Тайные архивы русских масонов - Тира Соколовская

В профанском обществе Эллизен, стоявший за отвержение всякой тайны, разъяснял с помощью своих адептов (не открывая, впрочем, обрядов и таинств посвящений высоких степеней, в хранении коих давал клятвы), что высшие степени являются учреждением устарелым, что в других государствах масоны зависят от одного лишь, ими самими избранного, ответственного Великого Мастера, а не подчиняются братьям высоких степеней и подчас неизвестным начальникам, что ярким примером политической основы шведской системы, по которой работал союз Великой Директориальной ложи Владимира в России, — есть сама Швеция. Напоминая о введении в России системы шведской со строгим послушанием стараниями короля Густава III, Эллизен указывал, что именно Густав III воспользовался масонской организацией для «низвержения власти государственных чинов и восстановления Монархии». «Сам король или наследник престола — глава высших градусов, и все устройство Верховного Совета (он не называл Капитула Феникса) есть политическая основа, подающая королю способы привлекать к себе между высшими классами множество приверженцев, дабы чрез них действовать с большим успехом не только на прочих братьев, но и на все вообще умы».

Ключ Иоанновского мастера. Импер. Акад. Наук; рукоп. отдел

Тщетно Капитул Феникса чрезвычайными мерами старался укрепить пошатнувшиеся устои системы строгого послушания, предписывая «строжайшее наблюдение ложами древних уставов и обрядов», «теснейшее единение братства» путем постоянных собраний и ограничение в приемах, «дабы волки, в овечьей шкуре ходящие и языком агнчим глаголющие», не проникли в ложи союза и не внесли соблазна; все эти меры не могли принести желанной пользы тотчас же. Между тем Эллизен, не довольствуясь заметным успехом проводимых им идей, желал вмешательства правительственной власти для наилучшего и скорейшего устроения Ордена в России, и во всеобщий Орденский праздник, в Иоаннов день, 24 июня 1815 г., явно выразившаяся рознь братьев указала на невозможность примирения и необходимость реформ.

Тогда-то Бебер почел нужным подать правительству записку. Защищая пользу высоких степеней, как охранителей «святых заветов христианства» против «ополчившегося неверия и ложного философствования», «сумевших яд свой излить» и «между некоторыми» масонами, и пользу сосредоточения власти в малом кругу «избранных и отличных братьев», он напоминал об «апробации актов шведской системы министром просвещения гр. Разумовским». Однако, как бы в оправдание данного ему девиза «благоразумие», Бебер утишил гнев свой и предложил правительству, во избежание необходимости входить в распри лож, «поставить преграду между несогласующимися сторонами и постановить, что каждая будет управляться своими правилами, не имея между собой ни малейшей точки соединения». Таковой распорядок «не только не расторгнет союз, но восстановит общую тишину, успокоив братьев в точных их мнениях». На случай, если бы правительство со-благоизволило на внесенное им предложение, Бебер испрашивал разрешение тотчас же образовать для лож, верных древним законам, новую Великую Управляющую ложу, ответственную перед правительством, под его, Бебера, правлением, «чтоб сия, на коренных основаниях возобновленная, ложа имела бы те же права, коими пользовалась Директориальная ложа, т. е. власть учреждать новые ложи»[314].

Со своей стороны Бебер обязывался «ответствовать пред лицом правительства во всем том, что происходить будет в собраниях, каких бы степеней оные не были б», и «все свои старания и силы употребить не только, дабы точно представить нужные донесения, но и сохранить должную любовь между всеми братьями, дабы не возродилась какая-либо кислота против тех, кои правиться будут другою Ди-ректориею».

Представление Бебера было ко времени. «Главнокомандующий в С.-Петербурге, рассмотрев все представленные по оному поводу бумаги и не находя в них ничего предосудительного, согласился на сие, тем более, что он в сей мере видел не только прекращение докучливых состязаний между ложами, но и способ удобнее наблюдать за деяниями всего общества»[315].

Эллизен тотчас же воспользовался разрешением правительственных властей и учредил союз из лож «Петра к Правде», «Палестины», «Изиды» и «Нептуна», составив и представив правительству подлинный «основной соединительный договор» этих лож за подписью избранного Великого Мастера союза гр. В.В. Мусина-Пушкина-Брюса и представителей соединившихся лож. Великой правящей ложе нового союза придано было наименование богини златого века и законности — Астреи.

Союз Астреи долженствовал управляться представителями, ответственными, сменяемыми, избранными из среды самих братьев членами под предводительством гр. В.В. Мусина-Пушкина-Брюса, поручителя и представителя союза пред правительством; по отношению к союзу он лишь «страж закона», первый его исполнитель. Директо-риальная ложа Астрея обязалась никогда не зависеть от неизвестных начальников или иноземных масонских правлений, не иметь никаких тайн от правительства и в предмете работ изысканий сверхъестественных таинств, не следовать правилам «Иллюминатов, Мистиков, Алхимистов, убегать всех подобных несообразностей с естественным и положительным законом и, наконец, не стараться о восстановлении древних рыцарских Орденов»[316].

Законами Великой ложи Астреи произносился грозный приговор не только системе иерархического правления, существовавшей дотоле, властной Директориальной ложи Владимира, но и предметам ее работ: занятию тайными науками и стремлению воскресить рыцарский Орден Тамплиеров. Удар наносился без колебаний, обдуманно и с хладной кровью и даже, как говорили, «не без снисходительного посмеяния» «несообразностям» союза шведских лож. Одно лишь звено соединяло «восставших» с покинутым союзом: «они признают целью работ своих — усовершенствование благополучия человеков исправлением нравственности, распространением добродетели», — гласит один из параграфов нового Уложения Великой Астреи. Этим-то звеном воспользовался Капитул Феникса, и «мудрый из мудрых», глава его — Бебер первый подал голос за союз с новой Великой ложей. Слова Бебера являлись плодом строго обдуманного вновь принятого плана действий Верховного Орденского Совета Капитула Феникса, а не единоличным его измышлением, и произнесены они были не незамедлительно, а лишь 2 августа 1816 г.

Что же предпринимал и как действовал Капитул Феникса вслед за решением правительства признать существование двух равноправных Великих Управляющих лож в России?

Положение Капитула было трудное. Граф Василий Валентинович, официально считавшийся Великим Мастером Великой Директориаль-ной ложи Владимира, правил лишь иоанновскими степенями, и интересы высоких степеней «по должности его» были вне круга его забот, а потому, когда было оформлено учреждение нового союза Астреи и предположено торжество открытия новой Великой ложи назначить на 30 августа, день тезоименитства государя, граф Мусин-Пушкин предложил закрыть Великую Директориальную ложу, как впредь излишнюю. Это было 11 августа 1815 г. Братья высших степеней воспротивились этому решению, ссылаясь на разрешение работ Директори-альной ложе, полученное свыше, почему и «закрытие Великой ложи может быть постановлено только Августейшим Государем»; братья, пребывшие верными шведскому обряду, «известному великодушному Императору, потребовали возобновления деятельности Великой ложи с новым составом должностных лиц». Орденский совет дал согласие, и новый состав ложи выбран 10 ноября 1815 г.

Сильно старившийся Бебер отказывался от всевластия ввиду несомненно предстоящих в будущем великих треволнений в российском братстве. Общим желанием заместителем Бебера предназначен «управлявший с толиким успехом шотландской ложей Сфинкса» генерал-майор А. А. Жеребцов[317], сумевший собрать в Андреевскую ложу более 100 членов и одновременно вести работы на трех языках, наблюдая чистоту Орденского учения. В новый состав Великой ложи вошли: Великий Мастер А.А. Жеребцов, 1-й Великий Наместный Мастер — граф М.Ю. Виельгорский, 2-й — граф П.А. Шувалов[318],1-й и 2-й Надзиратели — барон Г.Ф. Корф[319] и С.С. Ланской, Великий Канцлер Г. Буденброк[320], Великий Маршал — С.С. Потоцкий[321]. На выборе нового состава приостановилась деятельность Капитула. Бебер, имев личные переговоры с Главнокомандующим, никаких мер к устройству на прочных основах Великой Директориальной ложи не предпринимал; он выжидал прибытия Государя, дабы представить на «праведный суд» все происшедшее в надежде хотя бы наружным образом охранить прежде бывшее первенство своему союзу. Произошла заминка в представлении министерству полиции кратких отчетов о деятельности союзных лож, ибо Жеребцов часто отсутствовал, а гр. Виельгорский «о сем не старался вовсе». Между тем Великая ложа Астрея с первых же шагов вынаружила большое тщание в исполнении требований правительства и представлением протоколов заседаний удостоверила в своем праводушии: «Дела ее имеют ход правильный и ничего предосудительного не замечено», — гласило заключение министра полиции. В сентябре Великая ложа Астрея основала новую ложу Избранного Михаила, а в октябре в союз ее перешла и ложа Александра к Коронованному Пеликану, к величайшему оскорблению Капитула Феникса. Особенно волновались молодые капитуляры — бездействием Вебера и на свой страх стали «прилежать» о прирастании союза своего. Так, без предварительного разрешения правительства положена была основа ложам Полярной Звезды в Вологде и Трех Добродетелей в Петербурге. 10 ноября формально утверждена ложа Пламенеющей Звезды в Петербурге, а 26 ноября положено возобновить в Полтаве ложу Трех Коронованных Мечей. Главнокомандующий, известясь о возникновении новых лож, потребовал объяснений от И.В. Вебера, но тот указал на гр. Виельгорского как на главного правителя всеми делами, самостоятельно, без его согласия, с помощью высоких членов «все учинившего», и к ответу призван был граф Михаил Юрьевич[322].