Лучшая подруга Мэри Сью - Зоя Сокол

Катерина схватила первое попавшееся под руку оружие и пошла бить врага. Но далеко не зашла. Меч Байрона оказался невероятно тяжелым. Она умудрилась стащить меч, лежащий в ножнах, с коня и уронить себе на ногу.

После этого девушка решила взять что попроще. И взяла… хлыст, которым Байрон подгонял лошадей. Пользоваться им Кэт умела достаточно неплохо — встречалась пару раз с тренером по верховой езде, которому нравились ролевые игры.

Девушка улучила минутку и, как могла, сильно ударила напавшего по спине. И тут же отскочила на несколько метров, чтобы спрятаться за одну из лошадей. Ударить того чувака, который теснит Байрона, — это храбрость. Ждать, пока он развернется и всыплет люлей, — это глупость.

И с каким же удивлением она обнаружила, что могла и не отпрыгивать! Сложный кульбит под названием «жить хочу» был проделан напрасно. Объевшийся экстези некто валялся на земле в полубессознательном состоянии, дрыгал левой ногой и тихо скулил. А наемник, которому в драке здорово досталось, как раз пытался встать, опираясь на дерево.

— Я что, убила его? — Кэт осмелела настолько, что даже приблизилась на несколько шагов.

Байрон, который видел все, что произошло, на секунду задумался, стоит ли говорить ей правду:

— Ты его… как бы это сказать…

— Покалечила? — подсказала Катерина.

— Нет, — отрицательно покачал головой наемник.

— Парализовала?

— Нет.

— Что тогда?! — возмутилась девушка.

— Довела до оргазма, — перестал жалеть ее впечатлительную психику Байрон.

И, как оказалось, впечатлить его блондинистую подружку не так-то легко.

— Опять, что ли, любитель БДСМ?.. — разочарованно протянула она и в сердцах сплюнула.

— Э-э-э… — удрученно проблеял Байрон.

Спохватившись, Кэт очаровательно улыбнулась.

— Не то чтобы я их много знала… и вообще знала… я таким вообще не увлекаюсь… мне подруга рассказывала… — Девушка подошла ближе и попыталась сменить тему. — И вообще, Байрон, нам пора… А-а-а!!!

Катерина могла бы еще долго болтать, если бы выведенный ею из строя оборотень вдруг не пришел в себя и не вцепился ей в ногу, напугав до полусмерти.

Благодаря выходке Катерины у Тео в голове прояснилось. Но это ненадолго. Ему и сейчас стоило огромных усилий удерживать контроль над собой.

— Ллевелис… Ллевелис прислал… — Оборотень непроизвольно сжал пальцы так, что Катерина заорала дурным голосом, заглушив его последние слова. Этот вопль заставил Тео разжать руки. Не то чтобы он пришел в себя, скорее сработал инстинкт самосохранения.

Едва крик Катерины стих, где-то вдали жалобно завыл волк, и его поддержал другой сородич.

Байрон и Тео невольно посмотрели в ту сторону. Кэт жалобно всхлипнула.

— Скотина! — И со всей силы ударила оборотня хлыстом, который все еще сжимала в руках.

Тео накрыло волной удовольствия, а способность трезво мыслить подала в отставку. Ни один из ударов, которые ему наносили до этого, не вызывал в нем столь острого чувства наслаждения. Оборотень уже готов был признать Катерину своей богиней и поклоняться ей.

— Еще… еще… еще…

Он снова схватился за ногу Кэт обеими руками (видимо, чтобы жертва не сбежала), принялся тереться об нее, как кот, продолжая умолять о добавке.

— Э-э-э… — промямлила обалдевшая девушка и поступила так, как на ее месте поступил бы любой разумный человек, попросила: — Байрон! Отцепи это от меня!

Наемнику сильно досталось во время драки. И хоть организм уже вовсю себя излечивал, состояние все равно оставалось плачевным.

Сейчас не то что оборотня от Кэт оттаскивать, сейчас и стоять получалось с трудом. Тем более он, кажется, понял, и кто этот странный тип, и как тот здесь оказался. Байрон попытался успокоить свою спутницу:

— Леди Кэт, я прошу вас успокоиться. Этот парень оборотень, чья вторая ипостась — кошка. До меня доходили слухи, что на них так влияет полнолуние.

— Как так?! — взвизгнула девушка, пытающаяся самостоятельно отпихнуть от себя оборотня.

— Они становятся зависимыми от боли, — пояснил Байрон. — Они готовы на все, лишь бы их побили или причинили боль любым другим способом!

— Да какая мне разница! Если у них такая проблема — пусть запираются в какой-нибудь комнате всем кланом и делают друг другу больно! Или пусть наймут кого-то! — Кэт была раздражена и даже не пыталась это скрыть.

— Э-э-э… это было бы мудро с их стороны, — не мог не согласиться наемник. Решение, предложенное раздосадованной красавицей, было настолько простым, что до него никто не додумался. Но сейчас не до этого. — Понимаете, леди Кэт. Конкретно его прислал Ллевелис с каким-то посланием. Но, видимо, где-то по дороге его настигла жажда боли, и сейчас оборотень не в состоянии мыслить трезво. Он вообще мыслить не в состоянии, пока не получит очередную дозу…

— Фигово ему. — Девушка уже смирилась с тем, что нога во власти почти мурчащего парня.

Байрон был не совсем уверен в значении слова «фигово». Но просветил Кэт касательно положения, в котором они оказались:

— Нам сейчас не лучше, чем ему. Ллевелис что-то приказал. Возможно, это касается судьбы всего Матэнхейма. А мы не можем ничего узнать, пока не пройдет его жажда.

— И когда она пройдет?

— Когда оборотень перестанет чувствовать влияние луны, или когда он получит очередную дозу.

Кэт колебалась всего несколько секунд. Почему она в свое время встречалась с любителем ласк пожестче? Потому, что это было прекрасной возможностью избавиться от стресса. А за последние сутки у девушки скопилось предостаточно переживаний. Поэтому она задумчиво повертела в руках хлыст и вызвалась добровольцем:

— Байрон, полагаю, я смогу организовать ему… дозу.

— Я не могу вас просить… — начал наемник, но Катерина его с улыбкой перебила:

— В этом вся прелесть. — Хлыст со свистом рассек воздух, и первый удар достиг цели, заставив оборотня блаженно заскулить. — Меня не нужно просить.

Кэт ударила снова, и снова, и снова. Она била до тех пор, пока хватало сил. Потом вспоминала, что из-за нее Златка, может, уже где-то погибла или переваривается в желудке у той твари, и снова начинала бить.

Когда сил бить уже не осталось, Катерина упала на колени и расплакалась. Златка, ее единственная подруга, скорее всего, погибла. Из-за нее, из-за того, что ей захотелось быть достойной своих великих предков и стать героем.

Сначала Байрон думал, что плохо узнал свою подружку и она от процесса возвращения оборотню способности мыслить получает истинное удовольствие. Но вскоре понял, что в который раз ошибся. Девушкой двигало чувство вины. Именно оно заставляло ее с таким остервенением раз за разом бить.