Утерянные земли России. Отколовшиеся республики - Александр Широкорад

В прессе мелькают заметки, что преподаватели запрещают студентам беседовать по-русски в коридорах вузов даже на личные темы. Нельзя в стенах института говорить на «чужой мове». Это пока относится ко Львову и другим «западенским» городам. А в Донецке, к примеру, за такое «щирый» доцент может и схлопотать от студента.

В Киеве и Львове число школ, где преподавание ведется на русском языке, сократилось во много раз. Где-то детей принудительно записывают в украинские школы, где-то родители боятся отдавать детей в русские школы.

Издевательства над русскими и их языком граничат с идиотизмом. В 1995 г. меня поразили двуязычные названия улиц в Киеве. Они были на украинском и на… английском языках.

В советское время на всех госучреждениях в Киеве были таблички с названиями на русском и на украинском языках и, соответственно, сделаны специальные ниши для табличек. Теперь в обеих нишах рядышком две идентичные таблички на «державной мове».

В 1995 г. на теплоходе «Ватченко», шедшем по Днепру, было 95 % русских туристов, а остальные – югославы, хорошо знавшие русский, и украинцы. Так вот путевая информация на теплоходе транслировалась на трех языках в строгой последовательности – на украинском, английском и русском. Причем не в записи, а «в прямом эфире». Гид часто в украинском тексте называла реку Днепром, испуганно осекалась и дважды скороговоркой повторяла: «Днипро! Днипро!»

Но языковая украинизация лишь внешне представляется комедией. На самом деле это трагедия миллионов людей. Сейчас на Украине началась замена паспортов, при этом имена и фамилии принудительно украинизируются. К примеру, были вы Николаем Железняком, а стали Мыколой Зализником. В Крыму человеку с фамилией Пушкарь выдали паспорт с польским переводом Гармаш. Самостийники не щадят и мертвых. Матрос Кошка у них стал Кишкой, а адмирал Нахимов – Нахименкой, и т. д.

Наконец, есть и физические жертвы языковой агрессии – больные старики. Сколько писем пенсионеров было отправлено властям или в СМИ Украины с просьбами в инструкциях по применению лекарств давать и русский перевод с «мовы». Предположим, старику стало плохо, но ни он, ни его старуха не могут понять перечень противопоказаний, написанный по-украински.

Самое интересное, что под названием «украинский язык» официальный Киев подразумевает старый галицкий диалект, перенасыщенный полонизмами и англицизмами. Тот же Анатолий Железный писал: «В качестве “правильного” украинского языка преподносится неизвестный на Украине западный, сильнее всего ополяченный его вариант, на котором изъясняется украинская диаспора. К тому же именно сейчас в наших средствах массовой информации стало модным вводить все новые и новые полонизмы. С какой стати? Нас что, хотят превратить в поляков? Хотят довести до конца процесс ополячивания, прерванный воссоединением с Россией?

…..Следует также отметить, что множество полонизмов было введено в наш язык искусственно, умышленно, с единственной целью углубить разницу между украинским и русским языками. Из множества таких слов для примера возьмем одно: “гума” (резина). Резина была создана в те времена, когда Украина давно уже вернулась в лоно единого общерусского государства, следовательно, новое, во всех отношениях полезное вещество и в русском, и в украинском языках должно было называться одним и тем же словом “резина”. Спрашивается, каким же образом резина стала называться по-украински точно так же, как и по-польски – гума (guma)? Ответ ясен: в результате целенаправленной, умышленной политики ополячивания под фальшивым названием “дерусификация”. Таких примеров есть немало.

Есть, правда, отдельные случаи, когда и хочется убрать какое-нибудь уж больно “по-москальски” звучащее слово, но и соответствующее польское не подходит. Вот два характерных примера. Для замены дерусификаторами “неправильного” слова «аэропорт» польское слово явно не подходит, так как звучит точно так же: aéroport. Пришлось выдумывать совершенно новое, небывалое слово “лэтовище”. Или вот для украинской эстрады ранее общепринятое обозначение вокально-инструментального ансамбля словом “группа” (по-украински “група”) для дерусификаторов показалось неприемлемым. Но и польское аналогичное слово звучит слишком уж по-москальски – grupa. И вновь пришлось обходиться собственными ресурсами: применить скотоводческий термин “гурт” (стадо). Пусть, мол, новый термин и ассоциируется со стадом баранов, лишь бы он не был похож на русский! Кроме того, иначе чем безумным окарикатуриванием украинского языка трудно назвать навязываемую ныне новую транскрипцию многих собственных названий и имен: пустыня Сагара, пирамида Геопса, Шерлок Голмс, миссис Гадсон и т. п. Горькие плоды “дерусификации”!»95.

Зато язык, на котором в XIX – начале ХХ века говорили селяне Киевской губернии (горожане-то говорили по-русски), с пренебрежением именуется «суржиком». Почему? Нетрудно догадаться. Суржик – это смесь русских и украинских слов. Суржик прекрасно понимают и русские, и украинцы. А это бесит самостийников. На суржике запрещают говорить в школах и в госучреждениях. В СМИ регулярно публикуются призывы бойкотировать артистов, которые употребляют на сцене суржик.

1 июня 2004 г. на Украине состоялся грандиозный общественный суд над суржиком. Акция приурочена к Международному дню защиты детей и прошла в Киевском академическом молодом театре. Организатором выступила Ассоциация защиты украинской культуры «Український світанок».

Очередной всплеск украинской языковой войны состоялся в мае 2000 г. во Львове. Поводом стала пьяная драка в ночь на 9 мая у кафе «Цисарська кава». Пьяный композитор Игорь Билозир со своей компанией стал приставать к группе людей, сидевших за другим столиком и певших песни Розенбаума и Высоцкого. Билозир пытался заглушить их песнями на «мове». В кафе возникла потасовка, которую прервал прибывший наряд милиции.

Через некоторое время Билозир с компанией покинули кафе, но на улице возникла новая потасовка, в ходе которой Билозир при падении на асфальт получил тяжелую черепно-мозговую травму и через 20 дней умер во львовской больнице.

Такого рода эпизоды тысячами случаются и во Львове, и в Москве, и в Жмеринке и обычно не попадают даже в хронику городских происшествий. Как композитор Билозир был явно не звездой первой величины. О том, что он давно спился, открыто писали украинские газеты. Я же поискал информацию о Билозире в Интернете и нашел сотни статей, но во всех их говорилось только о смерти композитора. Я не нашел ни одного документа, где бы говорилось о его творчестве до 9 мая 2000 г.

Фашистские элементы во Львове используют пьяную драку как повод для антирусского шабаша. Билозира-де убили москали за его вклад в украинскую культуру. Увы, предполагаемыми участниками драки оказались старший лейтенант Воронин, служивший в военной контрразведке при штабе Западного оперативного командования, и местный бизнесмен Калинин. К тому же Воронин был сыном начальника львовской полиции. Как видим, на роль «агентов Москвы» оба явно не тянули. Но куда там…

Начались погромы магазинов и палаток, где торговали русские продавцы. В лучшем случае на стены клеились листовки «Осторожно! Московский яд! Русификация!» Пытались громить даже железнодорожные кассы, где продавались билеты в Россию.

Депутаты Львовского областного совета быстро приняли резолюцию о запрете песен на русском языке на предприятиях общественного питания, улицах, средствах транспорта и т. д. Но по зрелому размышлению решили замаскировать русофобию и запретили петь «непристойные» песни на иностранных языках. Ну, представляете, идет по Львову патруль и прислушивается – в кафе поют непристойную песню на испанском языке, а в ресторане напротив – по-чувашски. Оба заведения платят большой штраф. Ну, смех сквозь слезы. А еще самостийники обижаются, когда над ними все смеются.

На похоронах Билозира фашисты несли лозунги «Чемодан – вокзал – Россия», «Москалей на виселицу», «Смерть москалям». А ведь таких лозунгов не было даже в Третьем рейхе, по крайней мере, с 1933 г. по июнь 1941 г.

Одна из старейших националистических газет Галиции «За свободную Украину» публикует написанное в день похорон Билозира стихотворение некоего Василия Щеглюка «Вместо реквиема». Приведу лишь две последних строфы (оригинал, естественно, на украинском, перевод дословный):

Москаль еще сеет мор и смерть,И свой матерный «язык» [кавычки почему-то именно здесь],Но уже звучат небесные трубыИ боевой слышится клич.В песнях воскресли измордованные,Никто еще нас не расколол.Ветры разносят возмущенные слова:Палачам – не жить! Кровь – за кровь!

То же издание публикует резолюцию «веча» участников похорон. «Заявляем: уничтожение украинцев-патриотов в независимой Украине… это продолжение шовинистической политики России, которая уничтожила Симона Петлюру, Евгена Коновальца, Степана Бандеру… и других украинских лидеров… Причиной разгула терроризма является то, что оккупанты еще не выселены с наших земель… Терпению настал конец!»