Моя чужая женщина - Наталья Андреева

– Моя жена не была на такое способна, – покачал головой Юрий Греков. – На флирт, тем более на… интрижку, как ты говоришь. Она до двадцати девяти лет оставалась девственницей и говорила подругам: «Я лягу в постель только с тем мужчиной, который наденет мне на палец обручальное кольцо». Так оно и вышло. Она не могла переспать с мужчиной, поддавшись порыву страсти или из интереса. Только не Нина. Она ко всему относилась серьезно. Кому, как не тебе, это знать? Сколько лет ты к нам ходил – и что? Был намек на флирт? Вы хотя бы раз целовались?

– Она и долги не способна была потребовать, – усмехнулся Петров. – Раньше. А потом жестко сказала сестре: «Ваши долги – это теперь ваши проблемы».

– Откуда ты это знаешь?

– Нина повторяла при мне эту фразу неоднократно, словно бы ее кто-то научил. Дергал за веревочки, как марионетку, а она повторяла чужие фразы. Разговор зашел о долгах. Тогда же я узнал и о десяти тысячах, одолженных ею Антонине Дмитриевне.

– Выходит… Выходит, ты ваньку валяешь? – оторопел Греков. До него вдруг дошло: это игра. Петров его раскручивает. Он же разомлел, потерял бдительность. – Володя, ты что-то недоговариваешь. Зачем ты устраиваешь эти «случайные» звонки? Якобы результат экспертизы готов только сегодня! Может быть, ты и пробку подстроил?

– Это не в моих силах, – усмехнулся Петров. – Случайность.

– А ты воспользовался… Я хочу выйти, – хрипло сказал вдруг Юрий Греков.

– Куда?

– Мне душно. Сил больше нет тут торчать!

Юрий потянулся к ручке, чтобы открыть дверь. «Жигули» дернулись, потом поехали побыстрее.

– Сидеть! – крикнул Петров.

– А почему ты мне приказываешь?! – обернулся к нему Юрий Греков. – Ты мне не начальник! Я не твой подчиненный!

– Если ты сбежишь, то тем самым признаешь свою вину.

– Вину в чем?

– Ты брал у Одинцовой деньги?

– Что, и это тебе Нина сказала?

– Так брал или нет?

– Ты не имеешь права меня допрашивать!

– Ты думал, что никто не узнает? Так?

– Я думал, что ты мне друг!

– Нет, Юра. Ты меня просто использовал, как и всех остальных. Тебе нужна была информация – компромат на богатых обитателей коттеджных поселков. Не все ведь доходит до прокуратуры. Опера и участковые более осведомлены. Ты узнавал о таких случаях, как, например, подозрительное самоубийство Михаила Одинцова, а потом шел и раскручивал «клиента». Угрожал, что заведешь уголовное дело. Сколько у тебя было таких, Юра? Сколько денег припрятано на черный день?

– Я хочу выйти…

– Тебе некуда идти.

Греков затравленно посмотрел на стоящие вокруг машины. Коробочка. Его зажали в стальные тиски. И красный «Ягуар» по-прежнему держался рядом.

– Ты взяточник, – жестко сказал Петров. – И второй раз тебе это с рук не сойдет.

– Это она… убила… – с ненавистью сказал Греков, кивнув на красную машину.

– Одинцова?

– Да.

– А мотив?

– Мотив… Да она ж лесбиянка!

– Ты хочешь сказать, что Алина Одинцова ревновала Нину к…

– Да. К тому мужику, который сделал ей ребенка. Я сейчас это понял.

– Тогда зачем же в таком случае она их познакомила?

– А ты откуда знаешь, что она?

– А с кем твоя жена путешествовала по ночным клубам? С Одинцовой! И в тот вечер, когда я застал Нину в рыданиях, в клуб они приехали вместе. Я видел машину госпожи Одинцовой.

– Лесбиянка. – Греков вновь с ненавистью посмотрел вправо, на красный «Ягуар». – Я сразу это понял. Но что она положит глаз на мою жену…

– Быть может, ты ошибаешься?

– Ни черта!

Они замолчали. Греков напряженно раздумывал. Да, он знал про атропин. Про способ, который придумала Алина Одинцова, чтобы избавиться от мужа. Будь у нее побольше времени, она подождала бы, пока Михаил Одинцов окончательно сойдет с ума и, быть может, в самом деле застрелит якобы поселившегося в нем монстра. Или выбросится из окна своего офиса. Но Алина находилась в цейтноте. У нее был месяц, не больше. Михаил настроился решительно и собирался выселить ее из особняка и подать на развод. Алина форсировала события и сама пустила пулю в висок мужа. Володя все сказал правильно.

А как было с Ниной?

Автобус

– Сил моих больше нет! – зевнула Киска и положила хорошенькую головку на плечо Милочке. – Есть хочу, спать хочу.

– Да скоро уж выберемся, – тяжело вздохнула Татьяна.

Киска закрыла глаза и мечтательно сказала:

– А мужик, с которым Нина крутила роман, был симпати-ичный…

– Ты-то откуда знаешь? – удивилась Галя.

– Я ж видела ее у ночного клуба! Когда мы с Толиком… В общем, я вам рассказывала, – вновь зевнула Киска. – А он был на та-акой машине!

– Как думаешь, у них это было серьезно?

– Конечно! – Киска открыла глаза. – Я бы такого мужика не упустила!

– То ты, а то Нина, – усмехнулась Таисия Максимовна.

В это время зазвонил телефон заведующей. Антонина Дмитриевна проворно схватила лежащий на коленях мобильник и радостно закричала в трубку:

– Алло! Паша, ты? Наконец-то! Ой, Пашенька, сынок… Что ты говоришь? С Толей встретились? Он сказал, что тебя сегодня отпустят? А где он? Ах в другой машине… Пашенька, ты кушал? О господи! – Антонина Дмитриевна всхлипнула. – Держись, сынок. Я к тебе еду. Я с Петровым приеду, да. Хорошо, что тебе разрешили позвонить. Я поняла. Все, сынок. Целую. Жди.

– Ну, как он? – спросила Татьяна.

– Говорит, отпустят сегодня. Петров обещал.

– А ты куда собралась?

– В милицию! Куда ж еще! Приедем к Грековым, пересяду в машину к Петрову, и мы с ним поедем к нему на работу. Он ведь туда собирается. А ты что будешь делать?

– Не знаю. Может, домой податься?

– Я сойду на остановке, как только кончится пробка, – сказала Галя. – И до ближайшего метро. Меня дома ждут.

– И я, – поддакнула Инна.

– Я-то одна к Грековым уж точно не поеду, – вздохнула Таисия Максимовна и посмотрела на Милочку с Киской.

– А мы что? – переглянулись девушки. – Нас тоже ждут. Вечером. Надо бы перышки почистить.

– Значит, по домам, – подвела итог Галя. – Что ж, Антонина Дмитриевна, автобус вас дальше одну повезет?

– И что?

– Может, вы в машину к Грекову пересядете? А водителя отпустим?

– Все равно в одну сторону, – пожала плечами заведующая.

– Вы-то откуда знаете?

– Юрка сказал: водитель, мол, из местных.

– Мне кажется, там что-то происходит, – указала на «Жигули» Галя. – По-моему, они ругаются.

– Что ж тут удивительного? – поджала губы Татьяна. – Из-за Нины и ругаются.

– Ой, девочки! Что-то будет! – взволнованно сказала Галя. – Нет, Антонина Дмитриевна, не пересаживайтесь к ним в машину. От греха подальше.

– У меня такое ощущение, что он его сейчас задушит, – задумчиво протянула Инна.

– Кто кого? – переглянулись женщины.

– Греков – Петрова.

– А мне кажется, наоборот, – не согласилась с ней Таисия Максимовна.

– В общем, что-то сейчас будет, – подвела итог Галя. – Но главное, что мы наконец-то едем!

И все женщины с ней согласились.

– Интересно, а когда ее арестуют? – задумчиво спросила Татьяна.

– Кого?

– Ну эту, на красной машине. Мы же решили, что это она убила Нину.

– Это уж Петрову виднее, – сказала Антонина Дмитриевна. – Вот доедем до дачи Грековых, и все встанет на свои места. Думаю, немного осталось ждать.

Красный «Ягуар»

Она сама их представила друг другу – Нину и Алексея. Встреча же была случайной. При всем обилии ночных клубов в Москве люди с достатком предпочитают проверенные места. Алина в этом отношении тоже была консервативна. Ей не хотелось неприятностей, она предпочитала ввести Нину в круг своих знакомых, нежели нарваться на плохую кухню и развязную публику. В конце концов, к ним привыкнут. Супружеские пары, где «муж» и «жена» одного пола, давно уже стали явлением привычным. Каждый живет, как хочет и как ему удобно. Пусть привыкают к тому, что госпожа Одинцова предпочитает женщин.

Что же касается Алексея, то с этим мужчиной и у нее мог быть роман. В то время когда Алина еще раздумывала: а не завести ли собаку? Алина прекрасно знала: он женат, отец двоих детей, хороший семьянин, но не прочь завести интрижку. Без последствий, без взаимных обязательств и длительных отношений. Для того и ходит один в ночные клубы, расслабляется, ищет знакомств с женщинами, которые также готовы погулять от законной второй половины. Это его «клиентки». С профессионалками или охотницами за богатыми мужьями не завязывает отношений принципиально. Предпочитает женщин холеных, скучающих и никак не обремененных заботами о хлебе насущном. На серьезное чувство не способен. Но пустить пыль в глаза и озарить миг жизни избранницы ярким светом – это запросто.

Алина, которая давно поставила ему диагноз, была на этот счет спокойна. Если Нина им не увлечется, значит, мужчины ее не интересуют. Проблема решена. Если ей неинтересен идеальный любовник (а ухаживает он красиво), то диагноз у них одинаковый. Если же Нина увлечется, то он разобьет ей сердце, и Алина ее утешит. И то и другое устраивает. Поэтому на предложение сесть за его столик Алина ответила Алексею улыбкой: