Кольт в декольте - Марина Серова

— А ты и не знала, что миллионерша, — сказала я ей после поздравлений, — как же так?

— Да Степа велел мне счет в банке открыть, сказал, что для дела надо. Я и не спрашивала, — пожала плечами Лариса.

Когда мы расставались с ней, мне даже взгрустнулось, но солидная сумма материального вознаграждения скрасила грусть и подняла настроение.

Я тут же взялась за новое дело, а когда закончила его, мне вновь позвонила Лариса, приглашая на крестины своей дочери. Вопреки мрачным прогнозам врачей, ребенок родился совершенно здоровым.

— Быть крестной матерью — это большая ответственность, — начала я неуверенно. Находившаяся рядом тетя Мила легонько взгрела меня по затылку и сердито велела соглашаться.

— Ты что, Женя, от такого не отказываются, — зашептала она.

По телевизору в этот момент шли криминальные новости, где рассказывалось о враче из женской консультации, что вела Ларису до нашей встречи. На нее и на заведующую было заведено уголовное дело по факту незаконной торговли зародышевыми материалами для подпольных клиник по омолаживанию.

— В то время, как правительство борется за поднятие рождаемости в стране, — вещал диктор, — отдельные медицинские работники не отговаривают, а буквально силой вынуждают женщин делать аборты, преследуя лишь свои корыстные цели. Это не единственное дело врачей в последнее время…

— Хорошо, Лариса, я приеду, — пообещала я, положила трубку и, повернувшись к тете, с улыбкой отчитала ее: — Во-первых, подслушивать чужие разговоры нехорошо, во-вторых, у меня есть определенные правила, одно из которых гласит, что нельзя чересчур близко сходиться с клиентами. Таким образом…

— Таким образом, — продолжила тетя, глянув на меня поверх очков, — ты мне не чужая, стало быть, я чужих разговоров не подслушивала, а во-вторых, Лариса тебе уже не клиентка, так что на нее твое дурацкое правило не распространяется.

— Знаешь, тетя, у тебя железная логика, — похвалила я, смеясь.

Крестины прошли замечательно. Лариса назвала девочку в честь меня Женей. Я робко сопротивлялась, но Неделькина была непреклонна.

Позже, когда мы остались втроем — я, она и ее дочка в кроватке, — Лариса с серьезным лицом призналась мне, что к ним недавно приходила детский врач, определивший у ребенка слепоту и сказавший, что у девочки слишком большая голова, свидетельствующая о каком-то наследственном заболевании.

Рыдая, Лариса бросилась мне на шею.

— Так, спокойно, — отстранив ее, я указала на малышку, — если она слепая, то почему тянется к погремушкам, подвешенным над кроватью? На мой взгляд, она нормальнее всех детей, которых я видела.

— Так почему врач так сказала? — утирая слезы, спросила Лариса.

— А вот мы пригласим ее завтра и спросим, — пообещала я.