Трое из Иудеи (СИ) - Леженда Валентин

Быстро вырос Самсон (так нарекли долгожданного сына родители, что в переводе с иврита означало «солнце»), обзавёлся густой чёрной бородой и стал вести с отцом довольно дерзкие речи.

А всё началось с одного не очень приятного разговора…

В тот день (Самсону стукнуло как раз восемнадцать) невероятно озабоченный отец отвёл любимого сына к колодцу и там в уединении (молодые девушки приходили как правило только по утрам) решил открыть поразительную тайну волшебного рождения.

– Сынок, мы с матерью уже не молоды… – издалека начал Маной, – и у нас долго не было детей и вот, наконец, Яхве услышал наши молитвы и послал нам тебя. Скажи, разве тебя не удивляет то, что ты в отличие от своих сверстников так быстро вырос и возмужал…

– Возмужал? – Самсон с интересом рассматривал свои дряблые бицепсы. – Отец, вы, наверное, таки шутите, где вы видите здесь возмужание? Позор да и только. Как могу я с такой… мягко говоря мускулатурой показаться местным девушкам? А эта борода, единственное для чего она может пригодиться, так это в качестве мочалки и то предварительно не мешало бы её как следует начесать. Сбрею её, как только пройдёт шаббат…

– О нет, ни в коем случае! – замахал руками отец. – Как раз об этом я и хотел с тобою поговорить.

Самсон грустно вздохнул, но особо перечить родителю по обыкновению не стал, ибо престарелых предков сильно уважал, как и было принято во всех культурных еврейских семьях. А Маной подумал, что худощавая комплекция сына, скорее всего следствие невероятно быстрого роста.

– Однажды у нашего дома остановился странник и, попросив попить, произнёс странную речь.

– Попросил попить? – уточнил Самсон. – А вы взяли с него плату шекелями за это? То были тяжёлые годы, земля не родила, филистимляне зверствовали… впрочем, как и сейчас. Вода ведь для одиноких странников на вес золота, а пить из колодца боязно, вдруг он отравлен, вот и шляются эти чужаки по домам, рассчитывая на милосердие. А милосердие нынче дорого стоит.

– Верно говоришь, сын, но не стал я брать с того путника плату. Ибо сообщил он нам радостную весть, что родишься у нас ты.

– Хорошенькое дело, – снова не выдержал Самсон. – Он то откуда такое мог знать? Гнал бы я поганой палкой этого гостя, такие порчу часто наводят своим дурным языком.

– Но ведь он не соврал?!! – удивлённо возразил Маной.

– Таки нет, – был вынужден признать Самсон.

– Вот видишь! Но это ещё не всё, сынок… Сообщив столь радостную весть, запыленный путник дополнительно сообщил, что когда ты достигнешь зрелости тебе будет предписано свыше стать знаменитым героем-освободителем Израиля.

– Та я вас умоляю! – снова возмутился Самсон. – А меня вы сперва спросили, хочу ли я быть этим самым героем и освободителем?

– Так предписано же свыше, – скорбно поджав губы, повторил отец.

– И кем?!!

Маной опасливо указал глазами на небо.

– Всё с вами ясно, – кисло усмехнулся Самсон. – Божественные шахеры-махеры… знаем-знаем…уже проходили в далёком прошлом…

– Но и это ещё не всё… ибо велено тебе отныне никогда не брать в рот даже капли вина и ни при каких обстоятельствах не стричь свои волосы.

– ШТА?!!

– Именно так, сын мой, именно так. Иначе не быть тебе великим героем. Таково главное условие чудесного пророчества.

– Эх, прощайте милые девушки… Ни одна даже не заговорит со мной, пока я не сбрею начисто этот полуночный, торчащий во все стороны кошмар, который можно назвать очень ёмким словом «бойня в курятнике».

– Не всё так просто, сын… – сокрушённо покачал головой Маной. – Подумай, а вдруг в этой бороде заключена геройская волшебная сила?

Тут Самсон крепко призадумался, да так что решил пока с доводами мудрого отца согласиться, хотя на жертву что требовалась от него и не был пока готов. Не пить вина… ну с этим ладно, как-нибудь да перетопчется. Что хорошего в вине? Да ничего, выпьешь и сразу же дурнеешь, а ловкие трезвые люди всегда рядом найдутся, чтобы тебя как следует в этом состоянии ободрать как несчастную липку. Но вот с бородой… Ах, как мечтал Самсон в день своего восемнадцатилетия сбрить проклятую напасть и вот теперь все планы рушились в один короткий миг.

Спасибо папаше услужил, так услужил.

Впрочем, нет горя без радости, как нет заката без рассвета, мужа без жены и ночи без дня. Рассудив подобным образом, Самсон решил провести маленький эксперимент, дабы воочию убедиться в чудесной силе колючей растительности на своём героическом подбородке. Выдернул маленький волосок и… в очередной раз крепко призадумался.

Чего бы такого пожелать?

Желаний была уйма, но на самом деле ни одного стоящего. Да и пожелать надо бы с умом, дабы сразу убедиться действует волшебная борода или нет.

Что и говорить, проблема. Всё не шло из головы юноши странное предназначение стать великим иудейским героем. Герой дело не прибыльное да и опасное. Геройства – это для дураков. Настоящие герои это те, кто никогда не лезет на рожон и кто выигрывает битву ещё до её начала.

Сидя в одиночестве позади ветхого отцовского дома, Самсон усиленно размышлял над тем, какая горькая участь ему уготована. Как он станет героем с такой тщедушной фигурой? Да он высокий, да чернобородый… вот и все достоинства. Комплекция явно не позволяла крошить врагов в капусту, разрушать до основания города, покорять красавиц королевских кровей. Покорять красавиц… вот где самое обидное. Казалось, единственная стоящая награда за будущие геройства. Но и к девичьим сердцам путь Самсону был пока крепко закрыт, ибо сперва нужно было как следует прославиться.

Просто замкнутый круг какой-то.

– А что если сразу же пожелать себе стать знаменитым героем? – вслух спросил себя юноша и тут же отмёл эту идею как вредную, так как убедиться в собственной славе будет проблематично, а он хотел сразу же расставить все приоритеты, в том числе и с собственной бородой, волшебное свойство которой пока оставалось ещё под сильным вопросом.

«Нужно быть практичным, как гробовых дел мастер в зачумленном городе» – так подумал Самсон и принялся за работу.

Первым делом раздобыл много глины, развёл оную водой и принялся активно месить. Скульптор из юноши был неважный, тем не менее очень скоро у него стало кое-что получаться. Целые сутки и утро следующего дня трудился будущий герой. Сначала он вылепил голову, затем туловище, после принялся за руки и всё остальное. Но что за напасть, вместо глиняного мужчины у него всё время получалась глиняная женщина с огромным бюстом и широкими бёдрами. Тихонько ругаясь, Самсон в который уже раз яростно рушил своё творение и вновь принимался за работу. Наконец у него стало выходить что-то более менее путное.

Лежащий на заднем дворе глиняный мужчина получился на славу: огромного роста с потрясающей мускулатурой и, главное, здоровенными внушающими страх кулачищами.

– Вот оно то, что надо, – радостно воскликнул юноша и, вытащив из-за пазухи недавно вырванный волос, погрузил его в глину как раз туда, где у скульптурного творения должно было находиться сердце.

Половина дела сделана.

– Ну и что теперь? – Самсон медленно обошёл распростёртую на земле жутковатую фигуру. – Так-так…

Нужно было что-то дополнительно сделать, произнести волшебную фразу или быть может скрутить какую-нибудь хитрую комбинацию из пальцев. Одну комбинацию юноша очень хорошо знал, но носила она оскорбительный характер и не исключено, что после подобного безобразия свеженький Голем поднимется и лично придушит своего создателя.

Нет, нужно придумать что-то другое.

Что-нибудь попроще.

– Придумал! – обрадовано вскричал Самсон и, хлопнув в ладоши, выкрикнул. – Оживи!!!

И чудо произошло.

Глиняный человек открыл глаза и с недоумением уставился на своего творца.

– Папуля! – то были первые произнесённые слова новоиспечённого Голема.

Юноша побледнел и даже отшатнулся, в страхе закрывшись руками. Тут заканчивались игры, и начиналось нечто, чему не было названия. Ведь он на самом деле до конца так и не поверил отцу. Решил просто побаловаться, предчувствуя что всё это полнейшая глупость. Но то, что произошло у него сейчас прямо на глазах…