Путь тьмы - Sleepy Xoma

   Речь закончилась, осталось лишь поставить подпись и договор, выстраданный унижениями, лестью и взятками, вступит в силу.

   Перо погрузилось в чернильницу и медленно воспарило над нею, сбросив вниз угольную слезинку.

   Один росчерк и с прошлым будет покончено, а имена предков и их заслуги окажутся втоптаны в грязь на долгие годы, может быть, навсегда.

   Один росчерк, и откроются новые возможности, которыми только и надо что распорядиться.

   Один росчерк...его так просто сделать...и так сложно.

   Перо заскрипело по пергаменту, оставляя на нем затейливые дорожки. Вот и все.

   Шахрион отложил писчие принадлежности и слуга капнул на документ заранее подготовленный воск, в котором император оставил оттиск своего кольца, после чего воззрился на торжествующего венценосца.

   Тист Второй Ириулэн и его придворные даже не старались скрыть радости, видя унижение последнего в роду некогда грозных императоров. А вот эльфов не было - эти сразу же резко выступали против договора. Они умны, эти перворожденные, и не хотят усиления Исиринатии. Только кто же будет их спрашивать? Время нелюди прошло, наступила эпоха человека.

   Шахрион украдкой бросил взгляд на стоящего за правым плечом венценосца Настоятеля Ордена.

   Да, эпоха человека, верующего в Отца.

   Всего девять лет прошло со дня подписания мирного договора, семь со дня памятной поездки в Радении и три с момента пробуждение лича, и вот он, мальчишка, у которого пока что вместо щетины растет один пух, стоит здесь, во дворце венценосца, униженно подписывает бумагу, делающую императора вассалом исиринатийского властителя.

   Выгодная торговля для кошачьих купцов, отказ от поддержки своих былых союзников, признание преступлений императоров, и все это лишь для того, чтобы получить шанс на победу в далеком будущем.

   Ценой унижений удалось сократить оставшуюся контрибуцию в три раза, в полтора раза увеличить разрешенные посевные площади, и, что самое главное, отправить два десятка молодых имперцев в Исиринатийскую Академию. Столько же, а может и больше, пойдет к раденийцам, если дельце, которое он затеял, выгорит, но это будет позже, пройдет несколько лет, а маги нужны уже сейчас.

   - Я благодарен тебе, император, - венценосец Тист был чем-то неуловимо похож на своего северного собрата Гашиэна. Та же стать, та же мощь, такой же громоподобный голос, только разница в двадцать лет возраста - западный сосед Шахриона был всего на пятнадцать лет старше императора и успел повоевать в Последней войне, а теперь расширяет свои юго-восточные и южные границы за счет орков. - И, раз уж покончено с бумагомаранием, я предлагаю тебе принять участие в пире, знаменующем преодоление вековой вражды между нашими народами.

   - Подобное предложение делает мне честь, ваше величество, - склонил голову в поклоне Шахрион.

   "На родине меня могут не понять, не важно, я делаю все для них"!

   Императору вспомнился разговор с Гартианом, когда он довел до живого мертвеца идею создания отряда магов стихий. Лич рвал и метал, он кричал, а его страшные глаза полыхали зеленым могильным пламенем. Он и слышать ничего не хотел про растрату драгоценного дара на низшую магию, только Искусство! С большой буквы. Но император был неумолим. Все юноши и девушки, которых лич не успел заточить под горами, будут отосланы в Академию еще до наступления холодов. А таковых оказалось девять человек. Еще семерых Гартиан взял в оборот уже в первые месяцы после своего воскрешения. Он бы с радостью принялся учить всех одаренных, но семь учеников были пределом даже для него. Поэтому оставшаяся девятка получила отсрочку - их черед должен был настать чуть позже.

   Чтобы подсластить пилюлю, Шахрион разрешил личу забирать третью часть годовых доходов, чтобы доставать одаренных по всем землям Лиги. Выкупая у нищих голодающих крестьян маленьких детей и укрывая их от пытливого ока Ордена в горах Ужаса, через десять-пятнадцать лет можно было получить хорошую армию магов. А, так как подобным грешили все правители без исключения, у императора был неплохой шанс остаться в тени, если не наглеть. Ну и, конечно, пришлось пообещать личу, что все академики потом будут позже учить и некромантию, и те, у кого будет в этом талант, сами смогут выбрать, в какой дисциплине развиваться дальше.

   Пир произвел на Шахриона удручающее зрение - столы ломились от яств, сотни дармоедов жрали в три горла, запивая еду великолепными винами. То и дело звучали здравницы великому венценосцу и проклятия в адрес его врагов, к которым, к счастью, Шахриона не записывали.

   - Глубокоуважаемый император, вижу, что это варварское веселье вам не по вкусу? - раздался мелодичный голос.

   Шахрион обернулся и с трудом сумел сдержать вздох восхищения - его собеседницей оказалась прекраснейшая эльфийская девушка, одетая в несколько фривольное платье, открывающее ее лебединую шею и соблазнительную ложбинку меж грудей. Непокрытые золотистые эльфийской девы водопадом струились по плечам, исчезая за спиной, а в огромных голубых глазах, занимающих, наверное, половину идеально гладкого - без единого изъяна - лица, застыло выражение любопытства.

   - Приветствую зрящую Найлиэну Партилаэт, дочь великого Ратриолы Партилаэта, - догадался Шахрион, сделав короткий поклон и поцеловав протянутую ручку. - Не скажу, что чувствую себя уютно.

   Дочка древнего врага, которая вместе со своей свитой последние годы проживала при венценосце Исиринатии, а точнее, в его постели, действительно была так хороша, как про нее рассказывали, но следовало помнить, что она дочь своего народа, и следить за языком.

   - Понимаю вас. Исирины - прекрасные воины и великодушные люди, способные прощать даже самых страшных врагов, но им не хватает утонченности и любви к изысканным удовольствиям. Вино, жирная пища, женщины, кони и оружие - вот и все, что им нужно для счастья. Но поверьте, стоит вам познакомиться с этими людьми поближе, как все их недостатки отходят в сторону.

   "А уж ты знакома с ними ближе некуда", - подумал Шахрион, тщательно сохраняя на лице выражение вежливой заинтересованности.

   - Полагаю, перворожденные не столь отходчивы, как исирины?

   - Увы, долгая жизнь - долгие обиды, - сокрушенно вздохнула зрящая.

   - Императоры прошлого тоже копили обиды, пока те не погребли их под собой.

   - И поэтому вы сегодня отреклись от своих злокозненных предшественников?

   - Да. Нужно идти в будущее вместе с дружной семьей Лиги. - Заученные слова с каждым разом ложились на язык все легче и легче. - Вместе мы сумеем преодолеть все разногласия прошлого.

   - Искренне на это надеюсь, властелин. И первый шаг вы сделали сегодня. Учить магов Империи в Академии - это действительно нечто новое.

   - Я осознал, что ни одна страна и не одно общество не может жить в изоляции от всего мира, не допуская его в себя. Нужно меняться, искать, ставить перед собой новые цели и заводить друзей.

   Эльфийка расцвела.

   - Это просто прелестно. Спасибо, владыка. Ваша вера в будущее заслуживает всемерного уважения. От себя же могу сказать, что приложу все силы, чтобы помочь вашей мечте осуществится. А теперь прошу прощения, я вынуждена откланяться.

   Шахрион глядел вслед уходящей красавице, а на душе у него было тревожно. Дочь Ратриолы, говорящая, что приложит силы для осуществления его мечты...Есть в этом что-то пугающее.

   Понять бы еще, что она старалась донести до него. То, о чем он в тайне надеялся и мечтал все эти годы, либо же нечто иное? Шахрион взял со стола кубок и наполнил его вином, после чего присоединился к очередной здравнице, залпом влив в себя половину.

   Нечего думать о проклятых остроухих, сегодня он одержал свою первую настоящую победу, и это можно отпраздновать. За счет врага.

***

Двадцатый день третьего месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны.

   - Во имя Отца, нет! - крик вознесся под своды пещеры и, отразившись от ее сводов, улетел в соседние тоннели.

   Гартиан раззявил челюсти в безумной ухмылке и продолжил заниматься своим делом - сдиранием кожи с пленника исиринатийца, разложенного в центре многолучевой звезды, вписанной в круг.

   - Что такое, больно? Потерпи, скоро станет еще больнее, - ласково пообещал он, оторвавшись от ободранной руки и вгоняя лезвие кинжала несчастному под ногти.

   Тот заорал не своим голосом, изогнулся дугой, пытаясь вывернуться, но сила, струящаяся внутри чародейского круга, надежно удерживала его.

   Некромантия или магия смерти - самая грязная и отвратительная школа, подаренная людям богами. Мать Тишины, правительница подземного мира, в котором души грешников проходили очищение болью, не отличалась ни кротостью, ни человеколюбием. В отличие от прочих школ, некромантия не изобиловала смертоносными разрушительными заклинаниями массового уничтожения, способными испепелять целые города (всего два-три сложнейших заклинания, доступных лишь единицам), зато она открывала перед своими адептами иные возможности. Среди них числилось замечательное умение вбирать боль и жизненные силы жертвы и использовать их вместо собственной энергии при творении чар.