Смерть или слава - Сэнди Митчелл

— Безусловно, на все Его воля, — отозвался я настолько тактично, насколько мог, и оставил его разбираться с другими делами.

Послеполуденное время оказалось немногим лучше и ознаменовалось двухчасовой задержкой, когда Фелиции пришлось использовать некоторые части разобранного багги, чтобы вернуть в строй один из гражданских транспортов, в двигателе которого что-то не выдержало нагрузок и разлетелось с катастрофическим треском, разнесшимся эхом от окружающих нас барханов, так что часовые схватились за оружие. Я развлек себя тем, что нарычал на не сделавших этого за невнимательность, рассудив, что если уж чувствую себя несчастным, то и им неплохо бы ощутить немного того же самого, но по какой-то причине они оказались только польщены и ободрены. Через некоторое время, к всеобщему облегчению, техножрица выбралась из-под кучи разнообразного хлама и объявила, что полностью довольна ремонтом и желает чего-нибудь холодненького.

— Вокс чем-нибудь порадовал? — спросил я, присоединяясь к ней возле канистры с отвратительно теплой водой — единственным «холодненьким», которое было в нашем распоряжении.

Она покачала головой:

— Совсем ничего. — (Памятуя о том, как я совершенно случайно вышел на контакт с Тайбером, я попросил ее и в дальнейшем продолжать прослушивать все имперские частоты в поисках чьих-нибудь передач.) — Но я могу попробовать что-нибудь передать, и поглядим, кто откликнется.

Мне пришлось отрицательно покачать головой.

— Это могут оказаться орки, — заметил я. — Лучше никому не давать знать, где мы, пока не будет уверенности, что это друзья.

— И верно. — Фелиция кивнула и глотнула воды; в ее глазах заплясали чертики. — Правда, только при том раскладе, что все остальные не руководствуются теми же соображениями, а?

Она ухмыльнулась и удалилась, неосознанно отмахивая механическим хвостом в противофазе с движениями бедер и оставив меня в редком для меня состоянии безмолвного ступора.

— Ах ты фраг! — протянул я.

Об этом-то мы и не подумали.

Как выяснилось, следующему дню предстояло ответить на заданный ею вопрос с совершеннейшей ясностью, но, когда мы разбивали лагерь на ночь, я не имел никакой возможности предугадать такое течение событий. Головная боль все еще была со мной, милостиво сбавив силу, лишь когда начал задувать холодный ночной ветерок, но недостаточно, чтобы вид появившегося передо мной Колфакса, размахивающего картографическим планшетом, меня обрадовал.

— Насколько плохо дело? — спросил я, и он пожал плечами, более темным силуэтом выделяясь на фоне богатого, сочного индиго неба за ним.

— Не так, как могло бы быть, — сообщил он, падая на соседний раскладной стул, и протянул мне планшет. — Я надеялся, что сегодня мы продвинемся немного больше, но мы все равно должны быть на месте чуть позже середины дня.

— Если только ничего не случится, — закончил я его мысль.

Несмотря на это, новости меня порадовали. Как только мы доберемся до базового склада, дела пойдут гораздо легче, по крайней мере на некоторое время.

Колфакс кивнул.

— Одна радость во всем этом, — указал он, — неплохое место для лагеря. Лучше, чем то, о котором я думал, — в любом случае.

Я решил, что это хоть какая-то компенсация за проволочки этого дня, если кто-то был так уж нацелен их искать. Мы остановились в небольшом каньоне немного в стороне от дороги, зато он был закрыт с одной стороны и имел узкий вход с другой. Если бы нам потребовалось, мы могли бы сколь угодно долго держать здесь оборону.

— Да, этого не отнимешь, — согласился я, стремясь избавиться от Колфакса как можно скорее, однако преуспеть в этом можно было лишь после обсуждения некоторого количества вопросов касательно завтрашнего отрезка нашего путешествия.

Лучшим лекарством от моей головной боли, как мне казалось, должен был стать добрый ночной сон. Я потянул за закрывающий клапан своего спального мешка, прячась в него с головой, стараясь заглушить окружающие звуки и вернуть то ощущение спокойствия, которое обрел во время купания. У меня ничего не получилось, и в итоге я просто заснул.

Юрген разбудил меня до рассвета — мой нос предупредил меня о его присутствии в палатке за мгновение до того, как он коснулся моего плеча:

— Комиссар, просыпайтесь.

— Просыпаюсь, просыпаюсь, — заверил я, отпуская рукоятку лазерного пистолета, который неведомо как оказался у меня в руке. — В чем дело?

— Орки, — просто ответил он. — Сотни.

Как выяснилось, это было некоторым преувеличением, но заставило меня схватиться за микрокоммуникатор прежде портков.

— Тайбер, — отчеканил я, — что происходит?

Выбираясь на свежий воздух вслед за Юргеном, я уже примерно представлял себе это. Рев плохо настроенных двигателей разносился но пройденному нами вчера устью каньона, хотя, следовали ли машины по нашим следам или ехали в противоположном направлении, сказать было невозможно.

— К нам приближается колонна машин, — доложил Тайбер. Встревоженные гражданские колготились в окружающей темноте, что-то блея друг другу, хотя, к моему удивлению, лишь немногие из них порывались схватить какое-нибудь импровизированное оружие и побежать на подмогу командам ополченцев и отряду Браво, которые занимали оборонные позиции. — Часовые насчитали около дюжины.

— Принято, — произнес я, стараясь не обращать внимания на тревожную дрожь, возникшую в глубине желудка, когда я перевел эту цифру в примерное число зеленокожих.

Если предположить самое худшее из возможных вариантов — что часовые недосчитали одну-две машины и что все они были забиты до предела, — мы могли столкнуться с силой в сто пятьдесят полностью вооруженных орочьих воинов. Я не питал никаких иллюзий относительно того, что мы сможем устоять против такого количества в прямом бою, но, используя преимущества местности, нам, возможно, и не придется принимать вызов. Устье каньона было естественным огневым коридором, и мы должны были суметь удержать их на этом рубеже. Так я надеялся…

Ласкинс и Йодрил заняли позицию за подходящим камнем, и их единственная оставшаяся ракета уже была приготовлена для того, чтобы пробить дыру в первом же багги, экипаж которого будет достаточно неосторожен, чтобы сунуться в наше убежище; я и сам вытащил цепной меч, больше инстинктивно, чем полагая, что под руку в данный момент могло подвернуться что-то, чтобы его применить. Сам по себе этот жест, кажется, немного успокоил толпу. Люди отодвинулись, во все глаза разглядывая меня, и мне оставалось лишь указать им на застывшие позади машины.

— В укрытие, — приказал я как можно спокойнее и авторитетнее, и, к моему облегчению, они подчинились. Хорошо, — по крайней мере, это значило, что у них меньше шансов попасть под перекрестный огонь и затруднить нам стрельбу. Когда гражданские укрылись, я заметил несколько знакомых фигур, бегущих в противоположном направлении, чем остальное ополчение, и выступил вперед, чтобы остановить их. — Куда это вы, черт побери, направляетесь?

— К грузовику, — парировала Демара. — Наше орудие к нему прикручено, не забыли?

Я кивнул. Это была разумная мысль.

— Не двигайте грузовик с места, — приказал я. — Если зеленокожие прорвутся, прикройте гражданских. И, что гораздо важнее, дайте мне немного огневого прикрытия, пока я буду отступать.

Тэмворт кивнул, и было видно, как готовность служить и защищать прямо-таки взметнулась в нем при моих словах.

— Так точно. Вперед, Дем.

Он снова припустил по направлению к грузовику. Девушка отстала от него едва на шаг или два, но протестующе закричала:

— Я тут стрелок, а ты заряжающий! Значит, я говорю «вперед», а ты слушаешь! Понял?!

Покачав головой, я только вздохнул. Похоже, их совместная работа еще нуждалась в некоторой корректировке, но сейчас времени беспокоиться об этом не было. Я обернулся к нашей формирующейся засаде и соединил Тайбера и трех командиров в вокс-подсеть.

— Не показывайтесь, — распорядился я, распластываясь за подходящим валуном и опирая на него руку с лазерным пистолетом. Через мгновение рядом уже был знакомый запах Юргена, а еще через секунду и он сам, появившись, так же распластался и нацелил лазган ровно в проем окружающих нас скал. — Ждите, пока они не заберутся слишком глубоко, чтобы бежать, прежде чем откроете огонь.

Что касается засад, должен признать, что наша была не из худших, особенно учитывая, в какой спешке она организовывалась. Стоило зеленокожим завернуть за поворот ущелья, им открылся бы замечательный вид на гражданских. Это должно было очень легко заманить их в ловушку, принимая во внимание стремление этих тварей к убийству, и позволило бы нам отстреливать их с флангов, особенно если бы Ласкинсу удалось остановить ведущую машину врага, сломив инерцию атаки.