Принц-сокол - Франческа Гиббонс

медленно повернулся вокруг себя, вглядываясь в горизонт, пока не заметил неровную линию вдали.

– Безымянные горы, – прошептал Миро, чувствуя, как сжимается его сердце.

– Мне не нужен твой трон, – сказал Миро болотному троллю. – Я… теперь я всё вспомнил. Я потерял уйму времени, но я пришёл сюда, чтобы добраться до тех гор. Я хотел увидеть тех, кто вырастил мою маму. Хотел увидеть дом, в котором прошло её детство.

Девочка, сидевшая на ближайшем островке, сердито завизжала:

– Я считала кольца на дереве, а этот гадкий монстр всё испортил! Теперь мне надо всё начинать сначала!

– ДВЕЕЕЕЕНАААААДЦААААТЬ ТЫЫЫСЯЯЯЯЧ ЛЕЕЕЕТ, – прогудел король-тролль. – ВОООТ СКООООЛЬКООО ЛЕЕЕЕЕТ ЭЭТОООМУУУ ДЕЕЕЕРЕЕЕВУУУ.

Миро соскользнул с края пня и с плеском шлёпнулся в воду.

– У нас нет времени считать кольца, – сказал он. – Нас ждёт долгий путь.

Огромная кошка по имени Конья прыгнула к Миро. Девочка, которую звали Казимира, бросила последний сердитый взгляд на тролля, а потом поплелась за Миро по болотным кочкам сквозь заросли камыша – и так к далёким горам.

Миро обернулся всего один раз. Пановник неподвижно сидел на троне. Судя по его виду, он не собирался идти с ними. Тогда Миро молча отвесил ему глубокий поклон. Король-тролль ничего не сказал, только кивнул на прощание.

Глава 49

Рассвет занялся над Колсанейским лесом. Две великуры и четыре человека стояли на поляне в чаще леса.

На Фреде и Фриде красовались богато украшенные сёдла, поводья и уздечки. Имоджен, Мари и мама были одеты для похода – в туники, длинные плащи и отороченные мехом сапоги. За плечами у них были небольшие мешки с поклажей.

Четвёртой была Лофкинья.

– Ну вот, – сказала она. – Залезайте.

Имоджен обнаружила, что оседлать Фриду оказалось гораздо легче, чем дикую великуру. Лофкинья держала поводья, а Фрида за время тренировок привыкла к упряжи и седокам.

Когда Имоджен заняла своё место, Фрида вывернула шею назад и посмотрела на свою всадницу, словно хотела сказать: «Сколько можно возиться?»

Потом Имоджен наклонилась, чтобы помочь Мари. Она слегка нервничала под внимательным взглядом Фриды.

– Мы стараемся быть быстрее, – прошептала она.

Мама стояла рядом, держа ладони перед собой, чтобы поймать девочек, если кто-то из них упадёт.

«Она всё равно не сможет это сделать, когда мы полетим», – подумала Имоджен. От этой мысли у неё скрутило живот.

Затем последовала долгая возня и ёрзанье в седле, но вот наконец Мари уселась впереди Имоджен, убрав ноги за крылья Фриды.

Лофкинья обвязала страховочную верёвку вокруг пояса Имоджен, потом проделала ту же операцию с Мари.

– Нельзя ли связать птиц вместе? – спросила мама. – Чтобы они не потерялись?

– Думаю, лучше довериться им, – ответила Лофкинья. – Чем больше верёвок мы на них навяжем, тем труднее им будет двигаться.

– Но если мы потеряем друг друга на этих болотах…

«…тогда нам конец», – подумала Имоджен, чувствуя, как её руки и ноги превращаются в кисель.

– Вам придётся позволить им летать свободно, – ответила Лофкинья, и Имоджен не поняла, было это сказано о птицах или о детях.

Возможно, мама была права, и это слишком опасно. В конце концов, великуры были совсем юные. Охваченная нарастающей тревогой, Имоджен вдруг отчаянно захотела снова встать обеими ногами на твёрдую землю.

Но Лофкинья смотрела на маму спокойно и твёрдо, без тени смятения.

– Это самые смирные и ручные великуры, которых я только видела. Они вас не подведут, можете мне поверить. И помните, что лучшего способа быстро добраться до Недобыта не существует.

Мама с огромным усилием сглотнула.

– Хорошо, – только и смогла выдавить она.

Лофкинья взяла поводья, а мама вскарабкалась на Фреда. Он летал чуть лучше, чем его сестра, и в нетерпении перебирал ногами.

Когда Имоджен, Мари и мама уселись на своих великур, Лофкинья отдала им поводья.

– Да хранят вас звёзды в пути, – напутствовала она.

Имоджен перекинула поводья через голову Мари и дважды обмотала их вокруг своих запястий.

Она обливалась потом в своей походной одежде. Эти вещи были слишком тёплыми для осеннего леса. От страха делалось ещё хуже.

– В Недобыт! – закричала Лофкинья.

– Спасти Марка! – подхватила Мари.

Лофкинья подбежала к Фриде и с криком замахала руками. Фрида сорвалась с места так резко, что Имоджен завалилась на бок, но чудом удержалась, вспомнив, что нужно крепко держаться бёдрами.

Великуры со свистом мчались на открытое место.

– Держитесь! – закричала Имоджен, чувствуя, что Фрида стремительно набирает скорость.

Великура раскинула крылья, забила ими в воздухе – сначала медленно, словно пробуя их на прочность, потом быстрее, ещё быстрее, с каждым взмахом захватывая всё больше воздуха.

На мгновение Имоджен посетило ликующее ощущение невесомости, а потом они снова очутились на земле. «Хрум, хрум, хрум», – топали ноги Фриды по сухой листве.

Они были на самом краю поляны, когда в ближайшем к ним дереве открылся глаз. Казалось, чем ближе подбегала великура, тем шире распахивался любопытный глаз, а потом дерево отшатнулось в сторону, уступая дорогу птице.

Они неслись прямо на деревья.

Фрида ещё сильнее захлопала крыльями. Дерево зажмурилось, а Имоджен затаила дыхание.

– Давай, Фрида! – закричала Мари. – Ты сможешь!

И Фрида смогла.

Они взлетели, чуть-чуть не добежав до первой линии деревьев. На них обрушились ветки – много веток, – а затем листья и снова ветки. Имоджен всю исхлестало, но вот они вырвались из-под густой лиственной кроны.

– Эгей! – завопила Мари и вскинула обе руки вверх, как будто каталась на карусели.

Имоджен казалось, что её желудок остался на земле. Пусть она уже летала на великурах раньше, пусть Фрида была домашней птицей, которую они вырастили в своей ванной. Имоджен была парализована страхом.

Фред вылетел из кроны следом за ними. Мама сидела верхом на его спине, листья рассыпались вокруг неё, как оранжевые конфетти. Мама полулежала в седле, обеими руками обнимая Фреда за шею.

Когда деревья остались внизу, она выпрямилась и поискала глазами своих девочек.

– Имоджен, Мари! – позвала мама. – Вы в порядке?

– У нас всё отлично, – ответила Мари и даже помахала маме рукой, когда Фрида стала набирать высоту.

Имоджен смогла только кивнуть.

Ветер свистел в её ушах. Небо вокруг было огромное, тусклое, едва побелённое первыми лучами рассвета.

Поляна осталась далеко внизу, с высоты Лофкинья казалась совсем маленькой – крохотная одинокая фигурка на островке, окружённом океаном золотых деревьев.

Глава 50

Аннешка сидела в своей старой спальне, в Ярославе, на верхнем этаже родительского дома. Это было совершенно не то место, где ей хотелось быть. Она вообще не очень любила своих родителей.

– Англия – совсем не величайшее королевство, –