Дневник мага - Пауло Коэльо

Когда я приблизился к дверям часовни, она вся была залита светом. Да, я был достоин того, чтобы переступить ее порог, — я обрел свой меч и знал, что делать с ним. И это были не Врата Прощения, ибо я уже был прощен и омыл свои одежды в крови Агнца. Я хотел ныне лишь одного — взять меч в руки и отправиться на Правый Бой.

В часовне не было креста. А на алтарь были возложены реликвии Чуда — дискос и чаша, которые я видел во время Танца, и серебряный ковчежец, хранящий кровь и плоть Иисусову. Я вновь обрел веру в чудеса и в то невероятное и небывалое, что способен человек совершить в своем будничном повседневье. А окружавшие меня вершины гор твердили мне, казалось, что существуют они для того лишь, чтобы бросать человеку вызов. А человек — чтобы удостоиться чести вызов этот принять.

Ягненок скользнул за одну из двух скамеек, а я поглядел вперед. У алтаря стоял Наставник с улыбкой облегчения на устах. И с моим мечом в руке.

Я остановился. А он приблизился ко мне и прошел мимо через всю часовню, оказавшись снаружи. Я двинулся следом. Поглядев в черное небо, он обнажил мой меч и велел мне взяться за рукоять. Устремил острие вверх и прочитал священный псалом о даровании победы тем, кто странствует и сражается:

Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя;

но к тебе не приблизится.

Не приключится тебе зло,

и язва не приблизится к жилищу твоему;

Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе — охранять тебя на всех Путях твоих.

Я преклонил колени, и, коснувшись клинком моих плеч, он проговорил:

— «На аспида и василиска наступишь;

Попирать будешь льва и дракона».

И, едва лишь прозвучали эти слова, пошел дождь. Он оплодотворял землю, и вода его возвращалась на небо лишь после того, как, покорствуя ее благотворной силе, набухало зерно, вырастало дерево, распускался цветок. Дождь лил все сильней, я же стоял с поднятой головой, впервые за все то время, что следовал я Путем Сантьяго, чувствуя низвергающуюся с небес влагу. Я вспомнил о запущенных полях и возрадовался, ибо нынче вечером будут они орошены. Я вспомнил о леонских камнях, о наваррской пшенице, о выжженной кастильской почве, о жаждущих виноградниках Риохи — нынче ночью они пьют воду, хлещущую потоками, дарующую силу небес.

Я вспомнил, как воздвиг крест, и подумал, что буря, должно быть, вновь повалила его наземь для того, чтобы другой паломник смог постичь таинство Приказа и Подчинения. Я вспомнил про водопад — наверно, благодаря дождю он теперь стал еще мощней. И про Фонсебадон, где ради того, чтобы заново оплодотворить почву, оставлено было столько Могущества. И про воду, выпитую мною из стольких ручейков и источников, — теперь они не обмелеют, не пересохнут. Я достоин своего меча, ибо знаю, что с ним делать.

Наставник протянул мне меч, и я сжал его в руке. Поискал глазами ягненка, но тот куда-то исчез. Впрочем, теперь это уже не имело никакого значения: Живая Вода падала с неба, и в струях ее блистал клинок моего меча.

Эпилог. Сантьяго-де-Компостела

Из окна моего номера я вижу кафедральный собор святого Иакова и туристов, толпящихся у входа. В толпе проходят студенты в средневековых черных одеяниях, торговцы сувенирами ставят свои лотки и палатки. Раннее утро, и, если не считать путевых заметок, эти строки — первое, что я написал о Пути Сантьяго.

Я приехал сюда вчера на рейсовом автобусе, курсирующем между Педрафитой, расположенной неподалеку от Себрейро, и Компостелой. Полторы сотни километров, разделяющих два города, мы одолели за четыре часа, и как же было не вспомнить тут, что порой мы с Петрусом тратили на такое расстояние две недели. Скоро я выйду из отеля и возложу на гробницу Сантьяго образ Пречистой Девы Явления, вделанный в три раковины. А потом при первой возможности улечу в Бразилию, ибо дела не ждут. Я помню, как Петрус сказал, что все впечатления от паломничества он вложил в свою картину, и мне в голову приходит мысль написать книгу о том, что я увидел. Но мысль эта еще смутная и отдаленная, а теперь, когда я вернул себе свой меч, мне еще много чего надлежит сделать.

Тайна моего меча известна мне одному, и я не выдам ее никому. Она занесена на бумагу и оставлена под камнем, но после такого дождя едва ли уцелела. И хорошо. Петрусу ее знать не надо.

Я спросил Наставника, как узнал он дату моего прибытия. Или, может быть, он уже давно здесь? Засмеявшись, он сказал, что приехал накануне утром, а уехал бы на следующий день, даже если бы я не появился.

Я спросил, как же это возможно, а он промолчал в ответ. Но когда наступил час прощанья, Наставник, уже садясь в машину, чтобы ехать в Мадрид, протянул мне небольшой знак ордена святого Иакова-Меченосца. И сказал, что я получил великое Откровение, когда заглянул в глаза ягненку.

Что ж, если я и впредь не буду ослаблять своих усилий, то, быть может, когда-нибудь сумею понять: там, где нас ждут, мы всегда оказываемся точно в срок.

Примечания

1

В том году, когда я совершал паломничество, по Пути Сантьяго прошло всего 400 человек. В 1999-м, по неофициальным данным, мимо упомянутого здесь бара проходило по 400 человек в день.

2

Regnum— царствие; agnus — агнец; mundi — мир (лат.).

3

Путь Сантьяго, проходящий по территории Франции, состоит из нескольких дорог, сходящихся воедино в испанском городе Пу-энте-де-ла-Рейна. Город Сен-Жан-Пье-де-Пор стоит на одной из этих дорог — не единственной и не самой оживленной.

4

Путь Сантьяго оставил один-единственный след во французской культуре, причем в той ее сфере, которая составляет предмет национальной гордости — в гастрономии: «coquilles Saint-Jacques», то есть морские гребешки, подаваемые на раковине. (Здесь и далее специально не оговоренные примечания принадлежат автору.)

5

На самом деле его зовут иначе. Не желая вторгаться в его личную жизнь, я изменил его имя — впрочем, это едва ли не единственный раз во всей этой книге.

6

Здесь: общая трапеза у первых христиан.

7

Паштет из гусиной печенки (франц.).

8

Лишний раз могу подтвердить правоту Колина Уилсона, который считает, что случайных совпадений в мире не бывает. Как-то вечером, листая газеты в холле мадридского отеля, где остановился, я обратил внимание на репортаж о вручении Премии принца Астурийского, — и обратил потому, что в числе награжденных был мой соотечественник, журналист Роберто Мариньо. Каково же было мое удивление, когда, приглядевшись к фотографии, запечатлевшей участников банкета, я узнал в элегантном мужчине, облаченном в смокинг, своего проводника. Текст под фотоснимком гласил, что это «один из самых знаменитых европейских дизайнеров».

9

Не знаю, как назывались эти красноватые плоды, но во время моего странствия в Пиренеях я съел их столько, что теперь меня подташнивает при одном взгляде на них.

10

Ордалии — ритуальные испытания, где значение имеет не только рвение испытуемого, но и те знамения и предзнаменования, которые появляются в процессе. Понятие возникло в эпоху Священного Трибунала, то есть инквизиции.

11

Агапе — античное понятие, обозначающее любовь к ближнему. В греческой философии было введено различение понятий «агапе», выражавшего деятельную, одаряющую любовь, ориентированную на благо ближнего, и «эрос», представлявшего страстную любовь, ориентированную на удовлетворение.

12

Выражение английского поэта Джона Донна (1572-1631).

13

Конечно же, это вымышленное имя.

14

Это описание моего первого опыта в ритуале Вестника является неполным. В действительности, Нетрус подробно объяснил смысл видений и воспоминаний, что промелькнули передо мной между потоками огня, а также и значение мешка, который показал мне Астрейн. Но, поскольку встреча с Вестником у каждого человека проходит по разному, я решил не нагружать повествование своим личным опытом, чтобы не повлиять в негативном смысле на опыт Других.

15

В игре между Испанией и Бразилией на чемпионате мира в Мехико в 1986 году забитый испанцами гол был не засчитан, потому что судья не заметил, что мяч, прежде чем отскочить, побывал за линией ворот. В результате бразильцы победили со счетом 1:0.

16

В Традиции это имя получили те маги, которые утеряли магический контакт с Учением по причинам, изложенным выше. Этот термин также применяется по отношению к магам, остановившимся в своем процессе познания после того, как сумели подчинить себе только силы Земли.