Её двойная тайна (СИ) - Ирина Чардымова

заняла радость и умиротворение от того, что у меня есть дети. Две замечательные дочки, мои маленькие копии. Без лишней скромности скажу, что девочки очень на меня похожи. Сейчас я благодарен Марине за то, что она уберегла их от того, что я мог натворить с их жизнью тогда. Она как львица защищала и продолжает защищать своих малышей, готовая растерзать меня на мелкие кусочки.

Так вот почему она меня так боялась! Не за себя, за детей боялась. Да её можно понять. Только настоящая мама, как бы она не боялась обидчика, она все равно будет защищать своего ребёнка. И рад, что именно Марина мама моих детей.

Хотя события и были радостными сегодня, но я снова почувствовал боль в области сердца. Доктор предупреждал, что это может повторяться, особенно при сильном стрессе, поэтому лекартсва у меня теперь всегда со мной.

«Да Белинский, натворил ты дел за свою жизнь, теперь вот расплачиваешься» — думаю я сам про себя.

Наливаю в стакан воду, пью лакарства. Именно за этим занятием меня и застаёт Максим.

— Что, опять? — он подходит ко мне вплотную, чтобы понять на сколько меня прихватило на этот раз. — Что на этот раз?

— Я сегодня видел своих детей, — признаюсь ему я.

— Всё-таки выследил Марину? — почему-то не удивлён он.

— Ты знал, что она родила от меня двоих детей? — спрашиваю его я, чтобы понять, насколько осведомлён ситуацией он.

— Знал что родила, что двоих узнал из личного дела. Я когда искал её по твоей просьбе, то вышел на одного человека, который помогал им бежать. Он меня и держал в курсе дел, что с Мариной всё хорошо, что беременность протекает отлично. Но в подробности он не вдавался, да и я не распрашивал. Главное было то, что у неё все хорошо. А тебе я ничего не рассказал, чтобы ты не решил отобрать у неё ребёнка, а теперь как оказалось детей.

— Да не буду я никого забирать, мне бы за те грехи у неё прощение вымолить, — сожалею я о содеянном.

— Марина очень хорошая девушка, к тому всё ещё тебя любит. Поэтому шанс у тебя, хоть и маленький, но всё же есть. — брат похлопал меня по плечу. — Ты давай, меньше нервничай, тебе ещё детей растить. — подбодрил он меня.

Да, Макс прав, теперь мне нужно думать не только о себе, но ещё о Марине и о детях. И какой бы гордой не была Марина, я всё равно сделаю всё, чтобы мои дети ни в чём не нуждались. А если получится вымолить прощения у Марины, буду все время с ними рядом.

МАРИНА

На улице с утра льёт дождь. Я за всю ночь так и не смогла уснуть, гоняя в голове все те события, которые со мной произошли за последнее время. Поэтому утром с квадратной головой и красными глазами собираюсь на работу. Прохладный душ немного возращает меня к жизни. Пытаюсь позавтракать, если честно, хотя кусок в горло не лезет. Поэтому просто пью крепкий кофе и, поцеловав перед уходом детей и маму, иду на работу.

Дождь на улице льёт как из ведра. А я понимаю, что забыла зонт, едва выхожу из подъезда.

— Да, что тебя, — ругаюсь я, понимая, что мне придётся возвращаться, а я и так опаздываю.

В это время из припаркованной у подъезда машины, выходит сам Белинский. Раскрыв зонт, он бежит ко мне. Сказать, что я удивлена, это ничего не сказать.

— Ты?! — не скрываю я своё удивление его приездом.

— Привет, — улыбается мне он, — вот решил за тобой заехать, чтобы ты по лужам под дождём не ходила.

— Не стоило, — начинаю сопротивляться я, — здесь не далеко. Сейчас только за зонтом вернусь и спокойно дойду сама. Не стоит беспокоиться Роман Аркадьевич.

Я тут же хочу зайти в подъезд, но он не даёт мне этого сделать, взяв за руку.

— Марина, — он скрещивает наши пальцы. — Ты мама моих детей, поэтому я буду заботиться о тебе, хочешь ты того или нет.

— Но… — вновь пытаюсь возразить я.

— У нас сегодня важная встреча, к тому же я хочу познакомить тебя с одним очень дорогим для меня человеком.

Понимаю, что спорить с ним сейчас бесполезно, поэтому покорно сажусь в машину и еду с ним на работу.

Глава 38

Встреча действительно нам предстояла важная. Мы встречались с заказчиком по поводу строительства домов в новом микрорайоне города. Роман обсуждал все важные вопросы, а я дизайн домов, и благоустройство вокруг. На всё это у нас ушло более пяти часов. Поэтому едва за заказчиками закрылась дверь, я засобиралась на обед. Всё-таки утро без завтрака даёт о себе знать. Мало того, что мой живот начинает предательски урчать, так ещё и голова от голода начинает кружиться. Заметив, Роман тут же подбегает ко мне.

— С тобой всё в порядке, — он берёт меня за руку, надо же, какая забота.

— Да, всё хорошо, — успокаиваю я его, пытаясь убрать свою руку из его руки, но мне не удаётся это сделать. — Просто голова закружилась немного, — признаюсь я.

— Может тебе показаться врачу? — спрашивает он, всё ещё держа меня за руку.

— Может вам стоит меня отпустить на обед? Потому что я сегодня без завтрака, а теперь видимо ещё и без обеда, — показываю ему на часы.

— Мариша, прости, — виновато произносит он, — вот идиот, я совсем не подумал о том, что ты голодная. Тогда приглашаю тебя на обед.

— А побыть вне вашего общества у меня получится? Или вы теперь везде за мной ходить будете? — зачем-то грублю ему я, хотя сама прекрасно вижу, что он со мной искренен.

Белинский действительно изменился, он стал каким-то другим, настоящим что ли. И если раньше я хоть его и любила, но всё равно чувствовала некую опасность. То сейчас от него исходит лишь забота и тепло.

Я до сих пор не могу выкинуть из головы тот момент, когда мы прощались с ним у подъезда, он держал за ручки детей, а сам пытался скрыть слёзы.

Я впервые видела, что Белинский плачет. Да что там, я впервые видела его эмоции, настоящие, не поддельные. Хотя он старательно пытался их скрыть.

А потом, я ещё долго видела его сидящим на лавочке, на детской площадке. Мне даже хотелось выйти к нему, и только обида за содеянные им ранее поступки не дала это сделать.

Вот и сейчас, после моих слов он отпустил мою руку и просто