Пиратское солнце - Карл Шрёдер

Кестрел оставил в покое свои волосы.

— Проблема, старина, в том, что нам придется отыгрывать свои роли, несмотря ни на что. Даже если это значит, что мы сунем головы в новые ловушки.

Чейсон стоически покивал. Его «роль» на сей раз состояла в том, чтобы сообщить параноику-королю мелкой нации на задворках Меридиана, что Слипстрим не намерен менять траектории движения двух городов с населением в полмиллиона человек, которые шли курсом на столкновение с Хейлом. В то время как воздух внутри Вирги перемещался быстро, массивные объекты — такие, как астероиды, озера и города, — как правило, двигались по величественно-медленным орбитам, кружа вокруг Кандеса, поднимаясь и опускаясь в фонтанах воздуха, которые выбрасывало великое солнце солнц. В отличие от большинства наций Слипстрим в буквальном смысле связал свою судьбу с горой из камня, которая с завидным упорством прокладывала свой собственный курс по миру, равнодушная к политике или экономике. Слипстрим вот-вот должен был пройтись как метлой мимо Хейла. Возмущение от его прохода могло быть минимальным, а могло — гигантским. Вот в чем состояло сообщение, которое Чейсон должен был донести до раздражительного старого убийцы, который нервно сидел на троне Хейла.

Задним числом становилось почти очевидно, что наиболее удобным исходом как для Слипстрима, так и для Хейла была бы кончина посланца. Так же, как в ретроспективе становилось очевидно, что Кормчий Слипстрима знал о предстоящей атаке Фалкона и по какой-то причине готов был ее позволить; возможно, она задумывалась как совместная операция Фалкона и Слипстрима — чтобы дать острастку Гретелю — без реальных завоеваний и с образованием в результате более сильного союза. Возможно, никто Чейсона в этот раз не подставлял, но он все равно сам себя выставил удобным козлом отпущения.

Он-то всегда думал, что он реалист. До Чейсона начинало доходить, что на самом деле он витал в облаках.

* * *

Далекие солнца снова отключались, небо окрашивалось в розовато-лиловые и янтарные тона, когда беспокойный адмирал Антеи наконец добрел до цирковых спален. Антея выбила им один номер на двоих, испепеляющим взглядом заставив осечься самозваного местного консьержа, который вздумал возражать, и уже была здесь. Ей даже удалось поспать пару часов, но страх, что он застанет ее спящей, все время ее будил. Вдобавок в голову лезли мысли насчет того, что он сказал после их нелепого поступления в Корбусову лигу защиты. Чейсон говорил как герой из сборников сказок, которые она когда-то читала Телен (и зачитывалась сама). Она отнюдь не верила, чтобы такие герои существовали в реальной жизни, но ведь можно же иногда погрустить и помечтать. И вот он, благородный адмирал, жертвующий собой, чтобы спасти город. Это было и романтично, и абсурдно, и крайне все запутывало.

Лиге защиты Корбуса исполнилось всего несколько часов от роду, так что вряд ли у Чейсона была возможность получить известие, где ему ночевать. Поэтому Антея была удивлена и одновременно испытала облегчение, когда он спустился по узкой лесенке маленькой центрифуги и остановился в центре гостиной. Выглядел он замотанным.

— Итак, — жизнерадостно сказала она, — как прошел ваш день?

Она переоделась в черный шелковый халат с вышитыми по нему длинношеими птицами. Он растер ладонью лоб, не обращая, похоже, внимания ни на ее иронию, ни на наряд.

— Это будет катастрофа. Я пытался уговорить их сделать хорошую мину — построить убедительную на вид защиту, а потом торговаться за условия сдачи получше. Они хотят драться. Я не понимаю, почему они настаивают на этом, таким образом они просто больше потеряют.

— Я их понимаю, — сказала Антея. Она встала, чувствуя, как кориолисова и центробежная силы цилиндрического дортуара тянут ее за разные части тела — и в разные стороны. Чейсон рухнул на освободившуюся кушетку, под грандиозную коллекцию перекрещенных цирковых дротиков, а она села на разрисованный желто-красными звездами барабан, застеленный пледами и служащим вторым (и последним по счету) сиденьем в комнате. — Погуляли бы вы по улице — тоже поняли бы.

Он поморщился:

— Я выбирался ненадолго. Прекрасный город, ну да. Не уверен, что гретели размонтируют его. Именно за таким призом они охотятся.

— Я не о красоте, — сказала она. — Подумайте о Корбусе и его добровольцах. Мэр-самозванец, армейские ветераны, славные деньки которых давно миновали, — все эти нежданные герои, которые еще вчера были, чего уж там, клоунами! И прислугой. Этим людям показали крохотный проблеск нового мира — такого, где они хозяева собственной судьбы, — а теперь придет Гретель и все это у них заберет. Вот почему они дерутся.

— Они с ума сошли, — сказал Чейсон, покачав головой. — Если они отобьются от Гретеля, через неделю явятся обратно копы, и они вернутся к тому, с чего начали. Для них что Фалкон, что Гретель…

— Не думаю, чтобы они так считали, — размышляла она вслух, глядя на постоянно сменяющийся за окном пейзаж далеких огней города. — И не уверена, что считаю так сама.

Он, кажется, удивился.

— Вы бóльшая идеалистка, чем я думал.

— Идеалистка? Не нужно быть идеалистом, чтобы увидеть, как наш мир застыл в полудреме. Это мир деспотов и тираний, наполненный преждевременными смертями и пожизненным страданием. А почему? Потому, что энергетическое поле, которое использует Кандес, чтобы удержать силы чужаков от вторжения на Виргу, оно же заодно подавляет те самые технологии, которые могут вытащить нас из варварства, в котором мы погрязли!

Это у вас в руках было средство, чтобы изменить ситуацию. И что же вы сделали? Вы его бездарно растратили на победу в какой-то пустячной битве во имя какого-то мелкого пустякового пиратского государства на окраинах какой-то глуши. Куда уж бездарнее!

Это в ней говорила досада, но Антея уже не могла остановиться. Чейсон, однако, выглядел невозмутимым. Он откинулся назад на кушетке и спокойно сложил руки.

— Вы явно не привыкли обладать властью, — ровно сказал он.

— Как вас прикажете понимать?

— Думаете, я не знал, что смог бы сделать с ключом? — Он хладнокровно посмотрел на нее. — Или, точнее, как представлялось то, что я смог бы сделать? — Он покачал головой. — Распоряжение властью и контролирование результата — это две разные вещи. Этому учишься, когда руководишь чем-то вроде флота. Можно поставить флоту цель, можно отправить его в полет, но потом все переходит в руки богов. Единственное, в чем можно быть уверенным, так это в том, что устроишь хаос.

Ключ от Кандеса дает абсолютную власть над каждым мужчиной, женщиной и ребенком в Вирге. С ним можно разогреть или остудить целый мир, изменить ветра, полностью их прекратить; заморозить своих соседей и дать своей