Кухонный бог и его жена - Тан Эми

И правда, они застряли, прямо как собаки.

— Не может быть! — воскликнула я.

— Правда! Правда! Мать попыталась растащить их в стороны, шлепала сына по спине, веля ему проснуться. Она толкала и толкала, пока сын вместе с девушкой не перекатились на бок. И только тогда она увидела посеревшее лицо сына, зажмуренные от боли глаза, широко раскрытый рот. Тогда мать стала плакать и бить свою невестку. «Отпусти его! Отпусти его! Демон, дух лисицы!» — вопила она.

Пришла очередь отца спасать сына. Он вытолкал мать из комнаты и крикнул слугам, чтобы они принесли ведро холодной воды. Отец окатил пару холодной водой — это срабатывало на собаках. Одно ведро, второе, третье — ничего не помогало. Он чуть не утопил бедную девушку. И тогда сдался и велел позвать травника.

Тот подошел к сыну и обнаружил, что юноша уже остыл и закостенел. Но чтобы не будоражить родителей, которые хотели убить девушку, лишь бы она отпустила их сына, травник тихо послал слуг за носилками. Потом быстро смешал листья китайской полыни, сушеную гейхеру и теплый уксус и попытался втереть эту смесь туда, где Яу и его жена не могли разделиться. Когда и это не помогло, он заставил девушку пить маотай[6], пока она не опьянела до бесчувствия. Тогда ее, смеющуюся и плачущую, вместе с мертвым мужем переложили на носилки и вынесли из дома.

Дядюшка Черепаха сказал, что в госпитале мужа и жену наконец разъединили. И тогда мужчины стали размышлять, что же именно помогло в этом деле. Кто-то говорил, что девушку положили на лед, пока она не чихнула и не выпустила его. Кто-то — что их облили маслом, и муж выскользнул. Тогда я снова услышала голос дядюшки Черепахи: ему не очень хочется вдаваться в подробности, но разве не ужасно, что сын его старого друга Яу вынужден был попасть в мир иной евнухом? Ба! Все сразу засмеялись и начали плевать на пол.

Ты представляешь? Они смеялись! Никакого сострадания к бедному юноше и его жене! А потом дядюшка Черепаха велел всем замолчать. Это произошло на самом деле. Его друг узнал, что именно случилось, на похоронах. Семья Яу пыталась все держать в тайне, но ко дню похорон по округе уже разнеслось, что родители не ошибались: девушка действительно была слишком сильной, имела слишком много инь, женской сути. Она так сильно любила мужа. что. когда он входил в ее тело, сжимала его и не отпускала, пока не вытягивала все его мужское семя. И оно вытекало из него, пока не закончилось, и тогда он умер.

— А что такое «семя»? — спросила я.

— Ах! Ты даже этого не знаешь? — воскликнула Пинат. — Это мужская сущность, его ян. Мужчина накапливает его и хранит в своем теле, вот тут, — и она провела пальцем себе от макушки до перекрестья ног. — В ней заключены десять тысяч поколений, переданные ему от предков мужчин, от отца к сыну.

— Тогда зачем женщине его ян?

Пинат нахмурилась.

— Говори честно.

— В общем, устроено так. Если женщина получит достаточно ян, то сможет родить сыновей. Если ян мало, то рождаются только дочери. Так что если в женщине слишком много инь, то она вытягивает из мужа больше ян. Та девушка забрала у своего мужа всё: и его нынешнюю жизнь, и жизни нерожденных поколений.

— И что стало с этой девушкой?

— Ну, родители мужа теперь ее ненавидят всем сердцем. Но они не выгнали ее, и сама она никуда не ушла. А куда ей идти? Замуж ей больше не выйти, кому захочется такую жену? Свекровь мучает ее, как только может. Родители Яу сказали невестке, что держат ее в доме только затем, чтобы, когда она умрет, — они надеются, это произойдет очень скоро, похоронить вместе с сыном. Чтобы он вернул себе тот ян, которого она его лишила. Не смотри на меня так! — Пинат шлепнула меня по ноге. — Это все правда. Дядюшка Черепаха знает эту семью. Может, он даже знает, где живет эта девушка, — где-то в Шанхае. Может, мы сумеем разыскать ее и как-нибудь поглядеть на нее в окошке. Интересно, как выглядит женщина, которая так сильно любила мужа, что выдавила из него всю жизнь? Почему ты на меня так смотришь?

— Это точно было на самом деле? — прошептала я.

— Точно, — ответила кузина.

Через двое суток, в первую брачную ночь, я была сама не своя от страха. Когда муж разделся, я закричала. А ты бы не закричала, если бы увидела, что цзи-цзи твоего мужа ничем не напоминает то, что ты видела у маленьких кузенов? Ты бы не подумала, что его ян вот-вот вырвется наружу?

Должна признаться, что я с самого начала боялась любить мужа. Конечно, я тогда была еще глупенькой девчонкой. Я поверила Пинат, полной глупого эгоизма и гордости. Но если я была дурой, когда поверила ей, то и она тоже была дурой, поверившей байкам дядюшки Черепахи, у которого в голове имелось не больше, чем у того существа, что оказалось в его супе. А дядюшка Черепаха был глупцом, поверившим своему школьному приятелю, который во времена «культурной революции» предал его. Кто знает, чему верил сам этот приятель?

Зачем вообще люди рассказывают подобные истории? И как разобраться, кому можно верить, а кому — нет? И почему мы торопимся поверить именно в плохое?

Мне недавно снилась эта девушка, и я представляла, как могла дальше сложиться ее жизнь. Во сне я писала кузине письмо:

«Пинат, помнишь девушку из истории, которую ты рассказывала больше пятидесяти лет назад? Ту, которая высушила своего мужа намертво? Так вот, я вчера ее видела. Да, здесь, в Америке. Ее свекры во время войны умерли от тифа. А она переехала сюда и вышла замуж, за китайца, разумеется.

Ей уже много лет, но даже сейчас видно, что в молодости она была очень хороша. Гораздо красивее, чем описывал дядюшка Черепаха. Они с мужем до сих пор очень счастливы; Да, после пятидесяти лет брака.

Они живут в большом доме в Сан-Франциско, в Калифорнии: два этажа, низкий процент по кредиту, три спальни, две ванных, там хватает места всем ее внукам, когда они приезжают погостить. А приезжают они часто. Внуков у нее четыре: две внучки, которых родила ее дочь, и два внука от сына. Да, представляешь, женщина, у которой много инь, родила и дочь, и сына!

Конечно, это все чистая правда. Я видела это собственными глазами. Я узнала, где она живет, и прошла возле ее дома. И она помахала мне из окна».

9. ЛУЧШЕЕ ВРЕМЯ ГОДА

Я познакомилась с Хелен после того, как вышла замуж. И вот что я тебе скажу: сейчас мы совершенно не те люди, что в 1937 году. Она была глупой, а я — невинной. Спустя год ее глупость никуда не делась, Хелен стала лишь упрямее. А я лишилась своей невинности и потом всю жизнь об этом сожалела. Но именно из-за того, что я много потеряла, я так много помню. А Хелен только думает, будто что-то помнит. Когда бы мы ни вспомнили о прошлом, она говорит: — Мы обе были такими молодыми и красивыми, помнишь? А теперь посмотри, как я растолстела!

Она смеется и вздыхает, словно только сейчас расстается со своей красотой. А потом опять принимается за свое вязание, качает головой и улыбается, думая, как это здорово: помнить.

На самом деле все было совершенно иначе. Я помню, как Хелен выглядела, когда я только с ней познакомилась.

Была весна 1937-го, мы с Хелен жили в Ханчжоу около пяти месяцев, пока наши мужья заканчивали обучение по американскому образцу в военно-воздушном училище, находившемся в пригороде. Мне тогда было девятнадцать, и я все еще верила, что все мои желания исполнятся. Прошел всего месяц после нашей свадьбы с Вэнь Фу, поэтому я все еще думала, что мне повезло, и очень гордилась тем, что я — жена будущего героя. Тогда, перед началом войны, нас, жен пилотов, все считали счастливицами. Ведь их всего-то было три или четыре сотни на весь Китай.

До самой свадьбы я не знала, что мой жених вступил в ряды вооруженных сил. И дело не в моей глупости, просто никому и в голову не пришло сказать мне об этом. В общем, это выяснилось только через две или три недели. Вэнь Фу сказал мне, что станет пилотом. По его словам, кандидатов в пилоты выбирали из лучших семей и лучших школ. А потом пришло оповещение, что их отправят в Ханчжоу для специальной подготовки. В этом письме мадам Чан поздравляла будущих пилотов от имени своего мужа, генерала. Когда Фу сказал, что отправится через несколько дней, мне ничего не оставалось, кроме как поехать с ним.