Тени и пыль - Джордж Локхард

На короткое время воцарилась тишина, прерванная вскоре лязгом двери. В камеру втолкнули рыженькую летучую мышь с перевязанным крылом.

— Фокси! — воскликнул Дэйл. Завидев друзей, летунья издала счастливый писк:

— Дэйл! — она крепко обняла бурундука. Огляделась, радостно улыбнулась: — Чип! Гайка! Вы здесь!

— Кто это? — с удивлением спросила Кларисса. Счастливый Дэйл выглянул из под крыла летучей мышки:

— Знакомься, Клэр! Фокси моя лучшая подруга! — сообщил он весело. Кларисса сузила зрачки:

— Дэйл, подойди на минутку? — позвала натянутым голосом. Фокси обернулась.

— В чем дело?

— Ни в чем. Дэйл, ИДИ СЮДА, — Кларисса так сверкнула глазами, что Дэйлу ничего не оставалось, как только виновато улыбнуться Фокси и выпустить ее из объятий.

— Ну, чего? — буркнул он недовольно. Кларисса бросила на летучую мышь не самый добрый в мире взгляд.

— Это кто, твоя пара из «другой жизни»? — с подозрением спросила она. Фокси вспыхнула, но бурундук, к ее изумлению, склонил голову набок и коротко ответил:

— Точно.

— Дэйл… — растерянная летунья отступила на пару шагов.

— Думала, я такой дурачок, что ничего не вижу? — грустно спросил Дэйл. Фокси нерешительно улыбнулась.

— Спасибо, — шепнула почти неслышно. Обернулась к Клариссе, смерила ее взглядом. — А вы, надо полагать…

— Его жена, — оборвала бурундучиха. — И полагать тут нечего.

Летучая мышь пару секунд молчала. Дэйл смотрел под ноги, нервно дергая хвостиком, Гайка и Спарки о чем-то шептались в углу комнаты. Фокси медленно перевела дух и присела рядом с Чипом. К ней тут же подбежал Дэйл, не спеша приблизилась и Кларисса.

— Капитан, ты как? — нежно спросила летунья. Чип вымученно улыбнулся.

— К таким приключениям нас не готовили, — отозвался тихо. Фокси развела крыльями.

— Мы же спасатели, — моргнула, чтобы сбить слезы. — Надо держаться…

— Точно! — с гордостью вставил Дэйл.

Летунья бросила на него короткий взгляд, но промолчала и, обняв Чипа здоровым крылом, уселась на пол рядом, притянув к себе бурундучка. Дэйл подлез к ней под второе крыло.

Кларисса пару секунд гневно смотрела на эту картину, однако решила не вмешиваться. Тихо фыркнув под нос, она заложила ногу за ногу и прислонилась к стене рядом с Дэйлом. Некоторое время в комнате царила полная тишина.

А нарушили ее не спасатели. За дверью, в коридоре, внезапно раздались крики. Кто-то грузно протопал совсем рядом, издали донеслись сухие автоматные очереди. Пока бледные узники переглядывались, пол легонько вздрогнул, будто от взрыва и стал медленно, но неуклонно заваливаться вправо.

Все вскочили, Фокси и Кларисса одновременно схватили Дэйла за плечи.

— Что происходит?! — крикнул Чип, дико озираясь.

— Землетрясение… — Спарки старался прикрыть собой Гаечку. Но происходящее явно не было землетрясением. Казалось, все гигантское здание Белого Дома, плавно покачиваясь, тонуло в трясине. Перепуганная Фокси схватила Гайку за руку.

— Что случилось?! Но мышка лишь в глубоком изумлении покачала головой. Ответил Дэйл:

— Ничего странного, — заметил он спокойно, совершенно незнакомым тоном. — Я ожидал подобного. Который час? — спросил он у Спарки. Потрясенный ученый машинально взглянул на часы:

— Семь тридцать две… Дэйл кивнул, будто и не ждал другого.

— Все правильно.

— Что правильно?! — нервно спросила Кларисса. Дико озираясь, она цеплялась за мужа обеими лапами.

— Прошло три дня и реальность меняется, — спокойно объяснил Дэйл. — Как и в прошлый раз. Все переглянулись. Бледный Чип схватился за голову.

— Господи… Мы ведь были призраками ровно трое суток! А затем попали сюда!

— Ага, — весело отозвался Дэйл. — То ли еще будет, капитан! Периоды стабильности станут равномерно уменьшаться, подчиняясь закону маятника, пока реальность, наконец, не успокоится, отыскав новую линию причинности. Это может занять год, а может — миллион лет. Так что скучно не будет!

— Но почему?! — воскликнула Фокси. Дэйл пожал плечами.

— Темпоральный шторм. Помните, Курган предупреждал, что случится если вторая нить причинности останется незамкнутой? Чип попятился и вжался в стену.

— Откуда ТЫ знаешь?! — спросил он с испугом. Дэйл рассмеялся.

— А вы полагали, наша память погибнет, растворившись в личности местных обитателей? — он покачал головой. — Отнюдь, молодой грызун, отнюдь. Я прекрасно помню всю жизнь профессора Старманка, и точно так же помню жизнь веселого спасателя Дэйла. Он взглянул на Гайку.

— Ты тоже не должна делать выбор, — ласково произнес Дэйл. — Никто не должен.

— Не понимаю! — воскликнул Спарки. Но Гаечка подняла голову и робко, нерешительно улыбнулась.

— А я понимаю… — прошептала она с радостью. — Новые жизни вливаются в нас, как новые впечатления от увлекательного путешествия, но мы остаемся собой и ничего не теряем!

— Только обретаем, — кивнул Дэйл. Кларисса, одолев страх, рывком повернула к себе мужа.

— Обретаем? — переспросила она свирепо. — И как ты намерен делить меня с этой… большеухой?!

— Я тебе сейчас хвост откушу! — рассвирепела Фокси, но Чип ухватил ее за крыло и прижал к себе.

— Друзья, опомнитесь! — крикнул он. — Еще несколько секунд, и нас вновь разнесет по миру! Он быстро повернул к себе летучую мышь:

— Фокси, слушай и запоминай, — Чип дрожал. — Ключ к спасению таится в том подземелье, где мы оказались во время ядерного взрыва. Что-то или кто-то замедлил время, тебе не померещилось — на поверхности действительно прошел месяц, а под землей всего четыре дня! Искать надо там! Запомни, вход в подземелье находится у…

Без малейшего звука, плавно, Чип растворился в воздухе. Прежде, чем Фокси успела закричать, пропала и она сама. Последним из камеры исчез Спарки — он застыл, беспомощно глядя на место, где секундой раньше стояла Гайка.

Конец третьей части

Часть четвертая. Озон

Призрачно всеВ этом мире бушующем,Есть только миг,За него и держись,Есть только миг —Между прошлым и будущим,Именно онНазывается «жизнь»…

Сухой ветер гнал пыль, трепал перья краулов. С хмурого вечернего неба одна за другой, неторопливо, спускались первые в этом году снежинки. Очертания каменных пиков терялись в сумраке надвигающейся ночи, а следом за тенями уже тянул свои щупальца холод. Где-то вдали, на краю зрения, тускло блестела широкая водная гладь.