Никого не жаль - Марина Крамер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А куда мне ходить? Даже лучше, что я тут живу, нет нужды по улицам шастать, – улыбнулась я. – Ты, смотрю, мужик запасливый, по магазинам ходишь с удовольствием.
Олег захохотал, откинувшись на спинку стула.
– Скажешь тоже! Я езжу в супермаркет в свой выходной, тарюсь на неделю, а то и на две, потому что никогда не знаю, когда снова выпадет возможность. Как раз перед твоим приездом был.
– Ну, отлично. А сейчас давай мне телефон и убери со стола, а я пойду делом займусь, – подвела я итог.
И Самарин вздохнул:
– Ну, так и знал… Золушка превратилась в тыкву.
– Телефон давай, волшебник.
Олег вышел в прихожую и вскоре вернулся с листком из блокнота, на котором красовались адрес электронной почты и номер мобильного.
Почта оказалась даже не корпоративной, а личной, что существенно улучшало ситуацию – корпоративную почту взломать проще, если в этом есть особая нужда.
– Как ты это добыл? – рассматривая запись, спросила я.
– Ловкость рук. Все, выметайся, я буду посуду мыть.
– Мешаю? Я надеялась здесь поработать, курю ведь.
– Хорошо, устраивайся, только комментариев не отпускай, ненавижу, когда под руку говорят.
– Ты моешь посуду каким-то особенным способом?
– Вот, уже началось! Короче, Казакова, садись и работай, но молча, – предупредил Олег, повязывая вокруг бедер фартук.
Я сходила за ноутбуком, расположилась за столом и защелкала клавишами.
Во время работы я настолько уходила в текст, что переставала видеть, слышать и реагировать на происходящее вокруг меня.
Сигарета вставлялась в уголок рта автоматически, зажигалка щелкала сама по себе, пепельница оказывалась точно там, куда должен был упасть столбик пепла. Не существовало ничего – только текст на экране ноутбука. Поэтому, когда Олег положил руку на спинку стула и, наклонившись, через мое плечо заглянул в экран, я, даже не испугавшись, а возмутившись таким грубым вторжением в мой мир, дернулась всем телом, едва не разбив Самарину лицо головой.
– Спятила? – отпрянув назад, удивился он. – Я ж просто посмотреть хотел.
– Прости… когда работаю, ничего не слышу и не вижу. Если хочешь, почитай, я пока чаю налью. Только это пока еще очень сыро…
– Я переживу, – заверил Олег, усаживаясь на мое место и придвигая ноутбук ближе.
Я размяла затекшие ноги, потерла глаза, подумав, что надо бы заморозить немного ледяных кубиков, иначе завтра утром я вообще веки разлепить не смогу, а холодные компрессы на ночь здорово помогали бороться с усталостью глаз и противным ощущением песка в них. Формочки в морозилке нашлись, я наполнила их водой и вставила обратно.
Чай показался странным на вкус, но это, скорее, можно было отнести к последствиям выкуренной почти полностью пачки сигарет. А Олег все читал, подперев кулаками щеки.
– Самарин, ты по слогам, что ли, читаешь? – не выдержала я, так как мне не терпелось закончить первый вариант статьи сегодня, чтобы завтра с утра уже заняться чистовой редактурой.
– Как умею, – не отрывая взгляда от монитора, произнес Олег. – Не мешай, закончу скоро.
Пришлось сесть напротив и взяться за телефон.
У меня давно не было аккаунтов в соцсетях, что для журналиста, конечно, нонсенс, но после определенных событий я опасалась светиться в Интернете – просто на всякий случай. Поэтому довольствовалась лишь чтением новостей.
Сегодня, как назло, ничего интересного вообще нигде не происходило, я полистала ленту и отложила мобильный на край стола, взяв из пачки очередную сигарету.
– Положи на место, – раздалось из-за ноутбука. – Ты курила три минуты назад.
– О господи… – пробормотала я, но сигарету в пачку вернула. – Никогда не замечала, что ты такой нудный и правильный.
– Ты просто мало меня знаешь. Помолчи пять минут, я сбиваюсь с мысли.
Я только фыркнула – с мысли он сбивается, Спиноза нашелся.
Допив чай, я украдкой сделала снимок и отослала фотографию Самарина Насте, не сопроводив ее никакой подписью.
Подруга ответила через пару минут: «Кто это???»
«Друг», – отослала я и тут же получила ехидное: «Ну, конечно, это теперь так называется? Ну правда – кто это?»
«Друг Алексея».
Настя ничего больше не ответила, видимо, решила, что я снова вру и скрываю истинное положение вещей. И я в принципе понимала ее – Самарин был очень привлекательным мужчиной, от которого веяло надежностью, спокойствием и уверенностью, с таким любая женщина чувствовала бы себя именно женщиной.
– Н‑да… – потягиваясь, протянул Олег.
– В смысле?
– Сильна ты, мать, ярлыки вешать, причем не впрямую, а так, что вывод сам собой напрашивается. После такого Комаровскому никто руки не подаст.
– Ой, да брось ты, – поморщилась я. – Ты все живешь по вашим с Алексеем понятиям о мужской чести и чести офицерской, а большинство давно на это, сам знаешь, что положило. Так что нормально все с Комаровским будет, пока Следственный комитет не присватается, а это и есть моя конечная цель. Было бы, конечно, неплохо еще и на суд попасть, сесть напротив и смотреть ему в глаза, чтобы места не находил, но тут уж, конечно, не мне решать.
– Прекрати! Я пообещал, что с тобой ничего не случится.
– Я тебе верю, Олег. – Я встала и подошла к нему вплотную, положила руки на плечи. – Ты единственный, кто его не предал. Значит, и меня тоже не предашь.
Самарин накрыл мои руки своими, чуть сжал:
– Не сомневайся, Стаська.
Мне показалось, что в его глазах я на секунду увидела что-то такое, от чего старалась убежать все эти годы.
Мне вдруг стало как-то неловко, кажется, даже щеки покраснели, и я аккуратно высвободилась из рук Олега:
– Пойду прилягу… голова что-то… – и почти бегом скрылась в своей комнате.
Больше я в этот вечер из комнаты не вышла. Лежала в темноте, глядя в потолок, и все думала, думала… Ничего ценного в этих мыслях не было, и утром я даже не могла вспомнить, что же так занимало мою голову.
Главреду я решила сперва написать. Он должен был помнить меня: в свое время я сотрудничала с его газетой и делала для нее пару громких расследований.
Звонить не хотела – для этого нужна была сим-карта, которую я потом выброшу, светить собственный номер не казалось мне блестящей идеей.
Интересно, можно ли здесь купить карту, которую не надо привязывать к паспорту? В Москве такое запросто осуществлялось в том же переходе у Павелецкого вокзала, например, надо спросить Олега, он-то должен знать.
Составив текст письма из обтекаемых фраз и намеков на сенсации, я нажала «отправить» и с чувством выполненного на сегодня
