Папина дочка - Jasmin Ka

вдохнула аромат чайных роз. Ей стало тут так тепло, спокойно, уютно. Давненько она такое не ощущала.

— А, это да! Ладно, пошли в дом! Еще успеешь наглядеться на бабулины посадки, пока я прогуляться уйду.

— Куда это ты собираешься один?? — насторожилась Саша.

Но Корсак ей ничего не ответил, а молча вошел в дом.

— Ладно, — вздохнула Саша и пошла следом на ним.

Внутри оказалась, что домик деревянный. Хотя и интерьер был местами очень даже современный. Но эти милые паласы на полу…Вышивка на диванных подушках…Шторки такие миленькие…И Саша засмотрелась на них.

— Да- да, вот такая у меня бабуля- мастерица! — улыбнулся Корсак. — И шьет сама, и вяжет, вышивает…Прямо как… — и тут замолчал и лицо его резко стало очень грустным.

— Прямо как Настя! — добавила Саша, видя, что Корсак старается не произносить имя своей невесты вслух. — Это нормально вспоминать, Корсак! Нормально произносить имя того, кто тебе был дорог, кого ты любил!

— Громова, прости, но мне надо побыть одному… — сдерживая свою боль произнес Корсак. — Не переживай, про этот дом бабушкин никто не знает, он записан на другого человека. Слежки за нами тоже не было, ты сама это прекрасно знаешь. Так что мне тут безопасно! А места здешние я знаю, как свои пять пальцев! Вернусь часика через два, может позже. Просто погуляю, подумаю о своей жизни. Не вздумай меня искать, заблудишься! Ничего со мной не случится! Не переживай, звездочек на погонах не лишишься! — и он вышел из дома.

— Дурак ты, Корсак! — вздохнула Саша, села на диван и обняла подушку.

Сердце в бронежилете! Часть 44

Ровно через два часа вернулся Корсак. Чернее тучи! Лица на нем не было! Молча вошёл в дом, проигнорировав все вопросы Саши, взял ключи от машины и вышел.

— Ты что за руль в таком состоянии собрался?? — крикнула ему вслед Саша и побежала за ним.

— Да успокойся! — остановился он и повернулся к ней лицом. — Иди в дом! Темно уже! Не собираюсь я уезжать отсюда! Просто иду за бутылкой виски, оставил его ж в машине.

— Ну, Корсак! Я тебя когда- нибудь придушу! — и Саша развернулась и ушла домой.

Через пару минут вернулся олигарх с бутылкой в руках. Достал два бокала из кухонного шкафчика и отнёс их к журнальному столику у дивана.

— Ну что, Громова, давай с тобой помянем Настю мою и ребёнка, — убитым голосом произнёс Корсак.

— Ты извини, но я не пью. Если ты не против я чаем. Я тут у твоей бабушки нашла столько вкусных чаев, вот заварила один из них.

— Бабуля обожает чаи, — с улыбкой произнёс Корсак, — Она из всех своих путешествий привозит какой- нибудь новый. — и он открыл бутылку виски и стал наливать в бокал.

— Ты бы много не пил, — переживала Саша.

— Эх, Громова, я думал сюда приеду и отвлекусь. Ведь дома все о ней напоминает. И это ещё чёртово болото! Только я совсем забыл, что привозил её сюда, знакомиться с бабушкой. Мы с ней устроили пикник у речки… Вспомнил, когда там оказался сегодня… Как я мог такое забыть! — и он залпом опустошил бокал.

Саша и не знала, что ему и сказать… Вроде и посочувствовать надо, а вроде и в чувство его привести.

— Память старается стереть все, что причиняет боль… Вот видимо поэтому и забыл…

— Эх, Громова, все то ты понимаешь, а выпить со мной не можешь! — и Корсак стал наливать себе второй бокал виски. — Какая ты неправильная девушка! — и он посмотрел на Сашу. — Красивая! Даже слишком! В модели можно идти! А нет, обломитесь, парни, она работает в полиции! — и тут он вдруг засмеялся. — Думает о работе, живёт работой! По- моему у нее даже сердца нет! Ведёт себя как парень, а не пьёт! И даже в такую тебя влюбился Димка, конкурент мой! Даже в тебе есть качества, за которые тебя любят! А вот за что меня любить?? — и он опрокинул залпом второй бокал. — Правильно, меня не за что любить! Я не заслуживаю больше такого! Единственный человечек, который меня любил, сейчас лежит в морге! В морге! — закричал очень громко Корсак.

— Корсак, ну прекрати, ты чего! — Саше стало так его жалко.

— Меня не за что больше любить! — продолжил он, наполняя снова бокал.

— У каждого есть что- то свое, за что его любят.

— Громова, — и Корсак прямо впритык подсел к Саше, — посмотри на меня и скажи, за что меня можно полюбить?? За что??

— Ты добрый… — Саше стало немного неуютно, от того, что Корсак так близко к ней сидит и не моргая смотрит ей в глаза. — Ты весёлый… Даже очень! Ты… — замялась Саша, — красивый!

— Красивый?? — улыбнулся вдруг олигарх и ещё пристальнее посмотрел на девушку. — Что во мне красивого??

— Глаза… У тебя красивые глаза, особенно когда ты улыбаешься, — и Саша постоянно отводила взгляд от Корсака, ее охватило не особо ей свойственное чувство смущения.

— Так, — расплылся в улыбке Корсак, — ещё что?

— У тебя красивая прическа. Тебе очень идёт. Красивые губы… — и Саша тут же отвернулась от него, чтобы не встретиться с ним взглядом.

— Красивые губы?? — Корсаку безумно понравилась эта игра в комплименты и смущения. — Но ты даже не смотришь на них! Откуда знаешь! Посмотри внимательнее.

"Блин! — подумала Саша. — Попала так попала!".

И Саша повернулась к нему лицом и внимательно посмотрела на губы олигарха.

"Он мне не нравится! Он мне не нравится! — твердила про себя Саша, глядя на его губы".

— Ну вот я смотрю и вижу, — сглотнув слюну, произнесла она, — очень красивые губы…

— Громова… — прошептал Корсак, глядя на Сашу и впился в её губы страстным поцелуем.

— Корсак! — оттолкнула его Саша.

— Тебе не понравилось?? — улыбнулся он своей красивой улыбкой.

— Понравилось, но… — выпалила нервничая Саша и тут же замолчала, поняв, что именно она только что ляпнула.

— Вот ты и попалась! Понравилось! — радостно воскликнул Корсак. — Всё- таки сердце у тебя есть! Хоть и в бронежилете. Но ведь бронежилет и снять можно…

— Корсак, прекрати нести чушь! — Саша пыталась вести себя так, чтобы он не понял, что она смущается и ей сейчас очень неловко. — Это в тебе виски говорит!

— Громова! Прекрати меня по фамилии называть! — с улыбкой возмутился он. — У меня имя есть! И между прочим, красивое, Александр!

— А скромностью там и не пахнет! — улыбнулась Саша.

— Зато от тебя очень вкусно пахнет… — и Корсак снова поближе придвинулся к Саше и вдохнул аромат, исходящий от её волос.

— Саша! — вдруг воскликнула Громова и