Ломая рассвет - Стефани Майер

— Пойдемте, — сказал Эдвард, его рука напряженно указала на дверь, — пожалуйста.

Его самообладание, которое он сохранял специально для Беллы, того и гляди могло пошатнуться. Я видел, что он был близок к тому чтобы воспламениться изнутри. Другие это тоже видели. Молча они стали выходить за дверь, когда я вышел из проема. Они прошли быстро, мое сердце сделало всего лишь два удара, когда комната опустела, за исключением Розали, в сомнении застывшей на середине комнаты и Эдварда все еще стоящего у двери.

— Роуз, — спокойно сказала Белла. — Я хочу, чтобы ты ушла.

Блондинка впилась взглядом в Эдварда и жестом приказала идти первым. Он исчез за дверью. Она посмотрела на меня долгим предостерегающим взглядом и потом тоже исчезла. Наконец, когда мы остались одни, я пересек комнату и сел рядом с Беллой. Я взял ее холодные руки в свои, осторожно потер их.

— Спасибо, Джейк. Стало лучше.

— Я не собираюсь врать тебе. Ты ужасно выглядишь.

— Знаю, — вздохнула она. — На меня страшно смотреть.

— Как на бледную поганку, — согласился я.

Она улыбнулась.

— Как хорошо, что ты здесь со мной. Есть повод для улыбки. Я не знаю, сколько еще драмы я смогу вынести.

Я закатил глаза.

— Хорошо, хорошо, — она согласилась. — Оставлю это при себе.

— Да уж давай. О чем ты думаешь, Беллс? Серьезно!

— Эдвард просил тебя поговорить со мной?

— Вроде того. Хотя, я не представляю себе, почему он думает, что ты будешь слушать меня. Ты никогда не слушала меня раньше.

Она вздохнула.

— Я же говорил… — начал я.

— Знал ли ты, что у сказанного тобой семь раз «Я же говорил тебе» есть брат? — спросила она, перебивая меня. — Его имя «Заткнись, черт тебя возьми».

— Один-ноль в твою пользу.

Она ухмыльнулась. Ее кожа выглядела так, будто была натянутой на кости.

— Я не могу похвастаться, что придумала это сама, услышала в одной из серии Симпсонов.

— Минус один.

— Это было забавно.

Мы молчали где-то минуту. Ее руки начали медленно согреваться.

— Он действительно просил тебя поговорить со мной?

Я кивнул.

— Сказать нечто, что тронет тебя. Внутри тебя идет борьба, главное неупустить, когда это начнется.

— Так почему же ты согласился?

Я не ответил, потому что не был уверен, что знаю ответ. Я знал только одно — что каждую проведенную с ней секунду только собирался добавить к часам боли, которые будут позже. Сродни наркоману с ограниченным запасом наркотиков, для меня наступил день их подсчета. Чем больше я возьму сегодня, тем будет труднее, когда запас кончится.

— Всё будет хорошо, — сказала она после минуты нашего молчания. — Я верю.

Я опять разозлился.

— Один из твоих теперешних недугов — это слабоумие? — огрызнулся я.

Она засмеялась, но меня охватил такой гнев, что затряслись мои руки, сжимавшие её.

— Может быть, — сказала она. — Я не утверждаю, что все будет легко, Джейк. Но как я могу жить, уже пережив то, что я пережила, и не верить в волшебство?

— Волшебство?

— Объясню специально для тебя, — сказала Белла. Она улыбнулась. Вытащила одну руку и потрепала меня по щеке. Рука теплее, чем до этого, но моя кожа еще чувствовала прохладу, прохлада была во многих отношениях.

— Больше чем кто-либо ты обладаешь волшебством, которое только ждет, чтобы изменить все вокруг тебя.

— О чем это ты болтаешь?

Белла продолжала, все еще улыбаясь.

— Эдвард рассказал мне однажды, что это похоже на ваше запечатление. Он сказал, что это было подобно сну в летную ночь, подобно волшебству. Ты найдешь ту, которую действительно ищешь, Джейкоб, и может быть, тогда эти слова приобретут смысл.

Если бы она не выглядела такой хрупкой, то я бы рассвирепел. Но разве можно было сердиться на нее?

— Если ты думаешь, что запечатление может вызвать это умопомешательство… — я с усилием произнес это. — Неужели ты думаешь, что только потому что я однажды запечатлю какую-нибудь незнакомку, то это делает эту ситуацию правильной?

Я указал на опухшее тело.

— Раскрой мне смысл всего этого тогда, Белла! Какой смысл моей любви к тебе? Какой был смысл твоей любви к нему? Когда ты умрешь, — огрызаясь произнес я. — это будет тоже правильным? Какой смысл всей этой боли? Моей, твоей, его? Ты убьешь и его тоже. Не то чтобы это меня заботило…

Она вздрогнула, но я продожил.

— Так какой был смысл всей этой вашей закрученной любовной истории, в конце всего? Есть ли вообще какой-нибудь смысл? Пожалуйста, расскажи мне о нем, потому что я его не вижу.

Она вздохнула.

— Пока что я не знаю, Джейк. Но я просто….чувствую….что все будет хорошо, каким бы трудным это не казалось сейчас. Мне кажется, что ты бы назвал это верой.

— Твоя смерть будет бессмысленной, Белла! Бессмысленной!

Ее рука опустилась с моего лица к опухшему животу и нежно погладила его. Ей не надо было говорить мне слов, я и так знал, о чем она думает. Для нее был смысл, она умерла бы.

— Я не собираюсь умирать, — сказала она сквозь зубы, я мог бы сказать, что уже слышал эти слова от нее. — Мое сердце будет биться. Я достаточно сильна для этого.

— Ты не понимаешь что делаешь, Белла. Ты всё время пытаешься сражаться со сверхъестественным. Ни один нормальный человек не смог бы. Ты не настолько сильна.

Я взял ее лицо в свои руки. Мне не надо было напоминать себе о нежном обращении с ней. Все, что было связано с ней, просто кричало о ее хрупкости.

— Я смогу сделать, смогу, — бормотала Белла, как детская книжка про маленький моторчик.

— Не смотри так на меня. И каков же твой план? Надеюсь, он хотя бы есть.

Она кивнула, не встречаясь с моим взглядом.

— Знал ли ты, что Эсме, прыгнула с утеса? Я имею в виду, когда она была человеком.

— И что?

— А то, что она была почти мертва, никто даже не побеспокоился отправить её в больницу, её сразу отправили в морг. Ее сердце все еще билось, когда Карлайл нашел ее.

Так вот что она имела ввиду, когда говорила, что ее сердце будет биться.

— Ты не собираешься остаться человеком, — тупо изрек я.

— Нет, я не настолько глупа, — она встретилась со мной взглядом. — Мне кажется, что у тебя свое мнение на этот счет.

— Экстренная вампиризация, — пробормотал я.

— Это сработало с Эсме. Эмметтом и Розали, и даже с Эдвардом. Никто из них не был в таком хорошем состоянии, как я. Карлайл только изменил их, потому что либо это, либо смерть. Он не лишил их жизни, а всего лишь спас.

Внезапно я почувствовал приступ вины из-за хорошего вампирского доктора, как и тогда. Я спрятал это чувство поглубже и начал сначала.