Нулевые, боевые, пенсионные. 2000–2010 годы - Юрий Николаевич Безелянский

кончилось изданием в Ульяновске, в типографии на ул. Гончарова… В «Вагриусе» встретился с Андреем Вознесенским, у него там выходит 5-й том собрания сочинений. А когда-то, точнее в 1975 году, Андрей жаловался в стихотворении «Невезуха»:

Друг мой, настала пора невезения,

Глядь, невезуха,

За занавесками бумазейными —

Глухо.

…Видно, эпоха черного юмора,

Серого эха.

Не обижаюсь. И не подумаю.

Дохну от смеха…

На меня Вознесенский смотрел с большим удивлением: вот уж от кого не ожидал литературных подвигов. Сам выглядит ужасно: не лицо, а маска. «Завтра улетаю в Грецию», – видно, успокаиваться не хочет. Рассыпается, но творит. Впрочем, мы оба одинаковые: неугомонные труженики – он и я, – только он начал творить раньше, а я поздно, и соответственно итоги не равны. И как с горечью признался Андрей: «Но итоги всегда печальны, / даже если они хороши…»

Получил 10 авторских книг и вторую часть аванса (в конверте!) – 7.500, а моя пенсия – 2.196 = 56.

16 сентября Эдик привез журнал «Крестьянка» с публикацией о Сильвии Кристель, 80 ре за номер – у меня рука не поднялась его купить… Вышел очередной литкалендарь в «ЛГ». Допечатал «Русские страницы» – 124 страницы. Последняя фигура – Анастасия, якобы спасенная принцесса…

Пишущая машинка, рубрики, книги заслоняют жизнь, а она за окнами, как писал Владимир Маяковский в поэме «Хорошо» (1927):

Радость прет…

Жизнь прекрасна и удивительна!..

И совет от ВладиВладимыча: «Твори, выдумывай, пробуй!..» И творят, и выдумывают, пробуют – и грабят, и убивают, и ликвидируют… в субботу 19 октября на Арбате грохнули губернатора Магадана. Москва как Чикаго, и никого не могут найти, кто убил. Отстреливают бизнесменов и крупняков почти каждый день. И никто уже не поет старую песню о том, что «Любимый город может спать спокойно…» Ах, раньше! Как говорит Жванецкий: в те годы читать было интереснее, чем жить. А сейчас никто почти не читает. А жить интересно и страшно…

25 октября – 85-я годовщина Октября. Какие были устремления, какие надежды.

Мы восстали могучей громов,

Чтоб увидеть небо в алмазах, —

писал Николай Клюев. «Неба в алмазах» не получилось. Наворотили миллион трупов. Был убит и поэт Клюев. Все это я попытался отразить в предельно сжатой хроникальной книге «Огненный век» (2001).

А если писать свою хронику, то, к примеру, день 21 октября – с утра писал послесловие к книге «Гибель принцесс», потом собрался с духом и посетил три редакции: «Огонек», «Крестьянка», «Смена», благо все они в одном здании в Бумажном проезде. Тексты, переговоры, гонорары…

22-го – Звенигород. Был удивительно сухой голубой день. В библиотеке санатория показывал по видео фильм о Марлен Дитрих. И весь следующий день провели в санатории. Полновесный отдых, а в 20.30 уже не фильм, а мое выступление. Рассказал о дне 23 октября в мировой и русской истории. Только несколько фактов из советской истории:

1937 год – в Лубянской тюрьме оказался выдающийся советский авиаконструктор Андрей Туполев…

1941 – Георгий Князев записывал в дневнике в блокадном Ленинграде: «Пасмурный день. Дождь. И люди радуются, как не радовались солнцу, теплу. День нелетный, бомбить не будут!»

1958 – в Стокгольме было объявлено о присуждении Борису Пастернаку Нобелевской премии. Пастернак послал секретарю шведской академии телеграмму: «Бесконечно благодарен, тронут, горд, удивлен, смущен». А на следующий день началась травля поэта. ЦК КПСС объявил присуждение Нобелевской премии политической провокацией…

1990 – город Горький вновь стал Нижним Новгородом.

1991 – постановлением Госсовета СССР формально упразднен КГБ СССР.

Вернемся к вечеру 23 октября 2002 года. Я приходил в себя после исторических экскурсов, смотрел по телевизору футбол из Барселоны, и вдруг экстренные новости: в Москве – ЧП. В ЦС завода шипикоподшипника во время спектакля – мюзикла «Норд Ост» группа чеченских боевиков захватила зал – более 700 заложников. И сразу на сердце легла тревога, что же делается в стране и где доблестные силовики-чекисты?..

Кто-то обронил фразу: «Жить или бояться?» Нет, надо жить… А Чечня? Все началось с царского генерала Ермолова, с завоевания Кавказа…

3 ноября – телеграфно коротко: с гонорара «В садах любви» купили утюг, радиоприемник и брюки. В советской России в 20-е годы брюки были мечтою. В «Крестьянке» вышел мой опус о Мадонне, в «Тверской, 13» (тираж 100 тысяч экземпляров) опубликовано интервью «В дар – календарь». На книжных развалах Арбата видел своего Рюрика («От Рюрика до Ельцина»). И отвез в «Радугу» рукопись о принцессах, под ворчание: «О Диане много книг написано…»

И Гузель прислала газету с интервью в «Трибуне» – «Песнь о пятой графе». И в сопроводительном письме: откликов много и хороших, и все спрашивают, где купить книгу?..

8 ноября – дневниковая запись начинается с эмоционального выкрика на ТВ-программу Караулова «Момент истины»: волосы встают дыбом из-за того, что происходит в стране. Но в данной книге подробности опускаю. Ясно одно: в России никогда не будет порядка, и Россия обречена…

И все же. Все переживают события в Дубровке с «Норд-Остом». Афорист Вл. Дагуров сочинил:

Утром главное проснуться,

Вечером – домой вернуться.

Сергей Юрский съязвил по поводу нашего ТВ: «Ежедневный джентельменский набор – это падение самолета, убийство депутата, наводнение у нас, наводнение в отдаленной стране, визит министра иностранных дел такого государства, даже название которого сам министр произносит, приподнимая брови от удивления. Ну и напоследок скороговоркой о теннисе: Кафельников проиграл, Сафин выиграл, Курникова – первая красавица…»

В «Новой газете» Михаил Задорнов среди прочего о Путине: «Колокольчик. Звенит красиво. А толку – никакого».

В «Известиях» высказывание детей о 25-й годовщине Октября: «К власти пришли декабристы и Сталин… Ленин и еще какой-то крендель… Все друг друга жучили…»

Детки прелестны!.. И очередные лингвистические фокусы Вознесенского:

– Лермонтов – наш российский Кьеркегор.

– Какой, на хер, кагор? Пивка бы тухлого, но чешского… За Тухачевского!

Как говорится, без комментариев.

15 ноября – странная моя жизнь: выбираю темы и пишу быстро и легко. А печатаю натужно и мучительно: плохая машинка, бледная лента и плохо воспринимаю текст. И получается работа с каким-то тяжелым преодолением. И иногда бывает настроение: бросить все и завязать! Но что тогда делать?.. А тут еще постоянные сюрпризы со здоровьем, то поясницу прихватит, то нестерпимо ноет плечо, ну, и прочее.

Позвонил Стефановичу, он раздавлен: проект приостановлен, и все виды на богатый урожай рухнули. Не все