Ледяные страсти - Фридрих Незнанский

- Света, прекрати кукситься. У нас есть три часа полноценной тренировки. Пошли элементы отрабатывать.

Алексей стал вести тренировку. Неожиданно для себя в новой паре он оказался в роли лидера. Раньше амбициозная Инга полностью его подавляла. Светлана была гораздо мягче. Иногда Алексею казалось, что Светлана создана не для парного катания, а для спортивных танцев на льду, где требовалось изящество, артистизм и не было сложных силовых элементов.

- Свет, ну как ты прыгаешь? Ты же прекрасно освоила эти прыжки. Локти сюда - как будто арбуз держишь. И когда на прыжок заходишь, по сторонам не глазей, как лань испуганная.

- Лешик, я все понимаю, просто неуютно теперь тут. Мне кажется, что все против нас.

- Свет, мы не можем себе позволить расслабиться, испугаться, растеряться. Мы должны на чемпионате хотя бы в тройку призеров войти. Иначе все - на нас как на спортсменах можно крест ставить. Понимаешь? - Алексей почти срывался на крик. - Это у нас в тех парах были достижения заметные, а в новой паре мы все равно что спортсмены-новички.

- Так, что за крики с утра пораньше? В чем проблема? Чего не поделили? - к бортику подходил Лев Николаевич Костышин.

Лев Николаевич прилетел из Екатеринбурга всего два дня назад, и Алексей его сразу огорошил: с Ингой покончено, работаем теперь новой парой, а вас, господин Костышин, милостиво просим быть у нас тренером. Костышин, надо признать, не ломался и не отказывался. Алексей даже заподозрил: а не реваншизм ли это? В первую встречу они долго разговаривали, и Костышин рассказал Алексею, что вовсе не Борис Борисович Артемов написал на него донос, организовали травлю Весталова и Карпов, чтобы перетащить Алексея и Ингу под свое крылышко. Может, сейчас тренером движет исключительно обида, и вот появилась возможность поквитаться? Но нет, Костышин просто до боли соскучился по любимой работе. Он бы, если б позвали, пошел тренировать кого угодно, хоть пионеров, хоть пенсионеров. Да и другие опасения Алексея, к счастью, не подтвердились: и пьянство, и тоску, и всякие астральные заморочки Лев Николаевич оставил у трапа самолета в Екатеринбурге. Стоя у бортика и выходя на лед, он был исключительно бодр и жизнерадостен.

- Да это мы так. О своем. Лев Николаевич, давайте посмотрим, какой набор элементов мы делаем стабильно, а потом, от этого отталкиваясь, будем строить программу.

- Леш, лучше с музыки начать. Мы же еще музыку не выбрали, - сказала Света.

- Угу, давай с костюмчиков вообще начнем. Ты в парном катании или где? Здесь, если не допрыгнул, артистизм тебя не спасет. - Алексея явно раздражали неопытность и идеализм Светланы. Он вдруг почувствовал, как ему не хватает хваткой и наглой Инги, которая была готова отчаянно драться за медали. Светлана больше думала о самовыражении, художественности. Может, и правда в балете каком-нибудь ей было бы лучше.

- Хорошо, ребята, начинаем поддержки. Поехали.

Все не клеилось. Светлана весила на два-три килограмма больше Инги, и поддержки с непривычки выходили с трудом.

- Так, ребятки. На два слова. - Тренер подозвал их к себе на передышку и «вправление мозгов». - Олег Алексеевич Протопопов говорил, что если тебе тяжело поднимать партнершу, по твоему лицу это не должно быть видно - наоборот, на нем должно быть написано, что это великая радость - ее поднимать.

- Я со штангой поработаю, Лев Николаич, - сказал обливающийся потом Панов. - Вроде бы тренажерный зал для нас пока не перекрыли.

- Нас в расписании тренировок поставили практически на ночь, - ответила на недоуменный взгляд тренера Светлана. Костышин внезапно помрачнел:

- Как же это?

- А вот так, полностью перекрыть кислород они не могут или не хотят для очистки совести, но невыносимые условия обеспечат, - зло ответил Алексей. - Светлана, пошли тодес повторим с левой руки.

- Леш, у меня рука что-то болит, - жалобно пропищала Светлана.

- Пошли.

Костышин наблюдал от бортика: вот они заходят на тодес, и по лицу Светланы видно, что она ждет боли. Старательно вытягивается надо льдом, левая нога заложена за правую, но вдруг правый конек выскальзывает… Аемент сорван. Еще раз. То же самое. Еще. Не получилось. Еще. Со скрипом, но прошло. Похоже, что гарантированного набора элементов Алексей со Светланой предъявить не могут. А ведь только на это можно было рассчитывать, ввязываясь в авантюру с постановкой программы в сверхсжатые сроки и в новой паре. Костышин нахмурился, осознавая, что трудности предстоят куда более значительные, чем он мог предположить.

- Так, ребятки, а теперь пошли на прыжочки. Начинаем с двойных акселей!

Прыжки были коронным номером Алексея. Он взмывал в воздух и как будто бы зависал там. Часто тренеры его просили прыгать не слишком вверх, а как бы больше в длину. Костышин смотрел, как сильно его ученик прибавил в технике за время работы с Весталовой и Карповым. Сам Костышин в свое время до таких сложных элементов не дошел. Он мрачно задумался, как достойно выбраться из этой ситуации. Ведь он был талантливым, но всего лишь «низовым» тренером, задача которого отбирать одаренных детишек.

Вот отобрал - у Алексея и данные роскошные, и успехи в паре с Артемовой заметные. По-хорошему, надо было парня пускать в одиночники. Но они с детства так хорошо задружились с Ингой, а позднее без поддержки Артемова-старшего секции было просто не выжить. В общем, чего сейчас-то уж перебирать в уме все возможные если бы, да кабы.

- Ваше время истекло. Завтра приходите в соответствии с новым расписанием, - с садистским удоволетворением заявил администратор ледового дворца.

Костышин с учениками хмуро побрели с катка. На лед выпорхнула сияющая Инга Артемова и начала разминаться.

- А, любезный, где мы тут можем с магнитофончиком примоститься? Танцкласс сейчас свободен? - окликнул администратора Костышин.

- В танцклассе сейчас репетиция. Свободных комнат сейчас нет.

- Да что вы такое вытворяете, черт побери? У вас же помещения всегда были в это время дня!

- Ничем не могу помочь. Все сдано в аренду. Вот документики.

- Так, ребята, поехали домой. Будем работать в спокойной обстановке.

В съемной квартирке Светланы и Алексея они сидели на полу по-турецки, пили зеленый чай и слушали кассету за кассетой. Мебели практически не было, ребята спали на тоненьком матрасе. Стены с ободранными обоями Светлана постаралась завесить плакатами и афишами с портретами знаменитых фигуристов.

- Значит, так, мои дорогие. Ситуация у нас наисложнейшая. Выкладываться нам придется раз в десять больше, чем обычно. Сейчас главное - отработать элементы. Свет, ты почему прыжки не докручиваешь?

- Лев Николаич, не знаю, разладилось что-то. Может, после того как плечом ушиблась, замах руками недотягиваю.

- Ну-ну, подтянем. С музыкой что будем делать? Давайте, не мудрствуя лукаво, для обязательной возьмем что-нибудь бодренькое из Штрауса, чтобы голову особенно не ломать. А для произвольной какие будут идеи?

- Может, скомпилируем отрывки из «Лебединого озера»? Русский стиль, русский балет - на мировом первенстве прокатит, я думаю, - подкинул идею Алексей.

- А сравнения с балетом не в свою пользу не боишься? - поинтересовалась Светлана.

- Бому спору уже больше тридцати лет. Начиная с эпохи Протопопова.

- Ой, мамочки… - Света вдруг заливисто расхохоталась.

- Что с тобой? - удивленно воскликнули мужчины.

- Ой, смехунчик напал, - всхлипывая, говорила девушка. - Я представила, как ты и я, оба в пачках, на носочках танец маленьких лебедей изображаем. Может, показательные такие сделать?

- Свет, с таким подходом мы до показательных просто не доберемся.

- Ладно, ребята. Я подумаю над Чайковским. Встречаемся вечером на льду. Постарайтесь поспать сейчас. Переходим на ночной образ жизни. - Костышин откланялся, оставив ребят одних.

- Тихий час, тихий час! Укладываемся в постельку сейчас! - радостно прощебетала Светлана. - Я, чур, первая в душ пойду!

- Ни за что! В душ - только вместе! - Алексей тоже развеселился.

Его руки заскользили по точеному телу девушки. Нежно целуя ее несколько пышноватую для фигуристки грудь, он совершенно забыл о той паре лишних килограммов, которые так мешают ему при поддержках.

- Девочка моя прекрасная, - шептал Алексей на ушко Светлане. - Все у нас получится, все у нас будет прекрасно.

Чуть позже, когда утомленная от любовных игр Светлана заснула у него на плече, Алексей серьезно задумался. Очевидно было, что, к сожалению, их совместимость в личном плане не перешла пока в совместимость спортивной пары. С Артемовой Алексей катался практически вслепую: не надо было следить глазами за ее движениями, они были слажены как шестеренки хорошо смазанного часового механизма. С Рудиной приходилось тратить колоссальные усилия на выработку этой партнерской слаженности. Господи, ну почему, почему он вдруг решил, что поменяться партнершами - это прекрасная идея? Его покорило, как нежно Светлана смотрит ему в глаза, как покорно она льнет к нему в постели, как трепещет ее прелестное тело под его ласками. Черт, но и терпеть тон Инги - всепроникающий, командный - от спортивный тренировки до постели было больше невозможно. Алексей даже сам не отдавал себе отчета, что Светлана ему бесконечно дорога еще и потому, что знает его успешным, одаренным спортсменом, а не маленьким мальчиком из провинции, мать которого работает уборщицей, а об отце лучше совсем не вспоминать. В общении с Ингой он всегда себя чувствовал приблудным щенком, которого отогрели, накормили, посадили рядом с собой на диване, обращаются очень ласково, но ни на секунду не дают забыть о том, что настоящей родословной у него нет.