Синева - Элла Чудовская

камербандом перепоясан, тщательно причесан, и в нагрудном кармане платок такой яркости и пышности, что Лила на его фоне выглядела максимум праздничным аксессуаром. Вот и звезди, Прокопий, а мы в твоей тени как-нибудь проживем этот вечер…

Хозяева вечеринки встречали их как родных на территории марины закрытого клуба. Ах, какая неожиданность, а ведь думали, по свойски приглашены на домашние посиделки. Тем лучше – дистанция задана, дистанция выдерживается.

На Яна сразу налетели нарядные, веселые Эва с Карлом, обступили с двух сторон, схватили за руки – и были таковы. В стороне от причала, за шатром сцены, на просторном зеленом газоне оборудована большая детская площадка, где девочки-феи и присмотрят за ребятней и поиграют.

А Лилу куда? Ладно, с нами будет. Казалось, Лила детям желаннее Яна.

– Ой, что вы, – проворковала Имельда, – мы же им щеночков взяли… а по детскому обществу они очень соскучились.

Женщины в блеске бриллиантов, мужчины в дыму сигар. Шампанское и миниатюрные закуски. Опахала пальм и ливреи официантов. Приятная музыка, голые спины, поднятые волосы, легкий морской бриз… Очаровательно.

– Боже, как давит мне этот лиф! – Лариса обмахивает программкой раскрасневшееся лицо.

– Я вся чешусь! Чем меня набрызгала Сюзанна? – Маша засунула в прическу палочку для коктейля.

– А с меня штаны спадают, – решил утешить своих дам Макар. – Что за программа у тебя? Тут что, концерт будет?

Прокопий же чувствовал себя как рыба в воде, его седой пучок то и дело мелькал в толпе приглашенных. Комплименты прекрасным дамам, приятная беседа с любителями трубочного табака… И восьмым пунктом программы значится дуэт Имельды и Прокопия. Ай да старый лис, ай да прохвост! Ведь знал и не сказал!

Как вы относитесь к классической музыке? Лучше, чем к фокусам с распиливанием женщин и кроликам в шляпах? А вот Макар что-то быстро устал и от одного и от другого. Маша, та совсем бессовестно сбежала – они с Лилой ушли в детскую зону, не дожидаясь выступления Прокопия.

Лариса сидела с благостным выражением на лице, ручки, ладошку к ладошке, сложила под подбородочком – сплошное восторженное умиление.

Прокопий очень достойно вытянул свою партию. Имельда явно под него подстроилась, сбавила мощности – получилось у них лирично и прилично.

Макар показал жене жестами – выйду попудрить носик! И, пригнувшись, нырнул в тень. Прогулялся вдоль берега, полюбовался яхтами – живут же люди. Прошел к краю мостков, сел между двух лодок, снял туфли, носки, развел пальцы на ногах веером… до чего же расслабляет курортная жизнь – кажется, до этого дня не знал приличной обуви.

Когда же можно будет уехать домой?

За спиной раздались шаги. Двое шагнули на серебристую яхту. Макару показалось, что он увидел знакомый силуэт, прислушался. Сквозь плеск воды, приглушенный корабельной перегородкой, низкий, хрипловатый голос выговаривал собеседнику. Отвечал Прокопий, и он явно не был согласен. Слов не разобрать. Но интонации и явное желание беседующих уединиться подсказали Макару: затаись, выжди.

Когда Макар наконец вернулся, его уже ждали заснувший на руках уставшей Маши Ян, потерявшая бант и обмякшая во сне Лила, устроившаяся на крахмальной салфетке поверх бархатного кресла, Лариса, взглядом посылающая в него сюрикены.

– Ты где был? – прошипела супруга. – Бери собаку, машина ждет.

– А Прокопий?

– Не маленький. У него тут особый статус. Разберется.

Злая женщина. А все почему? А потому, что платья и туфли надо брать на полразмера больше.

24

Когда они все это успели?

Девчонки столько впечатлений привезли, будто неделю в отеле «все включено» тусили на каждой вечеринке. Маша в закулисье перезнакомилась почти со всеми выступавшими артистами. Лариса собрала пачку визиток от желающих приобрести щенка Лилы…

– Что-о-о?! Наша Лила вам не это самое! – Макар аж подпрыгнул от возмущения.

– Как скажешь, дорогой, как скажешь, – примирительно промурлыкала Лариса.

– Вообще, это изначально наша собака… – выступила Маша, но посмотрела в лицо Макара и осеклась.

– Продолжительность жизни животного напрямую связана с его репродуктивной функцией… – Стефа зашла было в тему с тяжелой терминологией, но тоже выбрала путь отступления.

Стефания уже во время завтрака сидела у них за столом и раскрыв рот слушала рассказы о празднике. Умная же девчонка, ну как так можно? Про дуальность своих женщин Макар давно все понял, но неужели все они, даже те, что с учеными степенями, такие? Ханна ползала по полу, пытаясь хотя бы от Лилы получить толику внимания, но та упорно избегала общества и в конце концов покинула его, скрывшись на втором этаже. Зато проснулся Ян – спустился в пижамке, со следами подушки на щечке, розовый и сладкий ото сна. И ни одна из этих особ, до сих пор не смывших «цемент» с волос, не кинулась к ребенку с ритуальным: зубки чистить, водичку пить… взахлеб обсуждают артистов, туалеты, драгоценности и яства. Тьфу на вас. Макар взял Ханну под мышку, Янчика за руку и гордый всехний отец удалился со сцены.

В прекрасном мире маленьких послушных детей и утомленных плюшевых собак все так утешительно. Умытый Ян, за неимением другой аудитории, раскладывал перед Ханной и дедушкой свою праздничную добычу – из огромного картонного пакета доставал все новые и новые детские ценности китайского производства: водный пистолет с остатками воды, набор машинок – немедленно открыть, заводная курица – подкрутить пружину, пусть Лила взбодрится уже, пластмассовый катер на батарейках… Кто-то ограбил мелочные лавки на набережной? Много там еще всего? Это что?! Ведро чупа-чупсов?! Его дети никогда – вы слышите, никогда! – не возьмут в рот эту химическую дрянь! К кому это тут он мысленно возопил? Не медли, хватай и беги! Так и сделал – украдкой вынул крамолу, убрал за спину и, пятясь, пятясь, в шкафу под халатом закопал.

– Деда! Надуй! – Янчик, святая простота, не заметив убытка, достает из пакета надувную Минни Маус.

– Какой же мерзкий на вкус этот пластик! Надеюсь, никто не облизывал до меня.

Вот так сидишь среди цветов жизни, в попу мышь дуешь, а мимо тебя проплывает молодой диссертант и пальчиком в небо: тык-тык, пойду наверх, мол, поработаю, пока вы тут важным заняты.

Конечно, конечно, мы будем рады продолжить наше дело.

Уже минут через десять ученая голова снова просовывается в дверной проем.

– А вы когда, извините, успели на книжных полках уборку сделать?

Никогда, в общем-то…

– По моим наблюдениям выходит, что после предыдущего посещения, в вашей библиотеке произошли ощутимые изменения.

– Да брось, быть может, брал пару книг…

– Нет-нет, позвольте не согласиться – у меня все зафиксировано.

– Как это? – Удивление Макара весьма уместно применительно к факту принадлежности