Миры Рэя Брэдбери. Т. 7. Канун Всех святых - Рэй Брэдбери

Как будто их искупали в вине, подумал Старк без всякой насмешки. Он наклонился вперед:

— Люди Фалги!

Линнл тронул струны арфы.

— Да, — эхом отозвалась тысяча мертвых губ.

— Мы идем на цитадель Ранн!

— Ранн! — послышался приглушенный гром голосов.

Линнл заиграл другую мелодию, и появились золотистые собаки. Они прикасались к цепям. Люди Фалги, освободившись, кружились в красной морской субстанции.

Их согнали к створке, открывшейся в стене, и через нее мертвецы попали в огромный вулканический двор. За ними последовал и Старк. Он стал спускаться в черную щель, на дне которой находилась пламенеющая впадина.

Это был Источник Жизни Красного моря. Он возник тысячи лет назад. Здесь яростные циклоны огненной энергии и искр изрыгались вверх, сотрясая титанические черные стены садов. Образующиеся потоки и водовороты грозили все, что угодно, засосать и вышвырнуть на поверхность по катетерам мощного давления, капиллярам огненного тумана, желобам света, которые, казалось, способны сжечь дотла, а на самом деле лишь оживляли и бодрили, вливали свежие силы и перерождали.

Старк уперся ногами, сопротивляясь всасыванию. Невероятный протуберанец огня с ревом и треском вырвался из расщелины.

Но люди Фалги не противились притяжению.

Они двигались вперед и повисали над этим пылающим жаром.

Жизненная сила источника вливалась в них. Сначала она касалась ног, обутых в сандалии, а затем постепенно пропитывала тела, поднимаясь по голеням, охватывая бедра, проникая во внутренности, обтекая кости, — так ползет вверх ртуть в термометре, когда растет температура. Ребра тысячи мужчин расширялись, словно посеребренные лапки паука, сжимались, потом снова расширялись. Спины мертвецов выпрямились, плечи расправились. Глаза, последними принимавшие в себя огонь, теперь светились и мерцали, будто свечи. Подбородки поднялись, кожа засверкала серебром.

Проплыв сквозь энергетическую бурю, подобно каким-то кошмарным обломкам и осколкам, мертвецы собирались на другом краю ущелья, уже похожие на расплавленный металл из доменной печи. Когда они задевали друг друга, то вспыхивали фиолетовые искры, перепрыгивая от руки к руке, от одной головы к другой.

Линнл тронул плечо Старка:

— Твоя очередь.

— Нет, благодарю.

— Боишься? — засмеялся пастух-арфист. — Ты изнурен. Это вольет в тебя жизнь. Твоя очередь.

Старк колебался всего лишь мгновение. Потом он дал потоку подхватить себя и помчать вперед. Ему было страшно. Чертовски страшно. Посередине ущелья в него ударил огненный столб. Старка покрыла пелена исступленного восхищения. Бьюдаг прижалась к нему. Развевающиеся волосы опутали обжигающей сетью. Ее тепло разливалось по телу, проникало в голову. Кто-то кричал от животного восторга и непереносимой страсти. Кто-то плясал, разметав руки, и могучее тело наполнялось солнечным светом. Кто-то чувствовал, как испаряется вся усталость и приходит небывалое ощущение тепла и силы.

Этим «кем-то» был Старк.

Мужчины Фалги ждали на той стороне расщелины. Вдруг зазвучала будто бы тысяча арф, и едва Старк достиг другого края ущелья, арфы заиграли марш, и воины двинулись, повинуясь их зову. Они по-прежнему были мертвы, но об этом никто бы не догадался'. Внутри их тел не было разума. Они включались извне. Однако это невозможно было заметить.

Войско вышло из города. Золотистые собаки и далекие арфы вели построенных в шеренги солдат к тому месту, где проходила излучина мощного прибрежного течения.

Воины вошли в поток, который понес их. Старк плыл рядом с Линнлом, перебиравшим струны. Внезапно он почувствовал, что его засасывает в какую-то пучину, где шевелились странного вида чудовища. Они глядели на Старка голодными глазами. Но звуки арфы снова вытащили его наверх.

Старк посмотрел на окружающих людей. Они не ведают, что творят, подумал он. Идут домой, чтобы убить своих родителей и детей, поджечь Фалгу, и не знают о том. Их оживленно-мертвые лица подняты, они смотрят только вверх, словно там им видится цитадель Ранн.

Ранн. Старк почувствовал, как в нем закипает бешенство. Он взял себя в руки, успокоился. Ранн не давала о себе знать вот уже много часов. Не прочитала ли она его мысли во время той кошмарной схватки? Знает ли она, какая участь готовится Фалге? Может, этим и объясняется ее теперешнее молчание?

Старк напряг мозг, совсем немного: Ранн, Ранн.

Единственным ответом было движение серебряных тел сквозь огненные глубины.

Перед самым рассветом войско приблизилось к поверхности моря.

Фалга дремала в окутанной красным туманом тишине. Улицы рабов были пустынны и покрыты росой. В вышине первый утренний свет облил сады Ранн. Цитадель сияла.

Линнл лежал на отмели рядом со Старком. У обоих губы застыли в жестокой улыбке. Они давно ждали этой минуты.

Линнл кивнул:

— Сегодня будет праздник. Возвратившимся воинам предложат фрукты, вино и любовь. На улицах будут плясать.

Вдали справа возвышалась гора. На срезанной вершине — Старк напряженно всматривался туда — покоилось тело маленького, тщедушного землянина, на котором застыли пламенные птицы. Потом он взберется на ту гору — когда все кончится и будет время.

— Что ты высматриваешь? — спросил Линнл.

— Одного знакомого.

Выбравшись на каменную набережную, в разваливающихся сандалиях, изъеденных временем, воины стояли чистые и блестящие. Старк вышагивал, как зверь в клетке, в самой их гуще, чтобы его смуглое тело не привлекло внимания.

Их заметили.

Охранники со сторожевых галерей на скале позади грязных рабских кварталов увидели войско и подняли шум. Они размахивали руками, которые в рассветных лучах казались покрытыми инеем. По проходам и галереям к ним спустились другие стражники, они жестикулировали, переговаривались.

Линнл, оставшийся в море около набережной, начал наигрывать мелодию. К нему присоединились другие арфы. Дрожащая музыка поднималась из моря и мягко, но настойчиво заставляла мертвые ноги маршировать по причалам, подниматься по узким вонючим уличкам рабов навстречу стражникам.

Рабы устало выглядывали из своих убогих жилищ. Для них зрелище проходящего войска не было новым и не представляло интереса.

У этих солдат не было никакого оружия, что Старку весьма не нравилось. Хотя бы по обрывку цепи, думал он. У него заболели зубы от того, что он слишком долго изо всей силы сжимал челюсти. От нервного напряжения подрагивали мускулы рук.

У подножия скалы, где кончалось поселение рабов, путь войску преградили стражники. Обнажив мечи, они бежали вниз по галереям, чтобы пресечь продвижение предполагаемого врага.