Портрет кудесника в юности - Евгений Лукин

— Глеб, — попросил чародей. — Посмотри-ка «Тур-Астрал». Что за фирма?..

Кудесник ещё не договорил, а под столом уже соткался из ничего серо-белый кот Калиостро. Скользнул к компьютеру и, вспрыгнув на монитор, сделал вид, что лежит там со вчерашнего вечера.

Портнягин подсел к клавиатуре, убрал кошачий хвост с экрана.

— Нет в Баклужино такой фирмы, — сообщил он через некоторое время.

— Или «Астрал-Тур»… — подал сдавленный голос клиент. — П-прохиндеи…

Не оказалось в Баклужино и «Астрал-Тура».

— В ментовку обращался? — спросил Ефрем.

— А что ментовка? — вновь взорвался клиент. — «Мы, — говорят, — только тела сажаем, а с душами со своими сами разбирайтесь!..» К-козлы!..

Зарождающаяся тирада была прервана разухабистой мелодийкой, изливавшейся, казалось, из чрева пострадавшего. Тот смутился, умолк, извлёк трубку сотового телефона — и, поспешно отключив, спрятал.

Колдун нахмурился.

— Чей сотик?

— Н-ну… не мой, конечно… — Клиент занервничал. — Его…

— Так, может, там и документы во внутреннем кармане?..

— Н-ну… да, документы…

В комнате стало тихо.

— Слышь, мужик… — с изумлённой угрозой в голосе начал Ефрем.

— Почему вы так со мной разговариваете?!

— А как с тобой разговаривать? Ты ж не представился… Значит, аферисты?.. Тело тебе подменили, да?.. Это где ж ты видел афериста, чтоб он на память сотик с документами оставлял?

Клиент замялся.

— В документах и адрес, небось, указан… — неумолимо продолжал Ефрем. — Ходил туда?

— Н-нет…

— Почему?

— Видеть этого жулика не хочу! — нашёлся клиент.

— Глеб, — позвал Ефрем. — Проводи его… на хрен!

— Может, хыку задействовать? — предложил Портнягин — и тут же из-под кровати раздалось предвкушающее урчание, различимое, впрочем, лишь внутренним колдовским слухом.

— Позвольте!.. — вскинулся посетитель. — Что значит «проводи»? Что значит «на хрен»? Я пришёл к вам как к специалистам… И прошу вернуть меня в моё тело…

— Тогда давай ври по новой. Только не так нагло…

— То есть как это «ври»? Что вы себе…

— Глеб!..

Клиент обмяк, смирился и, собравшись с силами, приступил ко второй по счёту исповеди. От первой она отличалась меньшим количеством брани, а главное, признанием в том, что чужое тело-то присвоил, оказывается, он, клиент. Разумеется, без злого умысла, по чистой рассеянности («У меня всегда головокружение после астрала!.. В конце концов там люди были — могли подсказать!.. Уже два квартала прошёл — чувствую, как-то великовато оно на мне сидит… Посмотрелся в витрину: „Мам-ма моя!..“ Я бегом назад! Все уже разошлись… И этот тоже… А она… Х-хамка!.. Как накинется на меня, как накинется! „Почему, — кричит, — я из-за вас должна выслушивать от людей…“ А я ей, выходит, не человек?! Н-наглячка!..»).

— А он, стало быть, в твоём теле ушёл? — уточнил Ефрем.

— В моём… Так ругался, говорят, так ругался…

— Ну, это уже слегка похоже на правду… — смягчился старый чародей. — Значит, что надо-то? Поменять вас местами, так? Но чтобы ты с ним при этом не встретился… Верно?

— А-а… сможете?

— Отчего ж не смочь? Есть такая штука, «шнур» называется. Связывает астральное тело с физическим. Во-от… Сейчас оба ваших «шнура» идут рядышком, сильно растянутые… А я знаю одно такое средство, чтобы они разом сократились. Тебя тогда выдернет из этого тела в твоё, а того — наоборот. Будто на резинке. Средство, правда, жёсткое, но быстрое… Как? Согласен?

— Конечно! Называйте любую цену…

— А когда расплачиваться думаешь?

Вопрос был с подковыркой. Допустим, вернулся он, поганец, в своё тело. И как его потом заставишь раскошелиться?

— Могу дать расписку…

— На чьё имя?

— Ну не на моё же! — с достоинством отвечал посетитель. — В конце концов, я для него, для урода, стараюсь…

— Ефрем! — не выдержав, вмешался Глеб. — Хыка не кормлена! Дай я…

— Погодь, — остановил его колдун и снова повернулся к клиенту. — Деньги вперёд. У меня, мил человек, правило такое.

Трудно сказать, была ли мефистофельская улыбка, искривившая тому уста, умышленной или же проистекла из неумения владеть мышцами чужого лица.

— Без проблем, — надменно изронил он, доставая кредитную карточку.

— Деньги, я сказал, — напомнил Ефрем. — То есть купюры.

— А! Так это мы мигом… — И, поднявшись с помощью Глеба из кресла, безымянный гость неловко понёс большое непривычное тело в сторону прихожей.

— Ну как? — сварливо осведомился Ефрем, когда посетитель скрылся за дверью. — Не жалеешь ещё, что в колдуны подался?

Портнягин с удивлением посмотрел на учителя и не ответил.

— Я ведь, ты понимаешь, — доверительно молвил тот, — сразу враньё почуял. Доводилось, небось, в чужих ботинках с пьянки уходить? В тесные по ошибке нипочём не влезешь, а в просторные — запросто. Вот так же и с телами… Тому бедолаге, с которым он обменялся, сейчас потрудней, небось, чем ему… — Колдун поднялся, запахнул халат и, приблизившись к тусклому окну, выглянул во двор. — И ведь всю жизнь одно и то же, одно и то же! — посетовал он. — Идут и идут… Одному на тёщу хворь наведи, другому — чтоб начальник ногу сломал. С подвывихом. И хоть бы кто-нибудь ближнему своему добра пожелал… А этот гусь как тебе нравится?

— Зря ты на него хыку науськать не дал, — заметил Глеб.

— Тоже нельзя… — вздохнул Ефрем. — Клиента выгнать — это удачи потом не видать. А раз не выгнал — значит, хоть что-то с него, а возьми. Иначе колдовство не сработает. — Усмехнулся с горечью. — Что ж он, интересно, в этом теле натворить успел, если с хозяином встречи боится?

— Думаешь, натворил?

— А то нет! Видал, как он лихо чужими денежками швыряется? Да и норов мерзкий. Все у него виноваты, один он прав. Недаром ему жена рожки-то нарастила… Э, да что толковать…

— Я вот не пойму, чего он в ментовку попёрся, — сказал Глеб. — Почему не сразу к нам?

— Да врёт, скорее всего. Нигде он не был. А того мужика, чьё тело, мне, знаешь, жалко… Попал, как курва в ощупь… Хотя тоже, наверно, хорош гусь!

Глеб неожиданно засмеялся.

— Приходит вчера одна, плачет, — поделился он. — Оказывается, подруга у неё похудела. Во беда-то! Спрашивает: как сделать, чтобы та снова толстой стала… Я говорю: «А вы на воду нашепчите. „С гуся вода, с подружки худоба…“» — Видя, что его не слушают, Портнягин заскучал и сделал шажок в направлении кухни. — Может, пока он до банкомата ковыляет, я завтрак сварганю?

Кудесник не ответил.

— В астрал лезут… — продолжал тосковать он вслух. — Зачем? Опять ведь счёты друг с другом сводить… Вот ты в интернете своём смотрел: сколько народу ночами бестелесно гуляет? А в высших сферах, сам видел, почти пусто. Куда все делись? Либо за соседями шпионят, либо врагам кошмарные сны подстраивают…

— Ну лезут-то поначалу не из-за этого, — осклабившись, заметил Глеб. — У нас тут скукота: стихии, орбиты, горизонты… То ли дело в астрале! Стихиали, орбитали, горизонтали…

Зубоскальство успеха не имело. Если уж Ефрем Нехорошев впадал в мерихлюндию, то развлечь его было нелегко.

— Короче, разочаровался ты в людях, Ефрем, — без особой надежды поддел напоследок Глеб.

— Эх, если бы только в людях, Глебушка… — стонуще отозвался старый колдун. — Вселенная меня разочаровала…

Очевидно, за время пути до банкомата и обратно пожелавший остаться неизвестным клиент успел малость притереться к бренной оболочке с чужого астрального плеча — во всяком случае, в прихожую он уже не ввалился, а вплыл. Физическое тело с виду нисколько, впрочем, не уменьшилось. Значит, душа раздалась.

— Прошу, — сказал он, шлёпая на стол изрядную пачку банкнот.

Старый колдун крякнул, подтянул деньги поближе и, отсчитав несколько бумажек, оттолкнул остаток клиенту.

— Не понял, — поразился тот. — Это всё вам!

— Лишнего не беру, — пояснил Ефрем и поджал губы.

Безымянный поганец недоверчиво смотрел на чародея. Потом вдруг обиделся:

— Это мне опять вниз-вверх по лестнице?

— Зачем?

— Н-ну… припрятать. Не ему же оставлять… лоху!..

— Только вниз! — отрубил колдун. — Вверх тебе незачем. Ну чего глядишь? Здесь я колдовать не стану. Сам посуди: вернётся он в своё тело — и кого доставать начнёт? Тебя, что ли? Ты уже к тому времени далеко будешь… Пошли на улицу!

Втроём они спустились по лестнице, пересекли двор и остановились возле осыпанной серо-жёлтыми листьями скамейки.

— Здесь, — определил Ефрем. — Иди прячь…

Клиент скрылся в арке.

— Да-а… — протянул кудесник, присаживаясь. — А хорошо было, Глебушка, на Ворожейке. Ни тебе выхлопов, ни уродов этих… Склизень-то, а? Давненько я таких здоровых не встречал…