Спорим, влюбишься? - Наталья Юнина

то что его улыбка мне нравится даже сейчас, находясь в такой идиотской ситуации, я хочу стереть ее с его лица. Мне не нравится быть перед ним слабой и уязвимой. Хочется поставить его на место, а еще лучше, чтобы он оказался в еще более худшем положении, чем я. Получай фашист гранату. – К тому же, ты сам говорил, что хотел бы посмотреть со мной кино для взрослых, перед тем как сунуть свой язык в мой рот. А я вот одна решила его глянуть, не все же твои желания должны сбываться. А вы уже, кстати, все вспомнили, Михаил, как вас по батюшке? – в отличие от меня, щеки Медведева окраску не поменяли. Более того, он даже не перестал улыбаться. Гад!

– С козырей пошла.

– С каких еще козырей?

– Ну с нападения, если так тебе будет угодно.

– Я еще не думала нападать.

– Ты возбуждена?

– Что? – кажется, сейчас у меня рот открылся сам собой.

– Ты возбуждена после трехминутного просмотра этого видео?

– Что ты сейчас делаешь?

– Лежу на твоей временной кровати, смотрю на твое пылающее лицо. Так что, возбуждена?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Конечно. У меня щеки полыхают, как ты успел заметить. Чего ты добиваешься?

– Мне интересно. Люди смотрят такие видео с конкретной целью? Вот ты с какой?

– С технической. А мне интересно, какого черта ты переводишь стрелки на меня. Ты – лжец. Твои поступки не сопоставляются с твоими словами. Если я тебя не привлекаю как женщина, по твоим же словам, чего ж ты меня на кровать повалил?

– Это все алкоголь, Мария Григорьевна. Вот тебе еще одно доказательство, что он зло. Никогда не пей, мой тебе совет. Почти все глупости совершаются по пьяне.

– Так это была глупость?

– В том числе. А ты уже что-то придумала в своей голове? Нашу свадьбу и кучу детишек? – не сказал, а словно плюнул. Обидно. И жуть как неприятно.

– Ты не мой типаж, чтобы я тебя еще и в своей голове в настоящие мужья записывала. Исключительно в фиктивные, – на удивление, вполне уверенно произношу я. – Ну ты и тут оказался бесполезен. От тебя пользы в этом плане, как от козла молока.

– Ладно, Маш. Это все равно стоило обсудить рано или поздно. Я виноват в том, что произошло позавчера. Извини, я этого не хотел. С моей стороны это был жесткий косяк. Я себя не очень контролировал. Точнее, вообще не контролировал. На трезвую голову такого бы никогда не произошло. В общем, прости и не обижайся.

– А я и не обижалась. Мог и не извиняться.

– То есть в этом плане у нас мир?

– А разве было иначе?

– Понятия не имею. Я еще не научился, забираться тебе в голову.

Усаживаюсь на кровать, Медведев следом за мной.

– Ну, раз мы все выяснили, может, ты наконец-то уйдешь и оставишь меня одну?

– Обязательно уйду после того, как мы посмотрим вместе кино.

– Совсем, что ли, головой тронулся?

Пытаюсь встать, на что Миша дергает меня за запястье.

– Я не буду это делать с тобой.

– Будешь. Я настаиваю. Ты же смотрела его для изучения техники. Кто как не реальный мужчина подскажет тебе, что и как нам нравится. А что не надо делать на примере этого видео. Здесь показывают далеко не всю правду. Обрадуешь умениями своего будущего мужа. Удивишь. Он-то не ожидает от тебя ничего этакого.

Почему его слова звучат так обидно?! Сейчас я очень жалею, что не умею драться. Если бы я обладала силой и умением, однозначно выбила ему зуб. Сейчас я по-настоящему ненавижу Медведева.

Нельзя показывать ему свою слабость и трусость. Нельзя. Перебороть себя. Но как? Буду смотреть куда угодно, но только не на экран. Да. Точно.

– Ну раз ты настаиваешь, то давай посмотрим.

Что такое сто пятьдесят оттенков алого, Медведев совершенного точно уловил на моем лице. Несмотря на то, что я старалась смотреть куда угодно, так или иначе взгляд как-то сам собой устремлялся на экран ноутбука. Горело не только лицо, но и уши. Хорошо, что на мне кофта, скрывающая шею. Ибо чувствую, как покрылась красными пятнами. Стоны, исходящие от парочки с экрана, дико раздражают.

Понимаю, что Миша, отпуская пошлые комментарии, на экран совершенно точно не смотрит. Кожей чувствую, что все это время он только наблюдает за мной. Зачем он это делает? От злости сжимаю кулаки, представляя, что душу Медведева. Правда, когда на экране появляется третий мужчина, я забываю о кулаках.

– Так, это уже не для тебя, – нажимает на паузу. – Побережем твою психику. Думаю, что на сегодня хватит. Можешь расслабиться, Маш.

– А я и не напрягалась.

– Да?

– Ты же мог уйти и сделать вид, что не заметил. Зачем ты это сделал? Тебе так нравится надо мной издеваться?!

– Каюсь, мне нравится тебя смущать, наблюдать за тем, что ты скажешь в следующий момент. А издеваться – нет, не нравится.

– Но ты издеваешься.

– Тебе так кажется, у всего есть своя цель. Не засунув, как ты выразилась, тебе язык в рот, я бы, поймав тебя на просмотре столь деликатного кино, прошел бы мимо, как полагается воспитанным людям.

– Но? Ты не воспитанный?

– Средне-испорченный. Знай, что каждый делает что-то с выгодой для себя, особенно, если появляется такая возможность.

Что он вообще несет? Какая к черту выгода? Миша встал с кровати и уже у двери обернулся.

– Завтра в шесть?

– Что?

– Бег по утрам. Или ты передумала?

– Не передумала, – еле слышно произношу я, уткнувшись взглядом в свои ладони.

* * *

Всю ночь я проворочалась без сна. И только к пяти утра окончательно осознала, что после случившегося, я не то, что не смогу бегать с Медведевым, а вообще не смогу на него смотреть. По крайней мере не в ближайшие пару недель. Искренне надеюсь, что он будет так же отсутствовать дома, как и раньше. Однако, как будто специально, без пятнадцати шесть я услышала стук в дверь. Натянула по самый нос одеяло, как только Миша вошел внутрь.

– Маш, у тебя пятнадцать минут на сборы.

– Я не смогу. Бегай без меня.

– Почему?

Потому что я такая же трусливая сопля, как и ты. Нет, трусливее.