Новая прошивка императора (СИ) - Бутримовский Николай

— Какие принимаются меры?

— В полном соответствии с вашими указаниями, государь. Полиция обеспечивает общественный порядок и не допускает бесчинств на улицах. На территории фабрик рабочим предоставляется свобода митинговать.

— Пробовали работать с заводилами? Вести переговоры?

— Промышленники встали на дыбы, государь. Как говорят — нашла коса на камень, многие не желают идти на уступки. Грозятся увольнениями…

— Закон же это им не запрещает? Но предупредите господ промышленников, что если беспорядки не прекратятся или приобретут крупный масштаб, то я буду пристально следить за их деятельностью.

— У меня есть сведения, что депутацией банкиров и промышленников хотят добиться встречи с господином Витте.

— Вот как? Неужто недовольны?

— В том числе… По имеющимся сведениям, есть недовольные отменой строительства КВЖД.

— Русско-Китайский банк?

— Так точно, государь…

— Хорошо, я подумаю…

Постепенно беседа перешла на революционные движения и террористов, Трепов напомнил мне о пойманных ранее заговорщиков из группы Распутина:

— Вы просили держать в курсе хода расследования. Мы планируем переводы арестованных по тюрьмам и камерам и их изоляцию. Агент Михеев будет временно выведен из работы с ними.

— Вот как? Отменно. Я всё-таки хочу лично познакомиться, когда будет возможно? — нужды, конечно, никакой в такой встрече не было, но у меня появилось желание посмотреть изнутри на то, как работает охранка, увидеть знаменитых московских сыщиков…

— Именно поэтому я и поднял этот вопрос, государь. Сегодня можно организовать.

— Вот как? Хорошо, я согласен.

— Встреча должна пройти инкогнито, а в нашем случае это крайне сложно. Агента Михеева отвезут в закрытой тюремной карете на допрос, и также будет с каждым из заговорщиков. По пути экипаж будет заменён, а затем ещё раз. Я специально вызвал сотрудников охранного отделения из Петербурга, чтобы не использовать местных.

— Хорошо придумано, полагаю, что всё пройдёт где-то вдали от дворцов?

— Всё верно, государь, я подобрал подходящий особняк, а его владелец согласился помочь, — кивнул Трепов. — Вам также по дороге придётся сменить экипаж, но остаётся проблема с охраной. Наличие конвоя может вызвать подозрения.

— Я прикажу Гессе отправить отряд в особняк заранее и скрытно. А при смене кареты со мной будут переодетые в гражданское чины дворцовой полиции…

Через час я выехал на ландо в особняк, где временно разместился прибывший вчера новый генерал-губернатор Москвы — мы ещё не встречались… Авантюра? Если бы Трепов не был надёжным человеком, на пути меня вполне могли ждать неприятности… Вскоре я, так и не встретившись с креатурой Мама́, я ехал дальше в закрытой казённой карете в сопровождении трёх дворцовых полицейских.

«А с другой стороны, почему бы и нет? Всю оставшуюся жизнь сидеть за линией штыков и шашек?..»

Выпустили меня на свежий воздух в тихом небольшом дворе двухэтажного особняка — вокруг дома виднелись фигуры конвойцев. Затем мы прошли внутрь, где я поздоровался с несколькими потеющими от волнения полицейскими чинами…

Но когда два неброско одетых в гражданское платье человека представились, то от волнения вспотел уже я — передо мной стояли Сергей Васильевич Зубатов и Евстратий Павлович Медников[6]. Так и познакомились…После мне указали на дверь:

— Агент Михеев ждёт, ваше императорское величество.

— Он в курсе, зачем здесь?

— Нет.

— Я понял, спасибо за службу…

Открыв дверь, оказался в просторной, светлой комнате, где за столом сидела невзрачно одетая девушка. Отреагировав на звук открывшейся двери, она вздрогнула, а затем поняв, кто зашёл из коридора, вскочила со стула.

— Ваше императорское величество?.. Но как…

— Нас не представили друг другу, мадемуазель Зоя, но в сложившихся условиях… Рад знакомству и лично хочу выразить вам свою признательность и восхищение…

На меня удивлённо и с некоторым верноподданическим восторгом смотрела смелая, волевая авантюристичная молодая женщина, патриотка и, не побоюсь этого слова, монархистка. А я… Я был глубоко поражён её энергией, её внутренней силой, авантюристичностью, шармом. Поражён настолько, что не обратил никакого внимания на совершенно неухоженный внешний вид.

«Ну дела… Одно мгновение, и пропал от страсти…»

[1] Александр Фёдорович Редигер (12.01.1854–26.01.1920), профессор академии Генерального штаба. В 1905–1909 годах занимал пост военного министра. Судя по воспоминаниям, Ванновский ему благоволил. Был уволен за излишнюю откровенность с депутатами Государственной Думы при обсуждении недостатков в армии. Написал биографическую книгу «История моей жизни. Воспоминания военного министра», последнее её издание было в 2023 году.

[2] Иван Константинович Григорович (26.01.1853–03.03.1930). В русско-японскую войну был командиром порта в Порт-Артуре, проявил себя хорошим организатором хозяйственной и ремонтной деятельности во время осады, в 1911 году стал последним морским министром Российской империи, реализовал предвоенную судостроительную программу: построенные перед ПМВ линкоры, крейсера и эсминцы воевали и в период ВОВ.

[3] Иван Михайлович Диков (17.07.1833–13.09.1914). Морской министр в 1907–1909 годах.

[4] Великий князь Сергей Михайлович известен достижениями на ниве организации артиллерии, но также существует мнение, что он подобно Алексею Александровичу изрядно залез в артиллерийскую казну.

[5] Николай II не любил Петра I, в частности это выражалось в том, что царь не держал портрета Петра Великого, хотя другие цари у него в кабинете висели.

[6] Сергей Васильевич Зубатов (26.03.1864−03.03.1917), Евстратий Павлович Медников (…12.1853−02.12.1914) в представлении не нуждаются.

Глава XVII

Наша, гхм, беседа вышла продолжительной…

— Быть может, тебе уже можно не возвращаться? — не выдержав мыслей о предстоящих мытарствах Зои, спросил я.

— Этой мой служебный долг, ваше величество, — чопорно, но со смешинкой в глазах ответила девушка.

На что мне оставалось лишь кивнуть, ибо менее всего я желал сломать её характер:

— Долг самурая тяжелее горы, а смерть легче пёрышка… Так говорят на востоке, и я склонен согласиться с этим высказыванием. Каждый из нас на своём боевом посту.

— Очень романтично и красиво, я бы хотела там побывать.

— И побываешь! Береги себя и не дай раскрыть… Скоро твоя операция будет завершена по пока неучитываемым господином Зубатовым политическим моментам.

— Ваше величество, если это из а…

— Нет, но мне бы хотелось, чтобы это было «из-за»… — улыбнулся я. — Как сильно я желаю сделать для тебя хоть что-то! Но ситуация изменится по иным государственным причинам…

После продолжительного и, гхм «неожиданно плодотворного общения» с агентом Михеевым я задержался у закрытой тайной кареты и немного поговорил с Зубатовым.

На этого замечательного человека у меня были большие виды!

— Сергей Васильевич, вы уже в курсе реформы МВД и моих желаниях в части рабочего вопроса?

— Так точно, ваше императорское величество! Министр дал мне поручение о подготовке ряда документов.

— Отменно. Рассчитываю на вас, Сергей Васильевич. Мы ещё будем иметь возможность пообщаться, и я с интересом выслушаю предложения. А сейчас мне пора… И последнее — берегите агента и немедленно отправьте записку моему дежурному секретарю по окончании этого дела.

— Слушаюсь, ваше императорское величество! Непременно исполню.

Во второй половине дня состоялась поездка в Московский университет. Несмотря на нервозную обстановку среди начальства свежесозданной СЕИВ СИБ, удалось договориться о минимуме охраны. Ставка делалась на внезапность и относительную, в отсутствии официоза скрытность — я даже оделся ради этого в «гражданку», впервые одев на голову котелок!

Небольшой кавалькадой мы подъехали к каком-то чёрному ходу, поднялись наверх, миновали пустынные по летнему времени коридоры и оказались в просторной аудитории… Где нас встречала группа местных видных учёных и преподавателей. По приглашению Менделеева с учётом моих пожеланий на совещании с наукой присутствовали: химик Зелинский[1], психиатр Сербский[2], ботаник Тимирязев[3], геолог и философ Вернадский[4], физики Умов[5] и Лебедев[6], медики Рейн[7] и Минаков[8].