Магия госбезопасности - Ярослав Коваль

– А что такого? Я буду тащить, ты – стрелять…

– Нехило устроился…

– При чем тут «устроился»? Я готов собственными руками рисковать, а ты…

– Отставить посторонний свист! Распоясались!

Ребята заныривали в приоткрытую дверь библиотеки, как в долгожданную натопленную землянку, однако обратно выскакивали быстро. Один притащил даже настоящий кулачный щит, двое других выволокли целый стол, не потрудившись отломать у него ножки, еще один, поднатужившись, тянул широченную и длинную доску – слишком грубую для полки, однако же откуда-то взявшуюся в библиотеке. Следом выглянул и библиотекарь. Он уже успел облачиться в кожаный доспех, сжимал в руке арбалет, а другой придерживал колчан с болтами у пояса.

– У меня больше нет ни одного щита, – крикнул он, глядя на Кайндел и, наверное, потому предпочитая не мучиться с чужим, плохо знакомым языком. – Но можно снять со стен старые щиты Редданагара и Саевана, старых лордов.

– Спасибо, но реликвии, наверное, стоит поберечь, – ответила она, лихорадочно соображая, как бы ответить повежливее. – Мы обойдемся.

– У меня есть запас болтов, но арбалет всего один.

– Что он говорит? – Эйв осторожно подтолкнул ее в бок.

– Предлагает помощь.

– Скажи, что мы ему благодарны.

– Я уже сказала.

Он покосился на спутницу с усталой, но все-таки задорной усмешкой.

– Ну вот… Хотел отдохнуть…

Кайндел поняла намек, вспыхнула и отвернулась.

– Ну, что поделаешь…

– Ничего не поделаешь, верно, – Шреддер вытащил предмет, в котором его спутница не сразу опознала гранату, и принялся возиться с ним. – Ты в платье-то не замерзнешь?

– Нет.

– Где там эти, иавернцы? Не выглядывают?

– Пока нет, – ответила Лети.

Ветер почти стих, и теперь снег падал крупными хлопьями, которых становилось все меньше и меньше. Пространство немедленно обрело объем, стала видна изрядная часть парка, выбеленные деревья и кусты, больше напоминающие сугробы необычной формы, истоптанная прогалина, уверенно обретающая девственно-белую чистоту, и в отдалении – темные фигурки людей, хозяйничающие у вспомогательных садовых построек. Илья поднял автомат, но то ли патронов у него оставалось маловато, то ли по какой-то еще причине стрелять по ним не стал.

– Правильно, это могут быть и просто рабочие, – одобрил Эйв, и девушка поняла, что даже такие мелочи он замечает, хотя, казалось бы, поглощен только своей гранатой.

– Просто рабочие очень легко превращаются в просто бойцов. На Иаверне нет ни одного здорового, взрослого мужчины, который не владел бы оружием и засомневался бы при необходимости пустить его в ход.

– Это могут быть и свои. В смысле, люди Иедавана. Отсюда же не видно… Как там блок?

– Как был, так и есть.

– М-да… А ведь меня специально сюда отправили, чтобы отоспался и все такое. Завтра за мной явятся, заберут… И снова в бой…

– Слушай, а ведь мы могли бы укрепиться где-нибудь в замке да и ждать до завтра…

– До завтра нас успеют раз пятнадцать перебить, причем очень изобретательно. Ты знаешь поблизости какие-нибудь поселения?

– Ну, три или четыре поселка видела из окна…

– Уже неплохо. Плюс в том, что ты знаешь местный язык.

– За местную я не сойду. Потому что знаю только общеупотребительный, так называемый «книжный» язык Иаверна. Но ни одного местного наречия. Это как если бы у нас на родине я разговаривала исключительно на старославянском. Или даже лучшее сравнение – если бы во времена позднего средневековья во Франции знала бы только и исключительно правильный французский.

– Что в этом такого? Разъясни, а то я в истории не силен.

– Я производила бы впечатление человека без родины. Классический французский родился из парижского наречия, при этом у каждой области был еще и свой язык. Зачастую те же лангедокцы или перигорцы из низов общества язык парижской знати вообще не понимали.

– Забавно.

– Идут! – негромко предостерегла Лети.

С другого края двора тоже что-то заметили, Сергей толкнул Илью в бок, тот насторожился, вытянул шею – и едва успел опрокинуться, пропуская мимо себя стрелу, которая ударилась в край столешницы. Стол придерживал одной из четырех рук Горо, единственный из всех курсантов облаченный в кольчужку (классической кольчуги на него изготовить не смогли, поэтому сделали нарамник с ремешками, пропущенными подмышками). Он же небрежно выдернул из дерева стрелу и с натугой поднял перед собой стол, держа его за нижние ножки.

– Приготовились! – крикнул Шреддер и швырнул гранату далеко в проход. И прижался спиной к стене.

Кайндел показалось, будто покачнулась земля. Она сжалась, рядом с ней с тихим писком повалилась на землю Лети, прижимая к себе свой пистолетик. Несколько старых деревьев упруго качнулось, разбрасывая вокруг хлопья снега, превращающегося в воду, вместе с землей щедро во все стороны сыпануло крупную щепу, обломки и брызги грязной воды. Несколько веток, обтряхнутых от снега, швырнуло и во дворик, где засели оэсэновцы, но никого, разумеется, не задело.

– Елки-палки! – выдохнула девушка. – Это что ж такое? Противотанковая, что ли?

– Противопехотная, детка. Незачет тебе по предмету… Держись за мной.

Оэсэновцы выскочили из укрытия и бросились в парк, увязая в глубоком снегу. Впереди бежали Горо со столом в вытянутых руках и трое парней, тащивших длинную доску. Тот курсант, которому повезло стать обладателем настоящего щита, старательно прикрывал сразу двоих товарищей и потому бежал медленно и скособочившись. Стрелы в них полетели не сразу, видимо, нападающие никак не ожидали противопехотной гранаты, а потому замешкались. А может, они просто ожидали еще одной и на всякий случай решили пересидеть в укрытии.

Но через пару мгновений, сообразив, что теперь речь идет о простой, всем понятной атаке, без всяких там чужеземных штучек, встретили противника шквалом стрел. Луки нападающих, хоть и не такие мощные, как средний арбалет, со столь малого расстояния действовали не менее эффективно, чем автомат или пистолет. Стрела просто прошибла бы человека насквозь, и единственное преимущество автомата перед луком состояло в простоте обращения с ним. И в быстроте ответной реакции, пусть и на бегу.

Кайндел сперва, как и было ей велено, держалась Шреддера, однако очень скоро, уворачиваясь от других бегущих и от стрел (они свистели мимо, конечно, но инстинкт был сильнее разума, и девушка отшатывалась прочь от угрожающего звука, а потом кидалась в другую сторону, и так до бесконечности), отстала от куратора. С собой у нее не было автомата, только легкий ПМ, с которого осмысленно стрелять только прицельно, то есть не на бегу. К тому же сейчас она уже стреляла из него, сбилась со счета и не помнила наверняка, сколько патронов осталось в магазине.