Халцедоновый вереск - Вира Наперстянка

на какое-то время своих подопечных оставила. И племена спокойно взаимодействовать друг с другом начали. Кровь смешивалась, Дары через поколения появлялись. С течением времени знания забывались, кровь разбавлялась. Но бывало так, что под действием определенных событий кровь могла разжечься, пробудиться.

Я решила, что не столь важно, под гнетом каких событий могло произойти пробуждение, сколько то, какие именно Дары дали боги племенам.

– Вы знаете, какие боги дали Дары племенам Лейкат и Хэдр?

– Мабон и Таранис.

О! Пожалуй, это многое объясняло. И мою любовь к воде и грозе, и то, что внезапно я стала видеть призраков. Мабон – бог духов, сын правителя (а сейчас единственный правитель) подземного мира и Марны, богини реки. И Таранис – бог грома.

– Извините, что я вклиниваюсь в ваш диалог, но… Не могу не задать вопрос. Куфардув, а где во всей этой, – Орс помахал рукой, – схеме род Элвудов?

Жрец по-доброму усмехнулся.

– Что не утерпишь, знал. Элвуды – объединители. Потомки центрального племени антар, наделенные самым мощным даром, божественным эфиром.

– Именно эфир и помогает держаться четырем стихиям внутри одного человека? – поинтересовалась я.

Жрец кивнул.

– Что же касается артефактов… Когда кровь крепче была, от отца к сыну или от матери к дочери артефакты передавались, совершался ритуал, и происходило их пробуждение. Как правило, они усиливали данные богами Дары.

И это объясняло, почему призрак начала появляться только после того, как отец отдал мне аквамарины.

– Артефакт может начать работать без ритуала? – уточнила я. – И может ли пробудиться дар без артефакта?

Снаружи заревел ребенок, и мы все перевели взгляд на окно. Узкое, стрельчатое, оно выходило на главную улицу. Но что именно происходило там, разобрать было сложно.

Орсо со жрецом все еще смотрели в окно. Я кашлянула, привлекая их внимание.

– Ах да! – Жрец встрепенулся. – Может, да. Но не в полную силу без артефакта. А от непробужденного артефакта могущества дара не ждите, но зачатки, магические крохи после… неких событий да, вполне пробудит.

– Вы уже говорили об определенных событиях. О чем речь? – спросил Орсо.

– О потрясениях. – Жрец пронзительно глянул на меня своими выцветшими глазами. – О сильных потрясениях, эмоциях. Либо это что-то болезненное, либо радостное. Но… – он тихонько посмеялся и покачал головой, – очень редко, когда у наследников просыпаются крохи дара от радости.

– Неудивительно. От расстройства можно и посуду начать бить, а от радости такой экспрессии не дождешься, – пробормотал Орсо, косо поглядывая на меня.

Могла бы, покраснела. Лет в семь было дело. Старший брат Орсо, наследник престола, мою мышку раздавил. Маленькая я была, дурная. Устроила скандал на всю королевскую столовую, сервиз разбила. Даром что мышка была желейная. Но сделана-то она была не для него!

– Было ль уже что-то? – Жрец проницательно на меня посмотрел.

Я пожала плечами, скрывать смысла не было.

– Я начала видеть призраков. Но теперь один конкретный хочет от меня что-то получить.

Жрец провел рукой у себя перед глазами – священный жест, оберегающий, прозревающий, отгоняющий злых духов и порождения Хаоса.

– Возможно, если окончательно ваш артефакт пробудить, то и мертвые с вами разговаривать, как живые, смогут.

Хм. Даже не знаю, хотела ли я себе такой судьбы.

– Но ритуал утрачен, – заметил Орсо.

Жрец крякнул.

– Не совсем так. Он забыт.

Мы с Орсо переглянулись и посмотрели на жреца. Возможно, взгляды у нас были до того тяжелыми и ожидающими, что жрец сглотнул.

– Я уже говорил, что племя Лейкат исчезло. Оно, когда несколько веков назад кто-то пытался пробудить Кернуноса, вымерло. В тот раз они убивали знающих. Жрецов, которые были посвящены в тайны наследников и которые сами несли в себе частичку крови тех племен. Неверно действовать решили. Все, что только можно, очернили. – Жрец покачал головой и перешел на шепот: – Наследники племени Лейкат объединились, все знания собрали, всю истинную историю их сотворения и пленения Кернуноса тоже, и на остров Изгнанных увезли. Чтобы никто не нашел. И в голову никому там не пришло бы искать.

– Но легенда о том, что кровь наследников даст истинное его имя, до сих пор ходит. – Я нахмурилась.

– Легенда она и есть легенда. – Храмовник пожал плечами. – Истины никто не знает. А что вас, леди, касается… Видимо, и тыквенной семечкой убить можно… Как в вас столько племенной крови наскреблось, не знаю. Но все в жизни нашей не зря делается.

Из храма мы с Орсо вышли перегруженные новыми сведениями. Подумать было о чем, а думать в четырех стенах никому из нас не хотелось, поэтому обратно мы решили пойти пешком. До Вересковой площади мы дошли молча, лишь обговорили остановку у крайней лавочки с горячим хлебом. Сконы от Яхеля были потрясающим дополнением к промозглому вечеру.

Погода все больше походила на зимнюю: ветер становился яростней, небо серей, деревья уже были готовы сбросить оставшиеся листья. На Вересковой площади вовсю готовились к Самайну. Не так давно в Антаре прошла городская ярмарка, на которой было награждение победителей за самые красивые и большие овощи, которые сейчас выставили красоваться в витринах лавок.

Где-то продавали тыквы, где-то этот рыжий овощ стоял как декорация вместе с хмельной лианой. Крепкие яблоки от белых до красных, всевозможные корнеплоды, крупная айва – все это лежало на прилавках продуктовых ларьков, украшенное вересковыми веточками. Вереск был у многих нарисован на витринах. Так торговцы отдавали дань погибшей природе. Когда-то тут было вересковое поле, но магический пожар уничтожил все. И люди в память о своих колдовских ошибках изображали на стеклах троецвет.

– Хочу тыквенный пирог, – неожиданно произнес Осро.

Мы как раз проходили мимо очередной продуктовой лавки. Тыквы и правда были хороши, так и притягивали взгляд. Но на мой вкус были совершенно невыносимы.

– Я хочу с айвой, – вздохнула я. Говорить мы с Орсо бесконечно могли о двух вещах: об артефактах и еде.

– С песочным или слоеным тестом?

– Песочным, – прикрыла глаза я. – И чтоб приправ побольше: корицы и мускатника. И сверху…

– Тонкий слой нежного безе, – закончили мы вместе с Орсо, и оба, представив получившийся пирог, вздохнули.

– Попросим Мирту сделать, – заключила я, – для айвы как раз сезон.

Орсо согласно кивнул, откусил от скона еще раз и выкинул липкую бумажку.

– У вас еще десять заказов, – стоило нам только перешагнуть порог мастерской, известила помощница. – Пара очень срочных. Думаю, они подарочные. И еще несколько артефактов для ул-из внешности.

Улучшение, изменение внешности. Я вздохнула. Чтоб этих леди с желанием всегда блестяще выглядеть… Еще понимаю, когда просят брошки для улучшения цвета лица, создания томного, нежного выражения взгляда. Но нет, нам заказывают именно изменение. Не колоссальное, во внешности будут проглядывать прежние черты, но достаточно сильное, чтобы из рябой леди сделать леди-персик. Ладно бы они к таким артефактам прибегали разово, так нет, пользуются чуть ли не каждый день. А они жрут человеческих сил прорву! Лучше бы лечебные амулеты брали, заговоренные в травяных отварах, или к целителям ходили, да куда там.

– Сроки и место доставки? – спросила я, осматривая нашу лавочку.

Пыли нет, чисто, аккуратно, уютно. Пол из белого дуба подметен, на бирюзовых стенах