Сан-Антонио в Шотландии - Дар Фредерик

– Объяснитесь, – требует сэр Конси.

– Позже. Сейчас слишком критический момент. Сэр Конси, что стало с человеком, которого я выдал за моего слугу?

Он качает головой.

– Мне это неизвестно Но скажите, Синтия...

– Я же сказал: позже, Фил, – говорю я, дружески хлопая его по плечу. – Клянусь вам моей честью полицейского, что сказанное мною о ней – правда. Будьте таким же мужественным, как во время наших... э-э... встреч!

Он кивает.

– Так что с моим инспектором? Он опять качает головой.

– Узнав от Джеймса о моем несчастье, я бросился в замок, надеясь найти там вас, но вы уже уехали.

– Вы говорили с Синтией?

– Я устроил ей жуткую сцену.

– И что она вам сказала? Он опускает голову.

– Ну?

– Что она любит вас. Я не могу прийти в себя.

– Не может быть!

– Может. Она добавила, что только смерть разлучит ее с вами.

Тут я разражаюсь смехом, который был бы гомерическим, если бы я был греком, а так он – раблезианский.

– Неплохо.

– Что?

– Ловко она сыграла. Она сделала все, чтобы вы убили меня. Вместо того чтобы заливать огонь водой, она подлила в него бензин. Что дальше, Фил?

Его избитая морда вдруг стала мне симпатична. Занятная штука жизнь, а? Пять минут назад мы молотили друг друга, а сейчас я называю его Филом, а он даже не думает обижаться.

– Я отправился вас искать и, проходя ландами, увидел вашего слугу, выходившего из дома старой пьянчужки. Я бросился к ней, чтобы расспросить о вас, но она или ничего не знала, или не захотела сказать.

Я начинаю серьезно волноваться за Берю. Меня бы не удивило, если дела моего доблестного напарника пошли бы паршиво.

Я облокачиваюсь на камин и, разглядывая в зеркале отражение привлекательной физиономии, обращаюсь к нему со следующими словами:

– Сан-А, дружок, у тебя была куча подозреваемых: лже-Дафна, ее племянница, директор Мак-Орниш, сэр Конси и Джеймс Мейбюрн. Теперь остались только трое. Прежде чем приступить к основному блюду, то есть к старой леди и Синтии, почему бы не разобраться с Мак-Орнишем?

Оба сэра не нарушают моих раздумий. Обернувшись, я вижу их стоящими навытяжку, в смокингах.

– Фил, – спрашиваю я, – какие у вас отношения с Мак-Орнишем?

– Неплохие, а что?

– Позвоните ему и попросите прийти сюда.

– Сейчас?

– Да. Скажите, что речь идет о крайне важном деле и вам нужна его помощь. Если он вас станет расспрашивать, скажите, что не можете говорить по телефону

Сын баронета подчиняется. Он звонит в Стингинес Кастл. Наконец трубку снимают, и, по счастью, это Мейбюрн.

Фил называется и просит своего бывшего слугу позвать директора завода.

Я беру отводной наушник и слышу сонный голос Мак-Орниша:

– Что случилось, сэр Конси?

– Очень серьезное происшествие. Умоляю вас, приезжайте ко мне, на Грейтфорд энд Файрльюир-стрит.

– Не...

– Не задавайте вопросов, это ужасно. А главное, не говорите дамам. Я рассчитываю на вас, Мак-Орниш!

Он кладет трубку на рычаг, что является наилучшим способом положить конец всяким объяснениям.

– Теперь нам остается только ждать, – говорю я, тоже кладя наушник.

– Виски? – предлагает сэр Конси.

– Охотно... Пока он наполняет три стакана, я размышляю. Я думаю, что отношения между Синтией и Филипом были ненормальными. По всей очевидности, она плевала на этого парня, как на прошлогодний снег. Однако раз она не просто встречалась с ним, а даже была помолвлена, он представлял для нее какой-то интерес. Какой, вот в чем вопрос.

Теперь я знаю, что не тетя Дафна настаивает на этом браке, потому что тетя Дафна протянула ноги больше двух лет назад. Тогда кто?

– Скажите, Фил, как вы познакомились с Синтией?

– Мой отец и я нанесли визит вежливости леди Мак-Геррел, когда она приехала в Стингинес Каста.

– Ваш отец был с ней знаком?

– Встречался раз лет двадцать назад на каком-то приеме. Старуха жила в Лондоне и сюда приезжала только на Рождество.

– И это была любовь с первого взгляда?

– С моей стороны да.

– А с ее?

– Вначале она даже не обращала на меня внимания, и вдруг однажды...

У него перехватывает горло.

– Господи, это правда.

– Что правда?

– Она пришла сюда совсем одна. Представляете себе мое удивление, когда я открыл дверь и оказался нос к носу с ней?

– Что она хотела?

Он с горечью качает головой. Его горло издает стон, а избитая физиономия выражает большую душевную боль.

– Мой отец возглавляет много различных фирм и компаний. Он чудовищно увеличил свое состояние.

– Не жалуйтесь, дружище, – насмешливо замечает сэр Uаггравент.

– Он стоит во главе фирм, ведущих общественные работы, транспортных компаний, разводит овец, выращивает рожь и ячмень, а также контролирует пароходную линию Шотландия – Ирландия. Ею руковожу я. Это моя игрушка. Он передал ее мне, потому что она работает как часы, сама, а моя роль состоит только в том, чтобы зайти время от времени в кабинет и выкурить там сигарету.

– Хорошая игрушка.

– Отец считает меня полным ничтожеством, – жалуется сэр Конси.

– Вы сказали, что Синтия пришла к вам. Что она хотела?

– Она узнала, что я возглавляю эту компанию, и попросила меня взять туда на работу одного ее друга, француза, с которым познакомилась в Канне. Это было очень сложно, потому что иностранцы не могут занимать офицерские должности в нашем флоте, даже торговом, не получив британского подданства.

– И что же вы сделали?

– Я все-таки нанял того парня, и мы закрыли глаза на этот случай.

– Каковы его обязанности в компании?

– Он первый помощник капитана одного из наших судов, «Рози Лиф», которое ходит между Дублином и Айром.

– Его имя?

– Фелисьен ДелЕр.

Я записываю. Мне становится понятно, откуда берутся наркотики.

В Ирландии находится один из крупнейших в Европе аэропортов, Шэнон, промежуточный пункт линий Америка – Европа. Эти люди, очевидно, получают героин из Штатов по воздуху, ДелЕр переправляет его морем из Ирландии в Шотландию, а здесь его обрабатывают известным нам способом и отправляют на экспорт...

Мы осушаем уже третий стаканчик виски, когда звонит МакОрниш.