Друг вице-короля, или Король мошенников - Гай Ньюэлл Бусби

Он вынул из ящика фотографию и положил под увеличительное стекло на туалетном столике. На снимке был высокий мужчина с военной выправкой — обладатель щетинистых бровей, огромного носа, густых седых усов и шевелюры того же цвета. Бельтон внимательно рассматривал его.

— Насколько я понимаю, сэр, — сказал он, — вы рассказываете мне это потому, что вам угодно, чтобы я сыграл роль графа фон Вальцбурга.

— Вот именно, — ответил Карн. — Мои намерения именно таковы. Ничего особенно сложного. Граф как раз вашего роста и сложения. Достаточно только усов, бровей, седого парика и огромного носа, чтобы выглядеть неотличимо. Завтра обещают безлунную ночь; если только я не упущу контроля над обстоятельствами, разоблачить нас — во всяком случае, в первой части нашего замысла — будет весьма нелегко, а то и вовсе невозможно.

— Надеюсь, вы простите мою дерзость, сэр, — сказал Бельтон, — но, по-моему, очень рискованно вступать в эту игру, памятуя, сколь многого мы добились до сих пор.

— Признайте, друг мой, если мы преуспеем, наша слава возрастет.

— Но, сэр, как я уже сказал, коллекцию держат в безопасном месте и тщательно охраняют.

— Можете не сомневаться, я досконально все разведал. Коллекция хранится в сейфе, в каюте главного стюарда; пока она на борту, у дверей всегда стоит караульный. И да, я не буду спорить, коллекция хорошо защищена.

— В таком случае, сэр, не понимаю, каким образом вы намерены ею завладеть.

Карн снисходительно улыбнулся. Ему приятно было видеть замешательство слуги.

— Самым простым образом, — ответил он. — Лишь бы удалось подняться на борт королевской яхты, избежав вопроса, кто я такой. Покинем судно путем более опасным, но не настолько, чтобы причинить нам серьезные неудобства. Я знаю, что вы хороший пловец, так что сотня ярдов не составит для вас труда. Приготовьте несколько прочных парусиновых мешков — штук шесть — и надежно привяжите к каждому крепкую веревку пятидесяти саженей длины, а к концу каждой веревки — прочный вертлюжный крюк. Остальное — мелочи. Скажите, вы уладили дела в городе?

— Ваши инструкции выполнены в точности, сэр, — ответил Бельтон. — Я связался с агентами, которые действуют от имени владельца Порчестер-хауса. В завтрашних газетах с утра появится объявление, гласящее, что известный детектив Климо не сможет принимать клиентов как минимум в течение месяца, поскольку он получил срочный вызов на континент и пробудет там в течение упомянутого срока. Я договорился о продаже лошадей из вашей скаковой конюшни, а также экипажей и упряжек, которыми вы пользуетесь в Лондоне. Рам Гафур и прочие туземные слуги из Порчестер-хауса приедут сюда завтра в полдень, а до тех пор, как велено, замуруют отверстие в стене между домами. Кажется, все, сэр.

— Вы превосходно справились, мой дорогой Бельтон, — сказал Карн, — и я очень доволен. Завтра позаботьтесь, чтобы в газетах появилось извещение о моем намерении немедленно отбыть в Индию по важному личному делу. Думаю, пока этого хватит.

Бельтон прибрал в каюте, после чего пожелал хозяину спокойной ночи. Он явно сомневался в успехе предстоящего предприятия, которое Карн описал с таким непоколебимым спокойствием. Карн в свою очередь лег спать — и спал безмятежно, как будто ему не о чем было ни думать, ни беспокоиться.

На следующее утро он встал на рассвете; пока лорд Орпингтон и лорд Эмберли еще подумывали о завтраке, он окончательно отшлифовал план, которому предстояло столь блистательным образом завершить его приключения в Англии. Друзья, как было условлено накануне, явились к нему в одиннадцать часов, и компания отправилась на берег. Стояло чудесное утро, и Карн пребывал в наилучшем расположении духа. Они осмотрели замок, сделали кое-какие покупки в городе, а затем отправились обедать на яхту к лорду Орпингтону. Около трех Карн простился с Орпингтонами и спустился по трапу, намереваясь вернуться к себе. По морю шла ощутимая зыбь, поэтому шагнуть в шлюпку было делом непростым и даже опасным. То ли Карн неверно рассчитал расстояние, то ли не вовремя прыгнул — так или иначе, он оступился и всей тяжестью рухнул на дно шлюпки. Впрочем, не прошло и нескольких секунд, как рулевой бросился к нему на помощь, поднял и усадил на скамейку на корме. Оказалось, что Карн по несчастливой случайности сильно подвернул ту самую лодыжку, которая так подвела его во время пребывания в Гринторп-парке по случаю знаменитой свадьбы.

— Друг мой, мне страшно жаль, — сказал лорд Орпингтон, оказавшийся свидетелем этого неприятного события. — Может быть, подниметесь обратно? Если вы не в силах лезть по трапу, мы запросто втащим вас на борт.

— Благодарю, — ответил Карн, — но я вполне в состоянии вернуться на свою яхту. Поверьте, так будет лучше. Мой слуга умеет обращаться с разными зельями и прекрасно знает, что нужно делать в подобных обстоятельствах; но все-таки это чертовски неприятно. Боюсь, я не смогу появиться сегодня вечером за ужином у его королевского величества, а я так надеялся!..

— Ваше отсутствие не останется незамеченным, — сказал лорд Эмберли. — Я загляну днем проведать вас.

— Вы очень любезны, — произнес Карн. — Я буду чрезвычайно рад, если вы уделите мне немного времени.

И он велел отчаливать.

Когда Карн добрался до своей яхты, боль в ноге сделалась такой нестерпимой, что его пришлось поднять на борт, и это обстоятельство не ускользнуло от тех, кто стоял на палубах соседних яхт, — зрители поднесли лорнеты к глазам, чтобы лучше видеть. Пострадавшего перенесли в салон, усадили в удобное кресло и предоставили попечению Бельтона.

— Надеюсь, вы не слишком сильно расшиблись, сэр, — произнес верный слуга, который, впрочем, не мог скрыть удовлетворения. Бельтон не так уж сильно разочаровался оттого, что хозяин все-таки лишился возможности осуществить опасный план, изложенный накануне вечером.

Вместо ответа Карн вскочил на ноги, не выказывая никаких признаков хромоты.

— Дорогой Бельтон, как вы сегодня несообразительны! — с улыбкой воскликнул он, заметив изумление на лице камердинера. — Неужели вы не видите, что я делаю именно то, о чем вы просили утром, а именно — принимаю меры предосторожности? Разумеется, вы понимаете: раз я лежу у себя в каюте с растянутой лодыжкой, общество полагает, что я никоим образом не в состоянии набедокурить где-нибудь в другом месте. А теперь скажите, все ли приготовлено к сегодняшнему вечеру?

— Да, сэр, — ответил Бельтон. — Одежда и парики готовы. Парусиновые мешки, к которым привязаны веревки с вертлюжными крюками, лежат в вашей каюте и ждут осмотра. Я ничего не упустил, насколько могу судить, и, надеюсь, вы останетесь довольны.

— Не сомневаюсь, так и будет, если вы проявили обычную аккуратность, — сказал Карн. — Принесите бинты и замотайте мне ногу как можно правдоподобнее,