Полководцы Петра Великого - Алексей Васильевич Шишов

«В осаде полтавской гораздо смотреть надлежит, дабы оная освобождена или по крайней мере безопасна была от неприятеля, к чему предлагаю два способа: первое – нападение на Опошню и тем диверсию учинить; буде же то невозможно, то лучше притить к Полтаве и стать при городе при своей стороне реки (как было у Новгородка-Северского), понеже сие место зело нужно…

И сим способом неприятель достать ево не может, ибо всегда возможно в город людей прибавливать и амуницию. Протчее дается на Ваше доброе рассуждение…»

Царь давал Александру Даниловичу право на собственную инициативу в действиях под Полтавой. Тот умело распорядился таким царским повелением. Поскольку первый из указанных «способов» (нападение на Опошню) был уже использован, то начальник армейской кавалерии, фактический глава русской армии (Шереметев то у него не оспаривал), решил реализовать второй «способ». За два дня, 12 и 13 мая, русская армия переводится на левый берег Ворсклы к деревне Крутой Берег, против Полтавы, стоявшей на правом берегу. Сразу же началось возведение нового укрепленного лагеря.

Затем генерал-поручик А.Д. Меншиков занялся организацией помощи осажденному гарнизону Полтавской крепости. Он установил, пусть и не всегда, надежную связь с ее комендантом полковником Алексеем Келиным (Келеном) и смог в условиях осады помочь крепостному гарнизону как пехотными солдатами, так и небольшим числом боевых зарядов к пушкам и фузеям. И что было очень важно, такая помощь имела и значимую моральную поддержку защитникам Полтавы.

К началу осады гарнизон Полтавы насчитывал 4128 солдат и офицеров и 2600 казаков местного Полтавского полка и вооруженных горожан-ополченцев. В крепости имелось всего 28 медных и чугунных пушек с минимальным запасом в 620 ядер и 100 зарядов картечи. Запасы пушечного и мушкетного пороха оказались более скудными. Поэтому оказанная осажденному гарнизону от своих помощь, пусть и малая (людьми, порохом и свинцом), пришлась как нельзя кстати. Дело обстояло так.

Как только лагерь был обустроен, Меншиков распорядился подать помощь осажденному полтавскому гарнизону, который после ряда штурмов понес заметные потери в людях и растратил большую часть своих пороховых запасов и свинца на ружейные пули. Уже 15 мая к городу сквозь береговые кустарники и болота стал пробираться отряд пехоты Алексея Головина (900 или почти тысяча человек). Каждый из нижних чинов нес небольшой мешок с порохом или свинцом для отливки пуль.

Русские солдаты, переодетые в трофейные шведские мундиры, на берегу под крепостью на горе проходили мимо осадных траншей неприятеля. Оттуда в ночи раздался оклик часового, заметившего в ночной темени подходившую вереницу людей:

– Кто идет?

– Команда идет к Полтаве для осадных работ. Приказ короля, – ответил Головин по-немецки.

Немецких наемников, больше саксонцев, в королевской армии было много, и часовой успокоился. Когда часть колонны уже миновала окопы, шведы все-таки заметили свой промах и подняли тревогу. Русским пехотинцам в ночи пришлось прокладывать себе дорогу штыками. В том ночном рукопашном бою они перекололи до двух сотен шведов, сами же потеряли только тридцать три человека. Команда Головина прорвалась в Полтавскую крепость.

Когда королю Карлу XII доложили о случившемся ночном бою и он узнал, с чем на плечах русские прорвались в осажденный город-крепость, то он, расстроенный обстоятельствами дела, не мог не признать: «Я вижу, что мы научили русских воевать».

Эта операция по оказанию помощи осажденному полтавскому гарнизону стала ответом на решение военного совета русской армии. Исполняющий обязанности ее командующего генерал-поручик А.Д. Меншиков собрал его по царскому слову, и «консилия» генералов порешила «сильную какую подвесть под неприятелем диверсию и оной крепости отдых учинить».

Шведы под осажденной Полтавой находились в постоянной тревоге от нападений русских – драгун и казаков. Меншикову в той ситуации постоянной связи с полтавским гарнизоном наладить так и не удалось. Две армии постоянно маневрировали, занимали разные положения всю вторую половину мая и почти весь июнь, что, собственно говоря, получало одобрение Петра I. Он понимал, что такая затяжка генеральной баталии играет только на руку русской армии, к которой подходили подкрепления. Шведская же армия теряла людей, что было не восполняемым уроном даже с приходом мазепинцев и запорожцев. Мазепинские казаки и даже их старшины разбегались днем и ночью.

Той и другой стороне становилось ясно, что генеральной баталии Северной войны быть под Полтавой. Здесь сошлись во всей своей силе две армии – главная королевская Карла XII и уже не молодая, обстрелянная Петра I. Когда царь прибыл к армии, то всем стало ясно: битва будет. Он оказался доволен состоянием русских войск, чем был обязан генерал-фельдмаршалу Б.П. Шереметеву как главнокомандующему, но лишь недавно прибывшему под Полтаву. И генерал-поручику А.Д. Меншикову, начальствовавшему над армией до прибытия Шереметева.

Светлейший князь, как начальник драгунской кавалерии, участвовал в переводе армии перед сражением на правый берег Ворсклы. Днем 17 июня реку перешел передовой отряд генерала Ренне (12 драгунских и 3 пехотных полка), который занялся устройством полевых укреплений у деревни Петровки. На следующий день сюда же прибыла дивизия генерала Аларта. Обозы и прочие армейские «тяжести» под охраной оставлялись у деревни Рублевка.

Основные силы русской армии 19 июля перешли от Крутого Берега к деревне Черняховке, вверх по левому берегу Ворсклы, против Петровки. На следующий день они переправились через реку под прикрытием полков Ренне и Аларта и подошли к деревне Семеновке, в 8 километрах от Полтавы. Шведы не препятствовали приближению русской армии к осажденной крепости, хотя и наблюдали за ее движением.

Король Карл XII, когда ему доложили о приближении русской армии к Полтаве, построил свои полки в боевой порядок, которые целый день томились в ожидании наступления противника. Но нападения не последовало, что дало шведам возможность 20 и 21 июня яростно штурмовать крепость. Они опасались, что в предстоящей битве ее стойко державшийся гарнизон окажется в ближнем тылу у королевской армии.

В эти дни Петр I и его генералитет был встревожен слухами о возможном отходе шведской армии за Днепр. Царь принял меры, «чтоб оных шведов за Днепр не перепустить и для того везде по берегам всякие перевозные суда и лодки побрать и приставить крепкие караулы». Гетман И.И. Скоропадский справился с такой задачей достаточно успешно. С днепровского «перевоза» у Переволочны лодки были угнаны или спрятаны, как потом оказалось, не совсем надежно.

Последней позицией русской армии при маневрировании перед Полтавой стала позиция у деревни Яковцы, куда она пришла 25 июня. На следующий день началось возведение земляных редутов в лесном проходе к огромной поляне, где устраивался укрепленный походный лагерь русской армии. К началу сражения два из