Любовный приворот (СИ) - Вансловович Лика

***

«Не нравится мне его взгляд, задумал что-то, старый вурдалак, и по сторонам засматривается уж больно вдохновленно!» - в это время очередная головная боль вынудила его вздрогнуть и раздраженно потереть виски. Бессонные ночи и кошмары с каждым годом, а теперь и с каждым днем все сильнее давали о себе знать. Гордон в полной мере начинал ощущать себя сумасшедшим, когда средь бела дня ему вдруг мерещился ее голос, взгляд, запах или даже прикосновения.

«Она сдохнет, и ты оставишь меня в покое, Лилиан! Твое отродье закопают поблизости! Не беспокойся, дорогая моя, я до нее обязательно доберусь! А потом придется убрать Кадериса – слишком много он знает и слишком о многом начинает мечтать»

Гордон никогда не считал Донована своим другом – таких нельзя подпускать слишком близко, а он и так впутал его в свои планы и доверил ему слишком многое, потому что тот сумел в нужный момент выкрасть и подчинить себе это опасное существо – но сейчас пришло время убрать Кадериса.

Гордон не считал вампиров или оборотней расами более развитыми или хоть сколько-нибудь превосходящими Магов. Маги давно доказали свою силу этим клыкастым тварям. Донован же вызывал в нем презрение своим упорным стремлением вести общую политику с нежитью, не говоря уже о низком происхождении советника. Гордон как представитель одного из древнейших родов Миартании считал, что таким, как Кадерис, не стоит забывать своего места.

Новость о существовании полувампиров-полумагов его обеспокоила: «Это вполне может стать угрозой для нашего общества, и Кадерис не может не понимать происходящего, значит, такой расклад его устраивает!?»

Гордон и раньше подозревал советника в нездоровой и фанатичной любви к вампирам или Темным богам, как они сейчас именуются в народе, но ведь у каждого в шкафу свой скелет - все это было безобидным увлечением, до сегодняшнего дня.

Подумав еще какое-то время, он пришел к неутешительной мысли о том, что в случае войны на защиту станет, в первую очередь, имперская гвардия магов:

«А кто у нас обучает и контролирует всех новоиспеченных магов Миартании? – он с жадностью глотнул красного вина из большого высокого бокала. - И тут предусмотрительно окопался Кадерис!» - бокал со звоном ударился о пол, растекаясь по мрамору жутким кровавым пятном.

«Но что сейчас важнее: возможное предательство советника или физическая необходимость найти и убить выродка рыжей ведьмы?..»

Глава 20 Он – другой?

- Нууу, как все прошло? - Шайла встретила ее у порога и словно вихрь набросилась со своими вопросами.

- Все... было неплохо, даже странно как-то или... непривычно, - несколько растерянно отозвалась магичка.

- Но тебе понравилось? - не унималась целительница, вглядываясь в лицо подруги.

- Вынуждена признать, что, да, мне понравилось! Он словно знает меня всю мою жизнь: он может перевести все в шутку или не обращать внимания на мои язвительные фразы! Он, тролль его дери, знает, как справляться с моим характером и в то же время ТАК классно дерется, что я смотрю на него с разинутым ртом и не могу ничего с собой поделать! - наконец-то призналась Камила.

- Мне кажется, Дик и впрямь хороший, Мил! – уверенно заявила Шайла.

- Я надеюсь, что ты права, но меня иногда беспокоит его взгляд и то, как он на меня действует... Мне не нужен парень и не нужны отношения, и ты это знаешь, а он... Демоны, он опасен для меня, - Камила тяжело вздохнула и забралась на собственную постель с ногами, прижала колени к груди и закрыла глаза.

- Глупенькая, - снисходительно улыбнулась Шайла. - Позволь времени сделать свое дело: в конце концов, ты либо поменяешь свое мнение, либо он поймет, что нет никакого смысла добиваться взаимности он того, кто тебя не любит! - со знанием дела заметила она.

- Посмотрим, - хмыкнула девушка, так и не разлепив век.

- Кстати, не думаю, что ты хочешь это знать, но я нашла хозяйку того красного платья! - как бы между делом сообщила целительница, когда Камила вернулась после душа и уже готовилась ко сну.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

При упоминании о том злосчастном платье она на мгновение замерла, а потом с укоризной посмотрела на подругу: мысли о той ночи по-прежнему расстраивали ее.

- Ханна - первая сплетница в общаге, но хранила тайну твоего имени до тех пор, пока ее не выдали соседки по комнате - только после этого она призналась, и все равно отказалась что-либо рассказывать! Ты произвела на нее неизгладимое впечатление! - не скрывая своего удивления, воскликнула Шайла.

- Хватит! - разозлилась Камила. - Я не желаю это слушать, и я помню, где взяла платье, ясно тебе? Закрыли эту тему! - она кричала и с яростью сжимала кулаки.

- Прости, я просто... Это было глупо с моей стороны, ты права! - выдохнула целительница и, несколько поникнув, отвернулась, делая вид, что выбирает какие-то книги на своей полке.

- Ну вот опять, - успокоившись и уже заметно тише, проворчала Камила.

- Что? - обернулась к ней рыжая.

- Опять в моей комнате вместо нормальной девчонки поселилась бесхарактерная тряпка, - пожала плечами магичка.

Камила понимала, что зря накричала на подругу, и, наверное, стоило бы извиниться, но перешагнуть через себя на этот раз оказалось сложнее - слишком болезненной была затронутая тема.

- Ты невыносима! - фыркнула Шайла и снова вернулась к книгам, однако плечи ее теперь расправились и движения стали более свободными.

- Знаю, только ты меня и терпишь! - примирительно заметила магичка.

***

Примерно неделя прошла с тех пор, как Камила начала тренироваться по вечерам с Диком и, как ни странно, но жизнь ее неуловимо менялась, приобретая новые цвета и оттенки, новые эмоции.

Она так боялась очередного воспоминания, но оно так и не приходило и девушка не сомневалась, что даже в этом есть заслуга Дика. Было легко не думать об отпрыске императора, заполняя голову мыслями о новоиспеченном учителе: она перебирала в памяти изученные приемы, воссоздавая их в своем воображении, придумывая новые комбинации, вспоминала реплики, шутки, детские перепалки и улыбалась этим воспоминаниям. С Варом они никогда не вели непринужденных бесед, а Дик буквально вытягивал из нее слова, живой и искренний смех, целую радугу чувств.

Он всегда знал, когда у нее заканчиваются пары, и ждал возле аудитории. Настырного стражника совсем не волновало, что Камилу это раздражало или что окружающие стали за глаза называть парня ее личным цепным псом и даже то, что у него банально могли быть свои дела и заботы. Все эти аргументы неизменно разбивались о неприступную скалу его упертости.

Камила очень быстро привыкала к нему и его упрямому характеру, так похожему на ее собственный, и в то же время его взгляды и непомерная опека вызывали в ней внутреннюю тревогу, ощущение неправильности.

- Ты помнишь наш уговор? - сказала она ему однажды.

- Какой, - с самым серьезным видом спросил Дик.

- Мы с тобой друзья и только, - напомнила девушка, изучая его лицо.

В глазах парня промелькнуло что-то, он посмотрел на нее и осторожно улыбнулся.

- О, не думаешь же ты, что я днями и ночами мечтаю о такой вредной и заносчивой девушке, как ты? - подзадоривая магичку, ответил Дик.

- Что? Ты назвал меня заносчивой? - возмутилась та, ударив парня по плечу и хитро прищуриваясь. - Ну, погоди, я тебе еще припомню это "страшное" оскорбление, - пообещала Камила.

Она не была до конца уверена в том, что он не питал к ней никаких нежных чувств, но, по крайней мере, Дик не приставал и не бросал на девушку похотливых взглядов, как многие другие из ее прошлого и настоящего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вечерами, готовясь ко сну, она зубрила учебники или тренировалась до такого состояния, когда ты засыпаешь, просто коснувшись щекой любой горизонтальной поверхности - это было необходимой мерой, чтобы не думать о Рейтоне, зная, что, закрыв глаза, снова окажешься в другой реальности.

Легкие, почти невесомые прикосновения пальцев, тонкая ткань сорочки стремительно ползет вверх, оголяя тело и позволяя касаться живота, отчетливо проступающих ребер, добраться до груди, чтобы вдруг обжечь горячим дыханием… Тело совершенно не слушается хозяйку, позволяя чужаку властвовать над ним, послушно выгибаясь навстречу жарким ласкам. Дыхание сбивается, руки тянутся к нему, желая прижать сильнее, попробовать его поцелуй на вкус…