Всё прекрасно. Всё чудесно - Ирина Бондарук

— МакГонагалл отправила её к родителям… - начал было Поттер, но тут же осекся. Подумал над своими словами. — К родителям. Ей стало плохо, ээ, и МакГонагалл сопровождала её к её родителям.

Но разве Рон поверил? Конечно же нет. Ведь сзади них, на соседнем ряду сидел такой же уставший, как и Поттер, Малфой и о чем-то шепотом разговаривал с Забини.

Значит, всё же у них есть, что скрывать.

* * *

Нарцисса старалась не трогать Гермиону в течение выходных. Она продолжала сидеть с Люциусом за одним столом, но мыслями она была рядом с этой маленькой и хрупкой девочкой, которая сидела в комнате её сына. Супруг несколько раз спрашивал о состоянии Гермионы, но Нарцисса вскользь упоминала, что та часто спит. Ей необходим был покой и запрещала мужу ходить к ней. Если Драко узнает о том, что Люциус ходил к ней — в стенах Мэнора разразиться огромный скандал.

Но супруг покорно прислушивался к её словам. Нарцисса старалась следить за питанием Гермионы и регулярно отправляла домовиков с завтраком, обедом и ужином в её комнату.

В первый день девушка отказалась есть, но выпила стакан воды. Как сообщил один из домовиков, имя которого Нарцисса не помнила, она была слишком уставшей и почти весь день проспала.

На второй день эльф сказал, что Гермиона наконец-то немного поела. Несколько кусочков сыра на завтрак, половину тарелки супа на обед и рыбу на ужин. От остальных блюд она отказывалась.

Также эльф, который часто убирался в комнате Драко, сообщил, что девушку несколько раз рвало и она попросила воды у него. Домовик не привык подчиняться людям, которые не его хозяева, но её просьбу выполнил.

И только в понедельник Нарцисса рискнула заглянуть в её комнату. Гермиона сидела на подоконнике и рассматривала сад, который выращивала долгие годы хозяйка Мэнора.

Когда она закрыла за собой дверь, девушка обернулась и постаралась как можно быстрее встать с подоконника, но Нарцисса лишь, махнула рукой, слегка улыбнувшись и подошла к ней. Гермиона следила за каждым её шагом и движением. Пускай она отдыхала все эти дни в комнате одна, в окружении домовиков, которые изредка наведывались к ней по просьбе миссис Малфой, она выглядела уставшей и осунувшейся.

Нарцисса остановилась рядом с Гермионой и тоже взглянула на сад. За то время, пока она занималась совершенно другими делами и забросила его, он превратился в старый и корявый пустырь. Ей было жаль сад. Ведь с ним Мэнор казался ещё более пугающим и мрачным.

— Знаешь, — начала женщина, продолжая смотреть на засохшие ветки яблонь, которые склонились к земле. — Люциус никогда не поддерживал моё стремление украсить Мэнор. Взять, к примеру, этот сад. Он был прекрасен, но мой муж считал, что он слишком уродлив. Теперь же, когда от сада остались одни лишь воспоминания, он кажется ему привлекательным. Почему все люди по-разному представляют себе прекрасное?

Гермиона молча слушала её слова, рассматривая сухие лианы роз. Нарциссе было больно смотреть на то, во что превратило этот сад время. Она ведь так долго высаживала эти розы. И герберы во втором ряду. А яблони? Она до сих пор вспоминает тот маленький магазинчик в Косом переулке, в котором она нашла идеально удобрение для быстрого роста. И когда она успела так сильно постареть, как этот сад?

— Все люди видят свой вариант прекрасного. Это, как запах у Амортенции. Для каждого свой, — спокойно ответила Гермиона на вопрос Нарциссы. Женщина задала этот риторический вопрос сама себе, но ответ девушки ей понравился. Интересно, а как она представляет свое «прекрасное»?

— Мой сын очень много о тебе рассказывал, — тихо произнесла Нарцисса и слегка смутилась, ведь лезла, возможно, не в своё дело. Грейнджер совсем слабо улыбнулась, но женщина успела ухватить момент и понять, насколько сильно добра у неё улыбка.

— Надеюсь, не о том, как я его ударила на третьем курсе? — слегка расслабившись, спросила она. Нарцисса улыбнулась. Она помнила этот разговор с Драко. Люциусу он жаловался только тогда, когда ему причиняли вред другие. Но не тогда, когда это делала Гермиона. Только Нарцисса знала эту историю.

— Рассказывал, — скромно хихикнув, произнесла она, наблюдая за девушкой. Такая юная и такая инфантильная. Готова ли она стать матерью? Нет, скорее всего, что нет.

— Простите, что в пятницу я побеспокоила вас. Но на этом настоял мистер Уилсон, — грустно произнесла она, слегка опустив голову.

— А что произошло? — спросила Нарцисса, взглянув на Гермиону. Девушка потупила взгляд. Но не ответила на этот вопрос. Она была не готова рассказать об этом, хоть и знала, что мать Драко поддерживает её. Старается.

Ведь Гермиона стала частью его сердца и души.

Глава 23

Неделя для Драко длилась слишком долго. Скучные занятия, ещё унылее вечера в спальне Слизерина. Одна для него была отрада — письма матери. Она сообщала ему всё, что происходило в Мэноре. И эти слова грели его душу, ведь там не было «Люциус её увидел» или «Ей стало хуже». Слово в слово он передавал всё, что писала ему мать, Поттеру. Он хотел успокоить и их, и себя.

Ему слишком часто не хватало Грейнджер. Даже её строгого взгляда, когда он её не слушал. В понедельник он был готов лезть на стены из-за того, что хотел услышать её голос. Мир стал слишком пустым без тебя, Грейнджер. И только образ в голове дает мне понять, что ты действительно существуешь в этом мире.

На улице уже выпал первый снег. Драко сам ходил по тем местам, где они часто гуляли с Грейнджер. Вспоминал те моменты, когда она смеялась, и улыбался. Даже находясь так далеко, она была способна согреть его душу.

Мама рассказала ему, что с Гермионой всё в порядке. Она чувствует себя намного лучше, чем в пятницу. А мистер Уилсон сказал, что и с анализами и с ребенком всё в порядке. Буря миновала и море успокоилось. Драко понимал, что совсем скоро увидит её. Посмотрит в те самые блестящие карие глаза. Прикоснется к её коже. Обнимет и прижмет к себе. А затем — встретиться с отцом, чтобы все объяснить ему.

И вот наступила пятница. Весь этот день словно излучал счастье и радость. Малфой пытался скрывать своё состояние, но легкая улыбка всё же проскальзывала на его губах, когда он смотрел на стол Гриффиндора. Ведь раньше там сидела она и тоже поглядывала в его сторону.

— Сегодня в Мэнор? — спросил Забини, накладывая в свою тарелку несколько ложек