Крестовый поход на Восток. «Жертвы» Второй мировой - Юрий Мухин

Давайте глазами политиков той Европы взглянем на нацистскую Германию тех лет с позиций мировоззрения.

Как должны были смотреть на национал-социализм в СССР? Безусловно, как на идейного врага, самого страшного врага. Действительно, и Гитлер с самого начала создания своей партии основным врагом определил марксистов-коммунистов.

А как на национал-социализм должны были смотреть политики буржуазных стран? Как на довольно экстравагантное течение, которое, как комплекс идей, ничем этим странам не угрожает. Гитлер не распространял свои идеи вне Германии, не лишал средств производства собственно буржуазию. Его национализм за рубежом мог казаться несколько радикальным, но ведь в любой стране есть националисты, поскольку быть патриотом и не быть националистом достаточно сложно: даже себе трудно объяснить, какой же нации ты патриот.

Итак, отметим – германского национал-социализма боялись только в СССР, в остальных странах в нем видели врага коммунистам и из принципа «враг моего врага – мой друг» не могли не приветствовать его.

III Рейх

Теперь рассмотрим комплекс государственных идей Гитлера. Для этого лучше всего обратиться к «Майн Кампф» – его основной мировоззренческой и государственной программе действий. Эта книга была написана в 1926 г., издавалась в миллионах экземпляров и, безусловно, была известна любому политику Европы и мира.

Рассмотрев в «Майн Кампф» демографическое состояние Германии, Гитлер приходит к выводу, что для независимости Германии земли для пропитания нации катастрофически не хватает. Варианты типа ограничения рождаемости он рассматривает, но отметает как негодные. Земли вне Европы – всякие там колонии, – его не устраивают, и он достаточно логично объясняет, почему.

Он критикует Германию за неправильный выбор цели в Первую мировую войну, когда она воевала не только с Россией, но и с Англией и Францией.

«Приняв решение раздобыть новые земли в Европе, мы могли получить их, в общем и целом, только за счет России. В этом случае мы должны были, перепоясавши чресла, двинуться по той же дороге, по которой некогда шли рыцари наших орденов. Немецкий меч должен был бы завоевать землю немецкому плугу и тем обеспечить хлеб насущный немецкой нации» [236].

И как развитие этой мысли ставит перед собой и Германией вполне определенную цель, выделяя ее в «Майн Кампф» курсивом:

«Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе.

Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены…» [237]

Правда, условиями для завоевания России, помимо собственно укрепления Германии, были нейтрализация враждебной конкурентки Франции и обязательно Англия в союзниках. Ради союза с последней он ничего не жалел, отказывался и от флота, и от колоний.

«Никакие жертвы не должны были нам показаться слишком большими, чтобы добиться благосклонности Англии. Мы должны были отказаться от колоний и от позиций морской державы и тем самым избавить английскую промышленность от необходимости конкуренции с нами» [238].

То есть, за 7 лет до реального прихода к власти, Гитлер совершенно определенно сообщил всему миру, что начнет войну, сообщил всем, с кем он ее начнет и кого хочет видеть в союзниках. Заметим при этом, что основным личным принципом Гитлера в политике была ее неизменность: раз поставленная цель должна быть достигнута. (Гитлер писал, что политику, который мечется и меняет цели, народ не верит.)

Снова зададим себе вопрос – как к подобным целям должны были относиться политики в Европе и мире?

О Советском Союзе речи нет – он был назначен Гитлером в жертвы и для него, с приходом национал-социализма к власти, оставался один путь – вооружаться. Но ведь другим государствам Гитлер совершенно ничем не грозил. От Франции требовалось одно – не рыпаться! Англия могла быть недовольна усилением Германии, но ведь Германия намеревалась уничтожить всеобщего врага – СССР. Кроме этого, будучи сама империей, Британия понимала, сколько войск требуется, чтобы удержать колонии в спокойствии. Было совершенно очевидно, что, заглотив Россию, Гитлер будет много лет «пережевывать» ее.

Надо было быть политиком типа Черчилля, чтобы предвидеть развитие событий, но Черчилль в то время был вне правительства Британии. А в сентябре 1938 г. премьер-министр Англии Н. Чемберлен предал Чехословакию, ультиматумом заставив ее сдаться Гитлеру, а затем 30 сентября тайно приехал к Гитлеру на квартиру и там предложил ему подписать декларацию.

«Мы, фюрер и канцлер Германии, и английский премьер-министр, продолжили сегодня нашу беседу и единодушно пришли к убеждению, что вопрос англо-германских отношений имеет первостепенное значение для обеих стран и для Европы.

Мы рассматриваем подписанное вчера вечером соглашение и англо-германское морское соглашение как символ желания наших обоих народов никогда не вести войну друг против друга.

Мы полны решимости рассматривать и другие вопросы, касающиеся наших обеих стран, при помощи консультаций и стремиться в дальнейшем устранять какие бы то ни было поводы к разногласиям, чтобы таким образом содействовать обеспечению мира в Европе» [239].

Гитлер, разумеется, охотно подписал.

Исходя из государственных идей Гитлера следует отметить, что буржуазные страны были прямо заинтересованы в том, чтобы Гитлер начал войну, поскольку по планам Гитлера война никак не могла задеть страны Западной Европы.

На Нюрнбергском процессе обвинитель задал начальнику генерального штаба вооруженных сил Германии В. Кейтелю прямой вопрос: «Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 году, если бы западные державы поддержали Прагу?» Фельдмаршал Кейтель ответил: «Конечно, нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения. Целью Мюнхена (то есть достижения соглашения в Мюнхене) было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии» [240].

То есть, в 1938 г. политики Великобритании и Франции ничуть не ошибались в Гитлере и были логичны, а Гитлер действительно делал то, что они от него и ожидали.

А вот тем, почему этим планам не суждено было сбыться и в пожаре войны меньше чем через год запылала вся Европа, современная история никак не хочет заниматься. Историки предпочитают все объяснять глупостью, трусостью, авантюризмом тогдашних европейских политиков. Но тогда, повторю, следовало бы все же как-то объяснить, почему во всех странах Европы сразу к власти пришли исключительно идиоты?

Где логика?

Гитлер – злодей, но одновременно он был великим государственным и военным деятелем. Все его дела были подчинены интересам Германии, как он их понимал. Но сегодня в истории есть события, которые можно объяснить только глупостью Гитлера, какими-то негосударственными мотивами его действий, его психической ненормальностью. И надо сказать, что практически все историки именно этой ненормальностью все и объясняют. Вот типичный портрет Гитлера в изложении западной исторической мысли.

«Беспристрастные исследователи сходятся на важности роли Гитлера не только для истории Третьего рейха, но и для истории XX века в целом. Он шел к политической власти с помощью жестокости и лжи, используя любые средства для покорения других народов. К моменту самоубийства он разрушил структуру мира, в котором жил, и вымостил дорогу для еще больших возможностей для разрушения. Та огромная власть, которой он обладал, была беспрецедентной, особенно что касается промышленных ресурсов, которые он контролировал. Его идеи были ветхими и поношенными, но его методы – в духе Макиавелли – были украшены атрибутами современных технологических достижений. И на пути к власти, и во время своего правления он использовал ложь, террор и крайнюю жестокость, но все это не уберегло его от краха. В глазах всего мира Гитлер стал олицетворением дьявола.

Его наследие – это память об одной из самых ужасных тираний за всю историю цивилизации.

Существует три основных точки зрения относительно жизни и деятельности Гитлера. Для германских националистов всех мастей он являлся величайшим национальным героем, боровшимся против несправедливого устройства мира и сумевшим снова поднять Германию на вершину мирового господства. Для небольшой группы историков-ревизионистов Гитлер был уникальным политическим гением, который оказался способным эффективно использовать чужие ошибки и дипломатические промахи в духе Фридриха Великого. Для самой большой группы исследователей, однако, Гитлер представляется лишенным морали дьявольским гением, который привел западную цивилизацию к краю пропасти, почти уничтожив ее перед этим. Только на нем, утверждают они, лежит вся ответственность за ужасы и варварство Третьего рейха. Будучи человеком с нарушенной психикой, он обнаружил в измученном душевном состоянии германского народа, пережившего шок от поражения в 1-й мировой войне, отражение собственной нездоровой психики, крайнего расстройства и враждебности. Всю жизнь он, будучи австрийцем, упрямо олицетворял себя с немецким народом и, будоража его своими гипнотическими ораторскими способностями и злобной пропагандой, находил в этом отдушину для собственной ненависти и честолюбия. Его интуитивное понимание немецкого духа было необычайным. Гитлер добился поразительного успеха – чего не удавалось никому ни до него, ни после – внедрить чудовищную тиранию в народ, внесший в прошлом столь огромный вклад в европейскую культуру. Стечение обстоятельств вознесло его из уличного оратора на вершину власти в Германии. Чтобы свергнуть его – потребовалось объединение всех сил мира» [241].