Наставники - Бора Чосич

ИНВАЛИД, может, когда-то и был как все, только потом его кто-то изуродовал.

НИЩЕТА, там, где ничего нет, ни одеть, ни вокруг. Куда пойти, чем заняться, куда податься? Противуположно богатству, которое или от Бога, или Он ему помог. Сам по себе. Хуже всего, когда нищета в голове.

БОЛЕЗНЬ, когда тебе что-то ходить не дает, говорить или думать, а ты никак не поймешь что. Сухотка бывает, кила, в костях ломота, а иной и вовсе слепой. Наши все пока здоровы вроде. Что-то внутри портится, как сусло виноградное, бывает, или в трубе, когда дым из нее не идет. Иной раз даже смердит, а порой и не заметишь ничего, пока стонать не начнешь.

ГНОИЩЕ, когда в ране что-то портится, и кровоточит она, да еще желтое что-то, вроде яда течет, но может и само по себе пройти.

РЯБОЙ, с оспинками по телу, если сковырнешь их, ямки остаются, может и на тебя перескочить. Очень плохо, когда у девушки на лице, а так нет.

ВОНИЩА, смотря что и смотря кому как. Мне, например, конюшня нипочем, мертвец тоже, а вот когда человек не моется, не могу. Есть птицы вонючие, есть жуки, а иную пищу потому только и едят, что смердит она. У иного тело воняет, как у Гаврилы Релковича, хотя он и капитан, у кого-то изо рта несет, как у Стояна Муждеки, когда он рассказывает. Самый вонючий человек в мире Атанасий Шмуц, во время Карловых войн его впереди войска гнали, чтобы неприятель сбежал, пока тот его камнями не забил, а он и потом смердел. В. из неких жил человеческих исходит, иные говорят, что дураки, чокнутые и непоседы никогда не смердят, а только нормальные и здоровые, что есть истинная правда.

ВСЕ, кроме меня, другие сущие.

НАВАЛИВАЮТСЯ на меня цыгане, беднота или дремучий Йозо, как будто у меня силой отобрать можно то, что я им давать и не думаю.

ТОЛКАЮТСЯ локтями люди на базаре, в церкви, лишь бы первыми прорваться, а к чему им первыми быть, сами того не понимают. Будто я что им задарма раздаю или у меня что-то новое появилось.

ВСТРЕЧАЮТСЯ, когда перед тобой вечно не тот оказывается, кого видеть хочешь, но уж никак не наоборот. Никогда одиночества не сыскать, когда самому побыть хочется, а как повидать кого захочешь, тоже никак. ЗДОРОВАЮТСЯ, хочешь того или нет, потому как ты старше и он первый это делает, или он уважаемый, тогда ты сначала, или вы знакомые хорошие, или просто так, и кто только это выдумал, чтоб ему пусто было! СТРАЖНИК, который стоит и что-то или кого-то охраняет, а иной раз и сам по себе сторожит.

БУДКА, там, где сторожит, чтобы кто вдруг не налетел и не убил, а потом чтобы все не забрал у тебя.

ЗАПРЕЩЕНО, когда иной хотел бы, но нельзя, вот и 3.

ШТРАФУЮТ иные от лица властей, по книге, в которой все записано за то, что кто-то дела непотребные делает. Говорят, в ней все в мире записано, так что если кто захочет, то штрафовать начнет за каждый шаг, с утра и до ночи. Хуже всего штраф за вино, когда оно, говорят, скисло, а сами заберут его и вылакают.

ЭТИ, которые здесь, так что ты их видеть можешь, показывать и говорить им, что хочешь, а они тебя слышат.

БЕЗ, когда у кого-то чего-то нет, а следовало бы иметь.

ХЛЕБ, лучше еды не бывает, потому как он из пшеницы, которая из земли растет, потому как он сытный потому как его и бедняк иметь может, а если уж и хлеба нет, то впору повеситься. Ел его Иисус, и ему хватало.

ЗНАКОМЫЕ, которых ты и прежде видел, и теперь опять то и дело встречаешь. Или со мною рядом живут, или я разговаривал с ними, или им письмо какое шлю а они мне на него отвечают. Релкович, Ранчич, Катанич, Лацкович, дядя Джуро и все его, Степан Ожегович, Анте Кукулевич, Алоизий Бужан, все посланники, потом Йосип Кушевич, мадьярон,[9] да Степан Сечени, что умеет красиво говорить, Никола Веселени, барон, Александр Фаркаш из Пожеги, Павле Штос, священник, который вроде как стихами пишет, потом Вук Караджич из сербов, Магарашевич тоже, Ярн. Копитар из венской библиотеки, Мария Тирка, Мияйло Фричински, которому я письмо написал, Павле Чарноевич из Арада, из тех еще, прежних, Теодор Радичевич из Брода, Хубода и Херкель из Пешта, с которыми я давно познакомился, Джордже Спирта и Наум Пескар из Земуна, с которыми торговал кое-чем, Теодор Козма, Стево Чучкович из Петрине, Марго тоже из Пешта, Виткович, некий Исайлович, П. Кенгелац писал ко мне, Томо Крестич из Т., тоже нам что-то продавал, Воинович из Шида, Иосиф Раячич, карлштадтский консистор, Вуколай Кокотович, Васо Лужанич, далее приходский священник П. Атанацкович из Сомбора, Ст. Стратимирович[10] – лучше б я его и не знал вовсе, Стойкович Атанасий, чудный профессор из Харькова, Россия, Соларич Павле, что всю географию насквозь изучил, Дим. Исайлович из К., тоже профессор, а сколько их таких еще, не могу даже сей момент вспомнить, особливо тех, кто сейчас не здесь, а где-то в иных местах.

ПРИСУТСТВУЮЩИЙ, тот, что у тебя прямо под носом, так что его и припоминать не надо.

КАБАТЧИК, который держит то место, где пьют просто по желанию, или с горя, или по болезни, которая пьянствовать заставляет.

ТОРГОВЕЦ, если только и смотрит, что бы продать или купить, тот торговец и есть.

ИНОСТРАНЕЦ, когда человек из других краев придет и понять не может ни где он, ни кто мы, ни как мы беседуем, а только смотрит, удивляется и все что-то записывает.

АПОТЕКАРЬ, приехал из Загреба, «доброе утро» говорит, а сам всякие смеси смешивает для отравления, потому как это его работа.

СОВЕТНИК, который сидит в совете и совещается с прочими о делах, и как они порешат, так все и должны работать и жить.

ОХВИЦЕР, который в военную службу записался и дослужился до какого-то чина, на нем одежа особая, шнурки какие-то, бляхи на груди, вооруженный, всегда свирепый и на войну рвущийся, а там страшно и наоборот! Если он даже и нашего рода будет, все равно чужому царю служит и по-чужому говорит, будто он из них, и верен чужому царю до гроба. Всюду его женщины любят. Встречаются среди них и хорошие, бывают и умные, хотя и редко.

РАЗОДЕТЫЙ, когда не знает, что ему или что ей к лицу, а что не идет совсем.

ШПОРА, железная штука на пятке во время верховой езды, которой несчастного коня в бока колотишь.

РЕМЕНЬ, у солдата бывает, на котором нож висит и пороховница, да и для других нужд ему нужен, да и просто так ему носить его нравится.

ПРИПАРАДИЛСЯ, когда идет куда-то покрасоваться, будто охвицер и другой какой дурень. Дома смотреть не на что, а на выход припарадился.

ТВАРЬ, живое нечто, но ты не знаешь, то оно или же это. Помесь какая-то, которой кто-то боится, кому-то смешно делается, а на самом деле ее жалеть надо.

ОБЕРСТ, у которого власть есть кое-какая, чаще всего голову вскружит девице или замужней, а потом пропадает куда-то.

ГРАНИЧАР,[11] наш человек, солдат, что чужую границу охраняет, Швабскую, от чужого врага, турецкого.

ЛАЧМАН,[12] шишка среди наших граничаров, вот он и приказывает прочим все то, что с этой границей связано.

ОБЕРЛАЧМАН,[13] еще старше, судить имеет право как бог на душу положит, Капитан Релкович.

ОФИЦИАЛ, в униформе, вспыльчивый, свирепый, заносчивый и пугливый.

ПОДЦЕПИТ охвицер или оберет где-нибудь на непутевой женщине, после чего к нам приедет и наградит какую ни то нашу уважаемую женщину. Лечить дорого и трудно, только в большом городе, но можно и на ногах перенести.

ХВАТИТ, когда у тебя чего-то или кого-то полно, больше, чем требуется, так что бросить можно и уйти. ТОГО, когда о чем-то именно думаешь, а не о другом, и указать на Т. можешь.

ТОТЧАС, моментально, как только решил и приказал, а не ждать чего-то, потому что потом тебе уже и ни к чему.

ОТДЕЛАТЬСЯ от нищего, который умоляет, просит и за рукава хватает, вот уж чего терпеть просто не могу.

ОСМОТРЕТЬСЯ, посмотреть, что за погода на дворе, где ты оказался и как оно все было, нет ли у тебя кого за спиною, кто против тебя что говорит, и чего нет у тебя, и что было.

ПЕРЕМЕНИТЬСЯ, когда из церкви выйдешь хмурый и недовольный людьми и кое-какими происшествиями, а на дворе преобразишься и станешь как птичка Божия. Счастлив тот, кто быстро П. может.

ПУТЬ, на который встаю, которым приходят и уходят, хотя многие и не знают куда, словно головы у них на плечах нет. Есть и телеги, и другие повозки для перевозок детей, нищих и прочих работы не имеющих, хотя, если верным путем идешь, рано или поздно останешься сам и счастливый.

ОТТЯГИВАТЬ, когда из церкви не идешь прямо домой, а в поле, чтобы подумать, с мыслями собраться и полной грудью вздохнуть, когда вокруг никого нет.

ШАГАЕШЬ, когда весь вперед наклонишься, так что если не шагнешь, то упадешь, даже если рясы на тебе нет. Всегда сначала подумай, куда и зачем, а если нет, то сиди и помалкивай.

ПЕШКОМ, не на повозке, не верхом, и чтоб тебя никто на закорках не нес, а сам, своими ногами и с помощью собственной головы.

УЙТИ, решить, что будешь теперь в другом месте, а не здесь, где тебе тошно, а если даже и ничего, но должен ты здесь оставаться, вот тебе и тоскливо становится.