Врата чудовищ - Дара Богинска

они брали для малефики еду без мяса, чтобы не грязнить мертвой плотью её малефеций.

Джо коснулся её ладони. От изумления девушка даже не отшатнулась, только глаза подняла.

– Держись, Чонса. Гвидо объяснит тебе все завтра. Всё будет хорошо.

– А если нет? – хмыкнула она. Джо перебрал пальцами, приласкав её ладонь, и опустил руку.

– Тогда я что-нибудь придумаю.

Он не удержался, уткнулся лбом в дверь. Ощутил на коже легкое дыхание. Это пьянило сильнее вина.

И тут темница наполнилась звоном. Звук был такой оглушительный, что Джо обомлел и отшатнулся. Его первой мыслью было: она околдовала меня, и так ощущается чёрное безумие. Постыдная, трусливая мысль проступила злостью и испугом на его лице, и потеплевший было взгляд Чонсы снова стал жестким. Она поняла все без слов, возможно, прочитала его мысли.

Но это было не безумие. Не один Джо слышал это: подорвались с мест стражники, ринулись прочь, вверх по лестницам с обеих сторон темниц, и движения их были отлаженными и четкими. Хлопали двери. Над ними грохотали шаги. Казалось, каждый камень гудел. Что-то схожее было в развалинах Йорфа, и от этого у Колючки кровь стыла в жилах.

– Что происходит? – Чонса прильнула к решетке.

– Пойду узнаю.

Джо пошел на звук по следам стражников. Как только выбрался из подземелий, понял, что это колокольный звон, катящийся к особняку будто со всех сторон. Все слуги были на ногах, в холле его встретил взъерошенный Гвидо в быстро наброшенной на голое тело накидке. За его плечом мялась с ноги на ноги такая же растрепанная девушка с чёлкой, как у пони. Видимо, она решила в эту ночь согреть постель другого брата, если первый оказался недотрогой. Почему-то Джо отметил это про себя, хотя момент был неподходящим для мелочных обид.

Грохочет! Как же грохочет, гудит и давит колокольный звон!

– Боги! – воскликнул Гвидо, завидев Джо. – Я не нашел тебя в спальне и испугался…

– Что случилось? Что это за шум?

Джо быстро подошел к окну, обогнув распахнутые руки медика. Особняк Гвидо находился на возвышенности, город лежал внизу и был затоплен сигнальными огнями. Пламя отражалось в безразличном спокойном море и там, где вода изливалась потоками из канализационных тоннелей. Они исчезали под каменными люками горбатых улиц. Небо полыхало: багрянец переливался в королевский пурпур, почти естественную тёмную синеву, затем вспыхивал мертвенным бледно-зелёным. Неспокойно было среди облаков. Грохотал гром, его рёв добавился к какофонии звуков.

В дом Гвидо ворвались. Что это? Осада? Война пришла на порог? Шорец в красной одежде (слои ткани, вместо шлема – тюрбан) поверх доспехов вышел вперед, он был немолод и вел за собой воинов. Одинаковая форма, выправка – значит, солдаты.

– Лорка, – произнес он, приложил кулак к груди и поклонился. Добавил что-то по-шорски, короткое и резкое.

– Снова нападение? – устало протянул Гвидо. Джо показалось, что он был слишком спокоен для хаоса вокруг. Снаружи кричали люди, сквозь их вопли он едва расслышал это, но услыхав – узнал, и игнорировать это больше не мог. Будто звериный вопль, многоголосый волчий вой. Сердце Джоланта трусливо зачастило, а боль в ноге стала невыносимой.

Йорф. То, что в Йорфе, повторялось здесь. Монстры. Химеры. Это они напали на Сантацио, город Поющего народа. Дом, где он был рожден.

Где умерла его мать.

– Где мой лук? Где мои стрелы? – заглушил он трусость рычанием. Улыбка на лице Гвидо была неприятной и тонкой.

– Они тебе не понадобятся. Пошли со мной, брат. Я покажу тебе настоящую магию.

Он жестом указал Руби остаться на месте и, подобрав со стены факел, направился в подвалы. Вопил ребенок. Громко, срывающимся голосом пела шорка-кормилица. Чонса кричала одно и то же: «Что происходит, что происходит?!», и Джолант подумал, что Гвидо сейчас её выпустит, но медик открыл дверь в другую комнату. Ту, из которой на Джо глядела тьма с золотыми монетками.

– Выходи, Данте, – громким шепотом попросил медик. – Выходи. Время пришло.

Данте – мужчина, очень высокий и худой. Он вытолкнул свое тело из темницы, подтянувшись за дверной косяк. Джолант сразу заметил: с ним что-то не так. Одежда обвисла на его длинном теле. Но не это смутило ключника, а то, что пальцы мужчины заканчивались изогнутыми когтями. Мелкие чёрные кудри падали на глаза, совершенно звериные, и разума в них было с наперсток. Данте зарычал на Гвидо, и стало видно, что у него что-то не так с челюстью, и то, что зубы у него были острыми, как у дикого пса. В полумраке, полном звона колоколов и воя тварей, он выглядел настоящей нечистью, монстром, что жил в этих подземельях задолго до того, как здесь возвели свои жилища люди. Оборотень. Это оборотень!

Данте был малефиком. О нем говорил Гвидо. Первый удачный опыт. Джо ощутил его нечеловеческую силу… и безумие. Останься Джолант ключником, он вынужден был бы прикончить это одержимое существо прямо здесь и сейчас. Да к черту – он потянулся за баллоком Брока, но Гвидо остановил его руку.

– Он не навредит нам. Данте в себе. Верно, Данте? Ты же поможешь?

Малефик дернул лохматой башкой. Там, где на шее натянулись жилы, из-под кожи бил холодный свет. Он складывался в ручейки, мерцающие, как брюшки светлячков в ритме быстрого пульса. Данте с трудом сделал вдох, сглотнул и проговорил, странно, искаженно из-за своей полузвериной пасти:

– Ещ-щ-ще. Ме нур-р-ржн-но ещ-щ-ще.

Ихор, понял Джолант. Кровь богов. Он полон ею и жаждет больше. Возможно, только она держит его в себе. Джо покосился на своего брата с почти суеверным ужасом. Что же он наделал? Разве разумно давать такую субстанцию, как кровь богов – малефикам?

Гвидо кивнул.

– Получишь. А теперь пойдем с нами.

Он бесстрашно развернулся, подставляя спину дикому зверю. Джо не рискнул – шел позади, отмечая, как странно сутуло двигается это создание. Вслед им что-то полуразумно кричала Чонса, но он был так поражен увиденным, что не разобрал и слова. Понял только – уже не «что происходит».

Так они и вышли в Сантацио. Гвидо шел впереди, следом за ним зверочеловек Данте, что возвышался над медиком почти на две головы, потом Джо и – бесстрашное шорское воинство. Полдюжины воинов зашло в особняк Лорки, еще две дюжины ждали снаружи.

На Сантацио рухнул дождь, солоноватый из-за близости моря. Ночной город во вспышках молний был красив, не похож на города в сердце Бринмора. Джо совсем не помнил Сантацио, хотя рос здесь. Под Шором город изменился. Канализация, акведуки между гор на востоке. Дома из белого камня. Стук капель по славно уложенной