Неотразимый и сексуальный - Джилл Шелвис

– Смотри не задуши его, – фыркнул Броуди.

Мэдди ответила боссу яростным взглядом – оба смотрели друг на друга как разъяренные кошки.

– Это называется сочувствием, Броуди. Знаю, у тебя генетический дефект, и ты не можешь…

– К делу, – сухо вставил Шейн. – Давайте перейдем к делу.

И все посмотрели на Ноа, который воздел руки к потолку:

– Сдаюсь. Дело в том, что она попала в беду.

– Бабы – вообще сплошная проблема. – За эти слова Шейн получил свой подзатыльник – комплимент от Мэдди. – Да, они такие, – буркнул он.

– Главная беда вот в чем, – сказала Мэдди, и взгляды всех присутствующих вновь обратились на Ноа. – Ты только что снова сел за штурвал. Вчера, – уточнила она, как будто он мог забыть! – После шести месяцев без полетов, после катастрофы…

Броуди шумно вздохнул. То же сделал и Шейн.

Потому что никому, абсолютно никому не хотелось говорить о той катастрофе. По крайней мере, никому, кроме Бейли.

– И потом ты улетаешь на уик-энд, но, вместо того чтобы развеяться, начинаешь решать чужие проблемы. Мальчик, – сказала она мягко, будто была хромой старухой семидесяти пяти лет, а не горячей девчонкой двадцати шести годков от роду. – То, что я хочу сказать, важнее всего. Бейли – ходячая бомба замедленного действия. Эти парни приходили сюда, искали ее, и…

Сердце Ноа оборвалось.

– Какие парни? Когда? – Иисусе, так они еще здесь? Где-то там ходит Бейли, и ей грозит опасность? В груди похолодело от страха, и Ноа бросился к двери, но Броуди преградил ему дорогу.

– Они отчалили, – сказал он. – Твоя подопечная в безопасности. Вопрос в том, что это за опасность?

Ноа попытался оттолкнуть приятеля, но Броуди не двинулся с места.

– Они заявили, что дамочка задолжала им целое состояние, что она воровка. И добавили: если вдовушка от них бегает, значит, воровка и есть.

– Чушь, – парировал Ноа.

– Вот почему мы ее не выдали.

Ноа обвел внимательным взглядом всю компанию. Эти ребята загнали его в угол. И все же он был им безмерно благодарен. Да, ребята были что заноза в заднице, но ведь они его друзья.

– Слушайте, Бейли Синклер попала в беду, ей здорово удружили, она не виновата. А я ей помогаю. Каждый из вас поступил бы так же. А теперь я должен идти. Дорогу, – приказал он Броуди.

Но Броуди его толкнул. Ноа пихнул его в ответ.

– Вы что, с ума посходили? – воскликнула Мэдди, но Шейн, осторожно отодвинув девушку в сторону, встал между Броуди и Ноа. Посмотрел Броуди в глаза.

– Отойди. – Потом повернулся к Ноа: – Те парни ушли. Мы за ними проследили. Они ходили в главный терминал. Все вместе. Проверяли рейсы на…

– Кабо, – догадался Ноа.

– Бинго. Так скажи, что мы можем для тебя сделать?

Поверх плеча Шейна Ноа взглянул на Броуди, который с грозным видом возвышался в дверях. Броуди возвел глаза к потолку, затем кивнул. Мэдди, протиснувшись ближе, похлопала его по плечу. Она тоже кивнула. Ноа вздохнул:

– Ладно. Я расскажу вам, что знаю, кстати, знаю я совсем немного. Алан Синклер умер, здорово задолжав инвесторам, которые весьма болезненно приняли известие о том, что деньги пропали и ни один из курортных комплексов не был достроен.

– И сколько? – спросила Мэдди и поспешно раскрыла ноутбук Шейна. Присела на край стола, склонилась над ноутбуком. Ее пальцы проворно забегали по клавиатуре.

– Я не знаю.

– Куда девались деньги?

– Это мне тоже неизвестно. Бейли предполагает, что Алан спрятал заначку в одном из своих курортных апартаментов. Нам осталось проверить последнее из его владений.

– На Кабо, – с отвращением сказал Шейн.

– Я отвезу ее туда, – вызвался Броуди.

– Желаю удачи, – буркнул Шейн.

– Я сам это сделаю, – твердо сказал Ноа.

– Видишь? – съязвил Шейн, обращаясь к Броуди. – Рыбка на крючке.

Броуди насмешливо хмыкнул.

– В тебе романтики ни на грош! – воскликнула Мэдди, закатив глаза.

Броуди открыл было рот, но ничего не ответил. Даже глаза закрыл. Мэдди презрительно повернулась к нему спиной и взглянула на Ноа.

– Что будет потом? После Кабо?

– Не знаю, – признался Ноа. – Если мы не найдем деньги…

– Мы, – буркнул Броуди. – Он говорит «мы».

– Если мы не найдем деньги, – продолжал Ноа, – ей грозит еще большая беда.

– Тогда мы найдем деньги, – сказал Шейн.

Броуди вздохнул:

– Теперь Шейн говорит «мы». Боже, это становится утомительным.

Шейн усмехнулся:

– Прямо как в старые добрые времена, когда мы вместе выбирались из любых передряг.

– А мы тогда натворили немало дел, – напомнил ему Броуди. – Вечно безобразничали, помнишь?

– Но мы никогда не терялись, – сказал Шейн.

Мэдди покачала головой:

– Не забывайте, мы говорим о Бейли! А не об удовольствии подраться.

– Правильно. – Шейн поймал взгляд приятелей поверх ее головы. – Ради Бейли.

Бейли просунула голову в дверь офиса:

– Что ради меня?

Очевидно, ее дорожная сумка была набита волшебными вещами, потому что сейчас Бейли сияла свежестью, как роза. Она сменила наряд. Многослойная юбка из полупрозрачной ткани то охватывала ее бедра, то распахивалась, открывая ноги. Нежный джемперок из эластичного материала с глубоким овальным вырезом в других обстоятельствах заставил бы Ноа разинуть рот. По центру шел ряд крошечных пуговиц, несколько верхних и нижних были оставлены расстегнутыми. В таком виде можно было бы провести день в классе с учениками или пойти на вечеринку. В любом случае она выглядела как богатая, изысканная супруга преуспевающего курортного магната. Собственно, таковой она до недавнего времени и являлась.

И вдруг все, кого так интересовали дела Ноа, срочно нашли себе занятие. Мэдди сказал что-то насчет телефонов, Шейн вспомнил, что ему нужно проверить самолет, а Броуди не стал ничего объяснять – но секунды через две, не больше, Ноа и Бейли остались наедине.

– Ты им все рассказал, – решительно начала Бейли.

– Нелегкая задача, учитывая, что я сам мало что знаю. – Его взгляд беспомощно уставился на тонкую золотую цепочку, которая обвивала шею Бейли, а потом ныряла в вырез и исчезала из виду там, куда ему отчаянно захотелось запустить руку, под джемпер, чтобы заняться увлекательными поисками.

– Ноа…

Он ждал, но она, вздохнув, промолчала. У него было такое ощущение, будто кто-то наступил ему на сердце.

– Забудь. Пойдем.

– Сейчас? – На ней были босоножки на каблучках, того же бледно-персикового цвета, что и джемперок.

– Ладно, хорошо.

Ногти на ногах тоже были персикового цвета, а на ногте большого пальца правой ноги красовалась крошечная ромашка. Ни разу в жизни Ноа не думал, что подобное украшение может казаться столь головокружительно сексуальным. Но отвести от него взгляда он решительно не мог.