Седьмая пещера Кумрана - Грэйм Дэвидсон

Рубен ответил слабой улыбкой. Боясь выдать, что обнаружил ее вероломство, он опустил глаза и невольно уставился на ее ноги, туда, где заканчивалась просторная рубашка. Когда Анна шла, полы расходились, и он мельком замечал темные волосы на лобке.

— Красота, — выдохнул он. Ее ноги были не просто инструментом для передвижения или плавания. Они походили на произведение скульптора и вызывали безотчетное желание погладить, как прошлой ночью.

Она ласкала его шею и затылок, а Рубен вдыхал сладкую наготу ее освеженного тела. Не подозревая, как изменились его чувства, Анна расстегнула пуговицы, сняла с него рубашку и медленно провела руками по телу, ласково касаясь больных ребер, потом села рядом и поцеловала Рубена.

Он ответил на поцелуй, не представляя, как реагировать на ее предательство и собственные порывы страсти.

Анна приняла его нерешительность за желание не торопиться и дать ей время. Но она уже возбудилась. Взяла Рубена за руку и положила ее к себе на грудь, чтобы он почувствовал ее состояние. Рубен не стал убирать руку, чувствуя твердый сосок под ладонью. Анна нежно пробежала пальцами по его телу, бедрам, паху, ощутила его желание. Обвила ногой его ногу и принялась расстегивать молнию на его штанах.

Рубена это разожгло, как от ветра угли костра под дождем. Но холодный ливень погасил жар ее обольстительных ухищрений. Теперь он видел в ее действиях расчет опытной любовницы, набившей руку в соблазнении мужчин. Он не сомневался, что нравится ей. Но в желании Анны преобладали какие-то неясные мотивы. Рубен неохотно отнял руку с ее груди и аккуратно убрал ее пальцы со своей ширинки.

— Тебе больно? Твоя штучка попала в замок? — Анна озабоченно взглянула ему в глаза, но Рубен не дал побороть свое намерение.

— Нет, все в порядке. Я очень тебя хочу. Ты очень сексуальная. Но, Анна… Извини, я не знаю, что со мной. Мне плохо. В желудке так и крутит, голова вдруг разболелась. Слишком много солнца, — напекло сегодня у воды, — слишком много секса. Слишком много всего для такого старика, как я.

Анна опустила голову, и Рубену померещились слезы на ее ресницах.

— Ничего. Я знаю, что ты меня хочешь, — спокойно проговорила она. — Если тебе нехорошо, я помогу, чтобы мы снова могли заняться любовью. Может, дать таблетку, обезболивающее?

У Рубена заурчало в животе, и он напрягся, готовый кинуться в туалет. По крайней мере Анна поймет, что он не притворяется.

— Конечно… извини.

Анна опустила ногу, напомнив этим движением, сколько удовольствия они могут доставить друг другу. Рубен поспешил в туалет.

Она была такой чуткой и соблазнительной, что Рубен едва не усомнился в своей правоте. Но решения не изменил. Он чувствовал себя опустошенным. Надежды на истинную любовь с Анной разбились на тысячи осколков.

Рубен знал, что играет с профессионалами, которые пойдут на все, лишь бы оказаться на шаг впереди. Он по-прежнему жаждал тепла и удовольствия от обнаженного тела Анны, но не хотел использовать ее ради секса, как она, судя по всему, использовала его ради манускрипта. Это было бы неправильно.

Даже если наплевать на мораль и спать с Анной дальше, рассуждал Рубен, прикосновения и взгляды, движения, когда он будет в ней, выдадут его с головой. Она заметит, как изменилось его отношение, и догадается, почему.

Рубен мало знал об Анне, кроме того, что она сама рассказала. С ней весело, она с радостью проводит время с ним и Донной. И это, и фантастический секс прошлой ночью льстили ему. К тому же Рубену было уютно и спокойно рядом с ней — идеальное лекарство против зловещих сил, которые собираются вокруг.

И все же он позволил страсти заглушить вой сирены, которая обычно напоминала, что надо быть верным своим моральным убеждениям. Рубен уговаривал Донну не гнаться за новой модой, не ложиться с мужчиной в постель, не узнав, что он за человек.

— Страсть тебя ослепит, а секс привяжет к мужчине. Простая биохимия, а ты решишь, что вы не можете друг без друга. Но любовь ли это? Лучше отыскать родственную душу, убедиться на долгом опыте, что вы всегда будете уважать и любить друг друга такими, какие вы есть, — наставлял он, а дочь болтала ногой и смотрела в потолок.

Рубен проигнорировал собственный совет, и ценой стало предательство Анны. Сидя на унитазе, он хлопнул себя по лбу в ярости, что попался на простейшую уловку. В итоге у него только сильнее разболелась голова.

— Нет глупее старого дурака, а я дурак и есть, — сказал себе Рубен.

Он решил не менять поведения — до поры до времени — и скрыть от Анны, что она разрушила свою легенду, забравшись в его компьютер.

Рубен вернулся в гостиную и, в подтверждение своей несгибаемости, сознательно подавил желание утереть крокодильи слезы Анны.

ГЛАВА 25

ВОПРОС ДОВЕРИЯ

Кофе и рыцарский отказ Рубена от ее авансов не давали Анне уснуть. Она лежала рядом с Дэвисом в его рубашке, глядела в окно на облака, проплывающие перед луной. Ее мысли, похожие на эти самые облака, нашептывали в ухо на родном русском.

«Рубен сиял от счастья, когда я уходила в ванную, но за десять минут, что я там была, он заболел и отказался от любви со мной, только я же видела, что он меня хочет. Странно».

Анна подробно припомнила последние два дня. Она купила крест у антиквара, который уверял, что в начале XVIII века такие украшения пользовались популярностью у молодых европеек. Они носили его в знак набожности и безупречной репутации. Анна надеялась таким образом подтвердить свою православную веру — и привлечь внимание к бюсту. Деньги и усилия не пропали даром. Она видела, что Рубен не отрывал взгляда от глубокого декольте и стройных ног, кокетливо проглядывающих сквозь вырез юбки. Прошлой ночью он увидел в ней женщину, и, как планировала Анна, они стали еще ближе.

Анна знала, что не похожа на девушку с обложки. Зато у нее красивые ноги и море обаяния. Ей почти всегда нравились любовники, а она им, что лишь подогревало страсть. Мужчины видели в Анне милого медвежонка, но когда пыл разгорался, быстро к ней привязывались, через несколько дней делились самыми заветными тайнами и с готовностью исполняли любое желание. Она прикидывала, что через неделю неутихающей страсти Рубен тоже проболтается о своем древнем манускрипте. Пока он не поддавался, но Анна не сомневалась, как только она начнет выкладывать новые «тайны» из своей выдуманной жизни, он успокоится и расскажет ей о Q.

Все шло прекрасно, потом что-то случилось, и он охладел. В чем же дело?

«Может, Рубен вспомнил о покойной жене или почувствовал себя виноватым из-за того, что мы делали прошлой ночью? Но перед тем как я отправилась в душ, он вроде не мучился угрызениями совести. Нет, все так же смотрел на меня горящими глазами. Что-то приключилось, пока я была в ванной. Он смотрел на мои ноги и все остальное, что выглядывало из-под рубашки… но почему-то избегал взгляда в глаза. Я думала, он жаждет увидеть меня раздетой и поглазеть на мои ноги, как вчера ночью. Может, ему кто-то позвонил? Донна? Нет, он бы сказал».

Анна закрыла глаза и вспомнила, как они сидели на диване и Рубен пожирал взглядом ее ноги. Она мимолетом оглядела комнату, пока обвивала ногой его ногу, и заметила, что над камином нет украшения — разбилось во время схватки со взломщиком. Потом скользнула взглядом по письменному столу и монитору, прежде чем взяться за молнию. Точно — не было экранной заставки. Рубен выключил компьютер, пока она мылась. Почему?

«Как это по-мужски! Кинулся к своему компьютеру, вместо того, чтобы предвкушать секс со мной… Как он мог?» Но оскорбленные чувства уступили место серьезным опасениям. «Экранная заставка работала, когда Рубен вышел из ванной. Я позаботилась об этом. Не мог же он узнать, что я залезла в компьютер? Я стерла историю поиска. Но он все рано узнал. Он умнее, чем я думала, и теперь понимает, что мне нужен его свиток. Что же делать?»

Через несколько часов раздумий Анна наконец провалилась в сон. Она придумала хороший план.

Она встала рано, пошла на кухню и сделала яичницу, тосты, апельсиновый сок, эспрессо и большую кружку кофе с молоком — любимый напиток Рубена. Потом отнесла все на подносе в спальню.

— Доброе утро! — по-русски сказала она и улыбнулась Рубену. Он ворочался всю ночь, несколько раз поднимался в туалет. Теперь же выглядел так, будто спал меньше ее. Он явно расстроился и испугался. Анна ему даже сочувствовала. — Как ты? Отдохнул?

— Привет. Немного лучше, спасибо. Вставал без конца. Надеюсь, не очень тебе мешал. Не мог понять, спишь ты или нет.

— Я хорошо выспалась, — солгала Анна. — Сегодня принесла тебе завтрак и кофе в постель за то, что с тобой я чувствую себя особенной. Угощайся чем хочешь.

— Очень мило с твоей стороны.

Он оперся на локоть, выдавил улыбку, уставился на ее «ночную рубашку» и ноги под подносом. На сей раз Анна была в трусиках.