тут же отпрянула назад.

– Ты думаешь? – спросила я тихо, понимая, что Виктор, как всегда, прав.

Он кивнул и оглянулся. Двор был пустым.

– Не хочу быть никаким свидетелем, – проговорила я в пространство, правда, довольно слабо: не оставлять же Сашу здесь, пусть даже и мертвого. Подумав, я все же поплелась к телефонному автомату. Набрав «02», я монотонно сообщила про труп в районе Сенного, указав, конечно, точный адрес. После этого тут же положила трубку.

Вернувшись к подъезду, я застала Виктора, застывшего в позиции, я бы сказала, журавля или цапли и рассматривающего снег вокруг себя.

– Пошли быстрее! – я его дернула за рукав, и он тут же принял нормальное положение. – Не хватало еще с блюстителями порядка время тратить. Все равно они к нам завтра нагрянут: Надя ведь скажет, что мы у нее были…

Я взяла Виктора под руку, и мы быстро направились в противоположную сторону от въезда во двор.

– Его, похоже, не хотели убивать, – заговорил вдруг Виктор.

– Ага, – усмехнулась я, – случайно так получилось. Под руку подвернулся.

– Похоже, что так, – не обращая внимания на мой сарказм, ответил Виктор. – Следы борьбы, стоптанный снег, следы машины и уехавшая «девятка», – перечислил он.