Расология - Владимир Авдеев

Поэтому и получается, что с точки зрения логики развития науки о человеке ученые конца XIX века, еще не имея методов и результатов исследований современной молекулярной биологии и нейробиологии, в аномалиях черепа видели закономерные расово-диагностические маркеры, характеризующие взаимосвязь культуры расы и специфики строения мозга ее представителей.

Первыми антропологами, попытавшимися поставить культурные способности в соответствие с объемом черепа, были Рудольф Вирхов, Поль Брока (1824–1880), Адольф Бастиан. На основе этих идей и возникла на рубеже XIX и ХХ веков школа классической антропосоциологии известных ученых Жоржа Ваше де Лапужа (1855–1936), Отто Аммона (1842–1916) и Людвига Вольтмана (1871–1907), действовавших с большим размахом и смелостью.

В блестящей книге 'Политическая антропология' (М., 2000) Вольтмана было указано: 'Судьба человеческого рода тесно связана с кубическими дюймами мозговой массы, и история человечества внесена в эту массу, как в большую книгу, полную иероглифических знаков'.

Карл Фогт также считал: 'Найдено, что для развития умственных способностей человеку необходим известный минимальный определенный вес мозга, за которым начинается идиотизм, ограниченность, слабоумие'.

Основоположник русской антропологии Анатолий Петрович Богданов еще в 1865 году отмечал: 'Известно, например, что у негров окостенение и спайка швов черепа происходит гораздо раньше, чем у белых; что у последних спайка всего чаще начинается швами задней доли черепа, тогда как у негров обыкновенно она проявляется прежде всего на передних швах и потом уже переходит на задние. Важность этих признаков, имеющих следствием более раннюю или позднюю остановку роста той или другой части мозга, очевидна для каждого, в особенности если принять в соображение, что человек составляет единственный пример в ряду существ, у которых мозг продолжает расти и после юности. Если время и порядок последовательности окостенения швов черепа изменяются по расам, то становится весьма вероятным, что изучение окостенения реберных или грудных хрящей, хрящей гортани, позвоночника и даже таза, даст этнические различия .

Профессор Иван Алексеевич Сикорский (1842–1919) в своей монографии 'Всеобщая психология с физиогномикой' (Киев, 1904) аналогично утверждал: 'Черная раса принадлежит к наименее одаренным на земном шаре. В строении тела ее представителей заметно более точек соприкосновения с классом обезьян, чем в других расах. Вместимость черепа и вес мозга черных меньше, чем в других расах, и соответственно тому духовные способности развиты меньше. Негры никогда не составляли большого государства и не играли руководящей или выдающейся роли в истории, хотя были в отдаленные времена гораздо больше распространены численно и территориально, чем впоследствии. Наиболее слабую сторону черного индивидуума и черной расы составляет ум: на портретах всегда можно заметить слабое сокращение верхней орбитальной мышцы, и даже эта мышца у негров анатомически развита значительно слабее, чем у белых, между тем она является истинным отличием человека от животных, составляя специальную человеческую мышцу'.

Упоминавшийся нами выше Георг Бушан подтвердил все выводы Д. Н. Анучина в отношении расово-разграничительной функции участка птериона. Он указывал: 'Птерион представляет собой зону соединения височной, лобной, теменной и клиновидной (основной) кости. Обычно верхний край большого крыла основной кости доходит до передне-нижнего края теменной кости, отделяя височную кость от лобной; имеющиеся здесь швы образуют тогда фигуру в роде буквы 'Н'. Но изредка бывает, что от переднего края височной кости отходит вперед отросток, соединяющийся швом с лобной костью. У высших рас этот отросток очень редко встречается. У европейцев в 1,6 %, у монголов и малайцев в 3,7 %, у низших рас, наоборот он сравнительно част, так у черной расы до 13 %, у австралийцев до 15,6 %, у папуасов до 8,6 %. Такое отношение говорит за то, что соединение височной кости с лобной посредством отростка должно рассматриваться как низшее (питекоидное) образование, и это тем более, что мы встречаем его постоянно у гориллы, шимпанзе и у большинства других обезьян. 'Ойген Фишер также писал: 'Иногда между этими четырьмя костями, которые образуют область птериона, имеется соединительная кость. У низших рас лобная кость и височная кости вступают в контакт гораздо чаще, чем у высших. Мы наблюдаем это, например, у европейцев — 1,5 % случаев, у монголов — в 3,8 %, у австралийцев — в 9 %, у негров — в 11,8 %, у гиббонов — в 13,7 %, у орангутангов — в 33,6 %, у шимпанзе — в 77 %, у горилл — 100 %. Несомненно, что наличие лобно-височного шва в большой мере зависит от относительной величины мозга. Чем сильней мозг распирает череп, тем больше будут расходиться лобная и височная кости, тем реже они смогут соединиться в шов'.

В строении черепа человека заметно множество иных расово-диагностических маркеров, обладающих хорошим дискриминантным эффектом. Крупный немецкий антрополог Роберт Видерсгейм в связи с этим писал: 'Носовые кости, обыкновенно остающиеся раздельными, иногда срастаются в одну кость, и это встречается гораздо чаще у низших рас, чем у высших. Так как, такое срастание нормально для обезьян, вероятно, мы имеем в нем у человека одно из атавистических явлений. У шимпанзе оно настает уже на втором году жизни'.

Другой русский антрополог профессор А. И. Крюков уже в советское время, в 1926 году издал работу с характерным названием 'О дегенерации черепа'. В ней он указывал: 'Занявшись исследованием черепа, мне пришлось наблюдать часто встречающиеся изменения, как признаки дегенерации, преимущественно в строении черепа и менее — в других органах'. Видя закономерную связь между строением черепа и мозгом индивида, автор данной работы уместно цитирует классика русской психиатрии С. С. Корсакова (1854–1900), который в своей книге 'Курс психиатрии' (М., 1901) высказывал следующую мысль: 'Хотя анатомические изменения черепа нельзя считать непосредственною причиною душевных заболеваний, но они в большинстве случаев указывают на направленность физиологических процессов в черепе, обуславливающую молекулярные изменения в нервных клетках коры'.

Логический вывод в работе Крюкова поэтому прост и закономерен: 'Все дегенеративные изменения, по-видимому, связаны с преждевременными сращениями черепных швов'. Характерно, что автор не стесняется в своей работе переносить выводы, сделанные им для отдельных индивидов, на более обширные и сложные по составу человеческие группы. Статья В. В. Бунака 'Антропологическое изучение преступника, его современное положение и задачи' (М., 1926) в принципе опирается на те же факты и приводит нас к аналогичным выводам, соответствующим взглядам Чезаре Ломброзо (1835–1909) — основателя школы криминальной антропологии: наследственная дегенерация и предрасположенность к совершению преступлений взаимосвязаны.

6. Социальная проекция срастания швов черепа

Однако теперь, выстраивая в ряд всю совокупность умозаключений цитированных нами антропологов, психиатров и криминологов, мы придем к закономерному обобщению: в человеческом сообществе, состоящем из различных расовых групп, наибольший процент преступлений приходится на те из них, у которых в силу их наследственной обусловленности наблюдается больший процент преждевременного сращения всех черепных швов.

Современное так называемое мультикультурное общество, пропагандирующее межрасовый интернационал (хаос крови) — тому идеальный пример, ибо в странах Западной Европы и США максимальный процент преступности приходится на представителей негроидной расы и иных темнопигментированных расовых групп. В цивилизованном мире цвет преступности уже давным-давно не белый, и ни один филантроп не посмеет оспорить этот факт, официально документируемый ежедневными сводками Федерального бюро расследований США.

В данном вопросе автор этих строк никак не претендует на первенство. Ибо эти положения криминальной антропологии были выведены крупным отечественным ученым профессором Виктором Николаевичем Звягиным еще 1970-е годы; а также сегодня подтверждены криминологом Сергеем Алексеевичем Никитиным коллекцией черепов антисоциальных элементов, у которых в основной своей массе была обнаружена наследственная ромбовидная деформация черепа, и очень низкая для европеоидной расы (всего 1 %) частота встречаемости метопического шва. Шведский антрополог Вильгельм Лехе в своей книге 'Человек, его происхождение и эволюционное развитие' (М., 1913) писал в этой связи: 'Сравнительное исследование человеческого черепа установило, что все его составные части происходят непосредственно от того, что имеется у низших позвоночных'.

Существуют и этнографические подтверждения. Два английских путешественика в начале XIX века оставили характерное свидетельство: 'Готтентоты и особенно бушмены нравственно и физически только немного отличаются от орангутанга. Африка южнее 10 градуса обитаема только людьми, ум которых темен, как их кожа, и строение их черепа делает утопической мечтой всякую надежду на их будущее улучшение'.