Невеста Саида (СИ) - Серж Олли

— О, Господи… — передергивает меня.

«Думай, Теона, думай!» — звенит в голове.

Убежать ты не можешь, но теоретически, можешь попробовать разбить фотоаппарат. Да, есть телефоны, но это даст время… а ещё! Они не хотели фотографировать меня без сознания…

— Ну почему так долго! — психует Ратмир, заходя в комнату. — Я хочу видеть твою работу. Самолёт через два часа…

Приближается ко мне и дергает рукава платья вниз, оголяя плечи и грудь. Осматривает, перехватив меня за запястья и не давая прикрыться.

— Да, красиво. Саид знает толк в бабах…

Ратмир стоит так близко, что мое колено находится практически между его ног. А значит, я могу, если очень постараюсь… Чтобы эта сволочь так на меня не смотрела! Вскидываю колено и бью ему четко в пах.

— Ааа, — взвывает Ратмир и сгибается пополам и отлетает назад. — Ты ж… убью, сука!

Подаётся вперёд, чтобы кинуться на меня, но спотыкается о ножку штатива.

— Осторожно, мать твою! — кричит «Серый», но это бесполезно. Ратмир летит на пол вместе с фотоаппаратом.

Брызги стёкол объектива, мат… Я понимаю, что хоть фото сейчас они и не сделают, но обязательно как-то отыграются.

— Сука!

Пока «Серый» собирает по частям фотоаппарат, бывший жених подлетает ко мне и от души бьет по щеке. Рот наполняется кровью. В ушах звенит, в голове снова мутнеет, потому что все силы я потратила на то, чтобы ударить Ратмира. И больно. Очень… Почему мужчины так любят бить женщин по лицу? С оттяжкой, наотмашь, чтобы остался след? Даже папа. Он тогда ударил меня именно так… Интересно, он меня ищет? Он накажет Наргизу?

Чувствую, что начинаю заваливаться на спину и не имею желания сопротивляться этому. Сейчас я отключусь, и они все равно сделают фото. Потому что мое разбитое лицо им без надобности…

— Идиот, мы так не договаривались! — слышу я голос «Серого» перед тем как отчалить в спасительную темноту сознания.

Глава 41. Саид

Саид

— Охраны дохрена, — задумчиво говорит Глеб, — только отвлекать и заходить с соседских участков.

— Мои люди полностью в вашем распоряжении, — уверенно говорит Рязанцев. — Прикрою любой беспредел. В документах напишем все, как положено. Сопротивление при задержании.

— А если выше начнут разбираться? — хмурюсь.

— Не начнут, — качает головой Тарас Петрович. — Они теперь, как и я, новые погоны ждут за тех уродов, что ваш паренёк сдал. Думаю, что за сутки найдём всех, а ваши точки станут ну так-погрешностями операции.

— И мои люди из министерства тоже прикроют, — решительно говорит отец Теоны.

Честно говоря, когда три часа назад я громил его дом, я даже не подозревал, что он станет на мою сторону. Тёплых чувств у меня это не вызывает, но для Теоны, думаю, это будет важно.

В углу истерично начинает подвывать ее тетка. Сука! Убил бы!

— Что с женщиной? — вспоминает про неё Рязанцев. — Забираете?

— Нет, — сжимает зубы Руслан. — Отец сказал судить обоих по мере вины, а мне их судьба безразлична. К семье они больше отношения не имеют.

— Деваться Адашевым некуда, — продолжает вводить всех в курс дела Глеб. — Аяз под капельницами с огнестрельным…

Да, рука Тихомирова в ресторане не дрогнула. С прострелянным коленом бывший муж Назимы теперь на всю жизнь останется инвалидом. Нужно было и мне не жалеть младшего Адашева. Стрелять сразу в голову. Но при дяде нажать на курок я не смог. Он просил остановиться. Сука! Сейчас моя жена была бы со мной!

— …Я практически уверен, что они окажут сопротивление. Пятнадцать человек охраны — это не шутки. К тому же, мы понятия не имеем о цели похищения и местонахождении Теоны. Саид, нет новостей? — Глеб переводит взгляд на меня.

Отрицательно качаю головой и машинально проверяю телефон. В груди загорается и душит чувство страха за жену.

— Я выдам полную экипировку, — говорит Рязанцев, — броники, маски, каски. Оружие, на всякий случай, свое берите.

— Глеб, в первой группе работать должны только те, кто готов к ранениям, — решает Алексей. — Заходить будем открыто без амуниции. Только облегчённые броники под одеждой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Согласен, — кивает Глеб. — Двое точно есть. Илья и Виктор сидят внизу по машинам.

— Что же ты так паршиво бойцов тренируешь, — ухмыляется ему Тарас Петрович, — что у вас среди бела дня баб похищают?

— Человек работал по инструкции, — напрягается наш безопасник. — Объект не боялся собеседника, поэтому был оставлен с ним наедине. ДТП же было подстроено намеренно. Для отвлечения внимания. Водитель уже найден и с удовольствием даёт показания против своего нанимателя.

— Тогда работаем, — решительно поднимается с места Север. — Я к девочкам домой. Так спокойнее, а вы готовьте штурм и держите меня в курсе.

— Руслан, — поворачиваюсь к отцу Теоны, — ты уверен в своей охране? Нам не нужны новые обстоятельства и жертвы.

— Да, — кивает он. — Люди отца с ним больше пятнадцати лет.

— Тогда работаем, — заключает Глеб. — Где встречаемся? — спрашивает у Рязанцева.

— Через час, — смотрит на часы тот. — За два километра до въезда в посёлок…

Нужно ли говорить, что ещё один час ожидания изводит меня до состояния острого психоза.

— Не звонили? — заглядывает ко мне в фургон Рязанцев.

— Нет, — сжимаю челюсти и качаю головой. — Ничерта не понимаю, столько времени прошло. Страшнее всего, когда цель не бабки. Я надеюсь они ее не… — не могу произнести последнего слова. Убью просто.

С маньячным удовлетворением наблюдаю, как неудачливый охранник жены закидывается обезболивающим и, морщась, натягивает футболку на бронежилет. Его тело ещё долго будет помнить мои кулаки. Ничего серьёзного, но максимально болезненно. Он ловит мой взгляд.

— Саид Артурович, не отстраняйте, — выпрямляется, и снова морщится от боли.

Киваю. Пусть идёт. Это его шанс реабилитироваться.

— Ещё раз, — громко говорит Глеб, заглядывая в «бусик», — Две группы работают от сеседей вместе с омоном, с главного входа идёте только вы, — кивает четверым парням, — и мы с Саидом. Алексей с группой на случай форс-мажора ждёт пятнадцать минут и, если перестаём отвечать, действует по экстренному плану.

— Я тоже иду, — говорит отец Теоны.

— Это исключено, — отрицательно качаю головой.

— Я иду! — рычит он. — Мне больше нечего для неё сделать.

— Ладно… — киваю и протягиваю ему бронежилет. — Держись за нами.

— На позиции, — переговаривается Глеб с кем-то по рации. — Готовы? Мы выходим.

— К черту, мужики, — говорит Алексей.

Мы вываливаемся на проселочную дорогу и направляемся к дому Адашевых. И едва входим в зоны видимости их камер, понимаем, что нас ждали.

Ворота медленно разъезжаются в разные стороны, открывая нашим глазам стену вооруженной автоматами охраны и самого старшего Адашева, стоящего на балконе дома.

— Ты посмел прийти в мой дом с оружием говорит он протяжно. — Я позволяю себе быть негостеприимным. Особенно после того, как ты опозорил и обобрал мою семью. Говори… что хотел?

— Мразь! — тихо дергает меня.

— Спокойно, Саид, — шипит Глеб. — Все просто супер. Пусть выскажется.

— И ты, Руслан, тоже здесь, — сценично разводит руками Адашев. — Больше не боишься расстроить отца? Предал честную семью ради ублюдочной, неблагодарной девки?

— Ты бы лучше смотрел за своей семьей, — выходит из-за наших спин Руслан. — От хороших мужей женщины не убегают. Где моя дочь? — тяжелеет его голос.

— Спроси об этом у ее мужа, — оскаливается Адашев.

— Скажи где она, — рычит Руслан. — И я обещаю, что твои сыновья останутся живы и понесут наказание за свои деяния по суду. В противном случае — не обессудь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Они зашли, — тихо говорит Глеб. — Ещё пару минут и можем борзеть.

— Ты стоишь под моим оружием и смеешь угрожать? — зло шипит Адашев.

— Ну перестреляешь ты нас, — пожимаю я плечами. — Чего добьёшься? За нами стоит много людей. За тобой нету никого. Ты смыл свое имя в унитаз!