Зловещий аромат нефти - Сергей Зверев

– Федор!.. Катя!.. – крикнул Мишель и бросился к подземному ходу.

Из него вырвалось плотное облако серой пыли.

Мишель на секунду остановился. Набрал воздуха в легкие и хотел было нырнуть в это облако. Хаджи-Хаджиб с разбега толкнул Легионера в плечо, отбросив его в сторону. Потолок подземного хода обрушился. Во все стороны, как после взрыва гранаты, полетели мелкие камни.

– Назад! – прохрипел Хаджи-Хаджиб. – Быстрее наружу!

– Там моя сестра!

Внутренние стены пещеры начали раскалываться, разъезжаться. За широкой трещиной показался внутренний зал дома купца.

Посыпались сталактиты. Огромные сосульки падали на камни и, словно фарфоровые, разбивались на острые осколки.

– Быстрее отсюда! – кричал на ухо Мишелю Хаджи-Хаджиб и тянул его за рукав.

Они выбежали из пещеры и устремились в пустыню, как можно подальше от холма. Поверхность земли дрожала. С холма с грохотом катились каменные глыбы. Песчаник – спрессованные веками песчинки – рассыпался. Растрескивался холм. Широкие ручьи крупнозернистого песка стекали по его склонам.

– Катя! Катя! – сжимал кулаки Мишель.

– Вперед, – в спину его подгонял Хаджи-Хаджиб.

Мишель бежал, не видя под собой земли, споткнулся... Упал в песок, закрыв голову руками.

Хаджи-Хаджиб остановился немного позади Легионера, оглянулся. Холм дрожал, меняя свои очертания.

Из пещеры выбежал Искандер, весь серый от пыли. Хаджи-Хаджиб зафиксировал его своим острым взглядом. Не говоря ни слова Мишелю, он снял с плеча автомат.

Забыв о подземных толчках, Хаджи-Хаджиб пошел прямо на Искандера.

– Ну, здравствуй, – сказал он по-арабски.

Искандер остановился, пригляделся, хотел было направить свой «калашников» на Хаджи-Хаджиба.

– Не надо... Не суетись – не успеешь.

Ствол автомата Хаджи-Хаджиба смотрел прямо между глаз Искандера.

– Я хотел отомстить одному, а встретил другого... Я не знал, что ты еще жив... Что ж ты так ссутулился? Кровь моих людей – тяжелая... – сказал Хаджи-Хаджиб.

– Слушай, – произнес Искандер, – может, честный поединок...

– С тобой? Хорошая идея... могла быть...

Хаджи-Хаджиб нажал на курок. Пуля раздробила переносицу Искандера, вылетела с обратной стороны черепа и нырнула в ручей песка. Искандер плашмя упал вперед.

В то же мгновение выход из пещеры озарился несколькими вспышками. Короткая очередь наискось прошила грудь Хаджи-Хаджибу. Он опустился на колени. Из пещеры с дымящимся автоматом в руке выскочил Артур. Не оглядываясь, он побежал вокруг холма и вскоре скрылся за его склоном.

Сквозь гул землетрясения Мишель услышал выстрелы, поднялся. Увидев лежащего Хаджи-Хаджиба, быстро бросился к нему. Легионер положил его голову себе на колено.

– Поклянись, – прохрипел Хаджи-Хаджиб, – что доведешь наше дело до конца.

– Держись! Я тебя вытащу! – кричал ему Мишель. – Смотри на меня!

Хаджи-Хаджиб закрыл глаза.

Мишель глянул на холм. За его склоном только-только исчезла спина Артура.

– Я достану его! Хаджи-Хаджиб! Слышишь?

Он решительно передернул затвор автомата.

Из пасти пещеры, перекошенной землетрясением, вышел «посеревший» Нубоа. Мулат шатался, мотал головой. За собой он волок единственное, что любил на свете, – свой пулемет. Краем глаза он заметил человека в военной форме. Сработал военный инстинкт. Нубоа упал на выходе из пещеры, прижался к земле, уверенно и четко наставил пулемет.

– Извини, друг... – сказал Мишель Хаджи-Хаджибу. – Появилось еще одно дело.

Не оборачиваясь и не делая лишних движений, Мишель упал на землю.

На открытой местности Легионер был как на ладони – легкая мишень для пулеметчика. Надо было быстро раствориться, смыться из поля его зрения. Мишелю ничего не оставалось – он залег за мертвым Хаджи-Хаджибом.

Легионер первым нажал на курок.

Пули «калашникова» всплеснули песчаные фонтанчики недалеко от пулемета Нубоа. Боевик ответил протяжной очередью. Руки мулата дрожали. Еще не прошел испуг от землетрясения. Нубоа беспорядочно рассеивал свинец по пустыне. И все равно несколько пуль просвистели низко над Мишелем. Два-три раза от глухого удара содрогнулись мертвые Искандер и Хаджи-Хаджиб.

Мишель нащупал на боку гранату, сорвав чеку, привычным движением швырнул ее на строчащий пулемет. Вдогонку за ней выпустил очередь. Граната разорвалась в нескольких шагах от пещеры, пулемет «захлебнулся». Нубоа оглушило или ранило. Мишель приподнялся. И тут же прижался к земле. Упрямый мулат, профессиональный пулеметчик, словно сжился со своим пулеметом, – несмотря на ранение, нажимал на гашетку. А может, предсмертной судорогой свело мышцы руки? Пулемет тяжело застрочил. Клубился дым, поднималась пыль. Нубоа стрелял вслепую, наугад.

Вторая граната Мишеля разорвалась прямо под входом в пещеру.

Этот взрыв стал роковым – изрядно поврежденные стены пещеры не выдержали еще одной ударной волны. Весь склон холма сильно задрожал и обрушился. Пласты песчаника, глыбы, камни накрыли пещеру и, заодно, отчаянного Нубоа.

Мишель опустил голову. Сделал глубокий вдох.

В пустыне угасли последние отзвуки землетрясения и взрывов гранат. Вокруг, на весь горизонт, простиралось желтое безмолвие.

У Мишеля не было времени наслаждаться тишиной и любоваться суровостью природы. Он поднялся.

– «Говоришь, у вас хоронят до заката солнца...» – мысленно разговаривал Мишель с Хаджи-Хаджибом.

Руками он сгреб песок. Много песка. Собирал не один раз, пока не получился небольшой бархан. Затем засыпал им Хаджи-Хаджиба.

По древнему мусульманскому обычаю памятник должен быть не в голове, а в ногах. Мишель положил в ноги Хаджи-Хаджибу пустой рожок от «калашникова». Согнутый рожок напоминал полумесяц.

Мишель резко развернулся, убыстряя шаг, и, не оглядываясь, направился туда, где за холмом скрылся Артур.

Глава 42

Словно в брюхе у гигантской извивающейся змеи, Федор, а за ним Эвелина, Галина и Катя бежали по подземному ходу. Земля под ногами клокотала. Стены рассыпались, крошились, наезжали друг на друга. Потолок, перед тем как обрушиться, лопался, трещины выстреливали острыми осколками. Они настигали спасавшихся, разрывали ткань одежды, кожу. Екатерина бежала последней. Ее восточное одеяние было сплошь в лохмотьях. По спине ручьями струился пот, смешанный с кровью. Облако пыли и каменного града каждую минуту грозило накрыть ее.

– Сюда! – крикнул Федор.

Они выбежали к нише, ведущей к колодцу.

Лебедка, по которой день назад спустился Федор, все еще свисала по стенке колодца.

– Я поднимусь первым, а потом вытащу вас! – перекрывая подземный гул, проревел он.

Теперь шахта колодца уже не была вертикальной, из-за землетрясения немного накренилась. Это облегчило восхождение. Федор, держась руками за лебедку, зашагал по штольне колодца, обложенной старинными кирпичами, словно по крутому склону. «Калашников», болтавшийся за спиной, существенно мешал ему, но Федор решил не оставлять оружие. Он же не знал, что его ждет наверху.

Подземные толчки так же внезапно, как начались, прекратились.

Федор перекинул ногу на стену, где когда-то следил за происходившим на базе. Он снял автомат с плеча. Осмотрелся.

Местность немного изменилась. Появились новые складки на поверхности пустыни. Чуть-чуть перекосилась стена вокруг колодца. С нее на джип, который теперь стоял как-то полубоком, упало несколько кирпичей. А вот мавзолей стоял целехонький. Казалось, что землетрясение обошло его стороной. Главное, что вокруг колодца и около мавзолея не было ни души.

Федор спустил лебедку в колодец:

– Обвязывайтесь, я вас буду поднимать.

Он подошел к «Ленд Роверу», сбросил с его капота кирпичи.

Мотор легко завелся. Вообще-то на поверхности землетрясение не было таким разрушительным, как это казалось на глубине. Эпицентр находился не близко.

Внизу, в подземелье, Галина поймала рукой лебедку:

– Давай, Эвелинка, готовься.

Она не перечила. Катя и Галина несколько раз обвязали ее. Эвелина вышла на выступ, глянула в черный зев колодца. Пошатнулась: у нее потемнело в глазах.

– Не смотри вниз! Стой! Не дергайся!

Галина схватила ее за плечи.

– Тащи! – крикнула Федору и трижды дернула за трос.

Федор включил лебедку. Валик механизма на самых медленных оборотах стал накручивать трос.

Эвелина болталась влево, вправо, визжала от страха, руками и ногами отпихивалась от стен колодца. Тем не менее, медленно, но верно поднималась. В общем, не считая нескольких ссадин на локтях и коленях, она благополучно выбралась на полуразрушенную стену колодца.

Федор снял ее со стены, на руках отнес на заднее сидение джипа. Когда все опасности остались позади, Эвелина почувствовала, что теряет сознание. Федор не стал ее беспокоить.

«Продышится», – подумал он и вернулся к лебедке.

Галина протянула петлю троса Кате:

– Давай.