Real-RPG. Практикант-4 - Дмитрий Анатольевич Гришанин

бежать порталом вдогонку за Оксаной. Где с прискорбием обнаружила стаю бестий терзающих тело несчастной подруги… Тварей этих, разумеется, я всех перебила, но от оксаниного тела после бестий осталось лишь кровавое пятно в траве и клочья волос — потому только их я и представила вам сейчас в качестве доказательства. Надеюсь, бедняжка умерла еще до нападения бестий, потому как быть растерзанной за живо, находясь в беспомощном состоянии, это чрезвычайно паршивая смерть.

— В ее посмертном воспоминании бестий не было, она умерла до переноса в теневую параллель, — успокоил хаосистку голос в ее голове.

— Я крайне недоволен тобой, смертная, — продолжил Высший после короткой паузы. — И, хотя прямых доказательств твоей измены в посмертном воспоминании посредника не выявил, косвенной виновницей срыва задания все же объявляю тебя. С последующим наложением соответствующего штрафа, разумеется… Согласна с приговором, или желаешь оспорить? — в голосе окончательно смирившегося с потерей ценного миньона Высшего послышались знакомые насмешливые нотки.

— Да, я согласна, Высший, понести заслуженную кару, — понурила голову (внутренне возликовав) Линда.

— Разумно, — хмыкнул Высший в голове. — Оставайся в городе. Я свяжусь с тобой позже.

Три зеркала на столе перед хаосисткой мгновенно покрылись мириадами трещин и одновременно осыпались на стол грудами бесполезных осколков.

Прогоревшая до основания свеча погасла.

И в навалившейся со всех сторон темноте раннего осеннего вечера откинувшаяся на спинку кресла девушка стала читать загоревшиеся перед глазами строки системного уведомления:

Внимание! Назначенный вам штраф за косвенную вину в провале задания составляет −5 уровней развития теневого тела, с сопутствующим принудительным изъятием теневых бонусов и навыков.

— Вот чертяка мстительный! — прошипела Линда, и в следующее мгновенье ее физическое тело перекосило от начавшейся принудительной перестройки теневых параметров.

Интерлюдия 11

Боль — это хорошо…

Боль — это правильно…

Боль — это значит, что она жива и сможет дальше мстить чудовищам, отобравшим у ней самое дорогое, смысл ее жизни, ее девочку…

И очень скоро первыми жертвами кровавого возмездия исчадья станут: эта приставучая, как банный лист, шавка (теневую породу которой даже с закрытыми глазами пленница смогла угадать по запаху).

— Ахшшшь! Дай мне! Дай!..

— Финик, да угомонись уже, наконец!

— Ахшшшь!..

С попутавшей берега тупорылой хозяйкой…

Лежащая с завязанными глазами пленница растянула губы в хищной ухмылке, обнажив на миг два ряда идеально ровных, молочно-белых зубов, с огромными (раз в пять превышающими длиной соседние) иглами верхних клыков.

— Милая, я же вижу, что ты меня слышишь. Может хватит уже играть в молчанку? Давай поговорим…

— Ахшшшь! Дай мне! Дай!..

— Финик, я тебя сейчас в кладовке запру!

— Ахшшшь!..

— Милая, будь добра, назови свое имя…

— Ррррр!.. — утробное рычанье из уст пленницы, стандартно спровоцировало рванувшее к лицу шипенье гончей:

— Ахшшшь!..

Убедившись однажды в надежности пут, фиксирующих тело в лежащем положении, пленница не велась больше на провокации тюремщицы и не пыталась повторно сорваться в рывок с жесткой лежанки, рычанием тролля в отместку ее легко ведомого цепного песика.

— Ррррр!..

— Ахшшшь!..

— Да прекрати уже вы оба! Ей богу, прямо, зверинец какой-то!

— Ррррр!..

— Ахшшшь!..

— Угомонитесь сейчас же! Или накажу!

— Ррррр!..

— Ахшшшь!..

Сорвавшийся с пут электрический разряд дугой выгнул тело пленницы, наполнив ее рот кровью из прокушенного языка, и аукнулся пробудившимся следом долгоиграющим пульсаром ноющей боли в не до конца еще отрегенерировавшихся ран в боку и на спине.

Боль — это хорошо…

Боль — это правильно…

В стороне обиженно взвизгнула наказанная за компанию псинка, страдания которой наполнило ледяное сердце исчадья кровожадной радостью.

Раздавшаяся трель телефонного звонка заставила пленницу напрячь до предела слух.

— Ага, вечер добрый, Артем Борисович, — послышался приглушенный расстоянием голос тюремщицы, отошедший для разговора по телефону куда-то в дальний конец помещения. — Увы, пока мне нечем ваc порадовать. Все без изменений. Ранения затянулись почти, а…

— Ахшшшь!.. — воспользовавшись моментом, ублюдочная гончая решила безнаказанно всласть пошипеть на пленницу.

Последней пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не сорваться в рычащий ответ. Не получив, в итоге, которого гончая, пошипев еще секунд десять для острастки, победно констатировала:

— Финик сильный! — И свалила, наконец, восвояси, оставив поверженную пленницу дослушивать удаленный шепот хозяйки.

—…полагаете? Хорошо, отправляйте мне это снадобье с кем-нибудь, и я попробую… Конечно, буду дома. Куда я теперь отсюда денусь-то… Договорились, жду… Да уж, хотелось бы. И вам, Артем Борисович, спокойной ночи!

Глава 44

— О, практикант, здорово! Как я рада тебя видеть! — Светлана даже выскочила из-за своей стойки мне навстречу и, не позволив ни слова сказать в ответ, продолжая болтать, прямо на пороге офиса заключила в свои жаркие объятья. — Ну вот же ж — совсем другое дело. Обратно на человека стал похож. В нормальном пуховике, без лака ублюдского на ногтях и с прикрытой шапкой лысиной. Осталось только висюльку из уха вынуть, и от прежнего выпендрежника даже воспоминания не останется.

— Да я б с радостью, но…

— Ой, да знаю я, — отмахнулась балаболка. — Артефакт из брюлика твоего Лизавета втихушку сварганила. И теперь так просто с этой красотой в ухе ты не расстанешься.

— А раз знаешь, зачем душу травишь? Будто это…

— Капустин, че какой бука? — фыркнула Светка, вновь не дослушав, и, бросив меня у стойки, метнулась обратно на свое место за монитор компьютера.

— Да потому что ночью не спал почти. А потом в институте сегодня достали все.

— Тогда рекомендую с Каменоломни начать. Тяжелый физический труд негатив из башки тянет, как губка воду. Я это по себе знаю. Мышцы устанут, зато в голове от мрачных думок проясняется.

— Принимается, — кивнул я. — Открой тогда, будь добра, мне портал туда.

— Уже сделано… И это, Серег, — зачастила Светлана уже мне в спину, — Терминатор на два часа Тир за вами забронировал. Если с ним пострелять не пропало желание, с каменюками там не засиживайся, ладно. А то тебе еще перед стрельбой пообедать нужно успеть.

— Хорошо, мамочка, — развернувшись возле портала, я отсалютовал вскинутой рукой заботливому администратору и спиной вперед провалился под палящее солнце теневой параллели.

Внимание! Вы переместились в изолированную локацию теневой параллели — Каменоломня! Ваше пребывание здесь ограничено параметром КЭП!

На текущий момент ваш параметр КЭП составляет 145,82% (180%). Указанная величина, в режиме контрольного времени, соответствует интервалу 02:25:49 (03:00:00).

Строки лога погасли сразу после прочтения, а отсчитывающий секунды таймер в углу остался:

05:25:49… 05:25:48… 05:25:47… 05:25:46…

Остановившись на островке розовой травы у портала, я скоренько стал раздеваться, по мере разоблачения пряча уличную одежду и обувь в расширенный эблюсом карман джинсов. Последними, как не сложно догадаться, стянул штаны, предварительно добыв из того же полезного кармана спортивный костюм, бейсболку и кеды.

Переодевшись, я сунул джинсы в рюкзак, который оставил здесь же в высокой траве, и направился на базу, выделяющуюся на общем фоне самой здоровенной кучей камней, на ходу извлекая из карманов спортивной куртки свернутые в компактные валики краги-перчатки.

Как водится, для первых бросков стал выбирать из кучи самые здоровенные каменюки, весом за десять кило. И был приятно удивлен, когда эти посланные обеими руками внушительные снаряды запросто долетали до кучи камней первого рубежа, а некоторые, даже перелетая ее по высокой дуге, приземлялись уже где-то на земляном пустыре между первым и вторым рубежами.

Вспомнив, про обнаруженное еще вчера, при просмотре статуса, новое теневое уменье, я коснулся следующего подхваченного из кучи камня кольцом и шепнул фразу-активатор:

— Вес.

Рядом с зажатым в руках обломком гранитной глыбы тут же мелким шрифтом загорелась короткая строчка цифр и букв:

13 кг 56 г…

— Ну хоть какой-то от союзницы вышел толк, — хмыкнул я, отправляя тяжелый снаряд по высокой дуге на задний склон кучи первого рубежа. — Эх, Марина, Марина. Ведь всего на месяц одну оставил. И ТАКОГО нагородить тут успела…

Очередной громоздкий снаряд был подхвачен из кучи снова без распознавания точного веса и на автопилоте тут же запущен к первому рубежу, сам же я параллельно ушел в себя и с растревоженными думками провалился в омут ни разу не радушных впечатлений от первых суток по возвращении в тело…

Шок от основательно перекроенного имиджа только-только начал отпускать, но «добрые» старшие